помню. Тонда, сколько он тогда отсутствовал?
Тонда наконец повесил злополучную трубку, которая издавала отчаянные гудки.
— Семь недель. Я тогда впервые тренировал нашу команду вместо него. Как ассистент. Он расписал мне все буквально по дням. Я обращал внимание главным образом на физическую подготовку. Тренировал каждого индивидуально, а после обеда давал нагрузочку ого-го какую.
— Эти сведения, разумеется, не для отчета, — поспешил заверить Бочек. — Не припомните ли, кстати, с чем он в больнице лежал?
Член спортклуба пожал плечами.
— Даже не знаю, что вам сказать? Думается, он просто хотел отдохнуть. Видите ли, доктор Гольман порой дает нам такую возможность. На пару деньков запрячет человека у себя в корпусе в одноместной палате, окна выходят в сад, тихо, приятно. Но об этом, понятно, вы не упоминайте, такие действия иногда превратно истолковываются.
Проходя мимо полуоткрытых дверей, на которых прибита табличка «Душевая», Бочек невольно прислушался к голосам, перекрывающим шум воды. Он осторожно заглянул туда. Из кабин, выложенных кафелем, валил пар.
— Если Здена не выкарабкается, нам крышка, — басил кто-то. — С Тондой первенства не выиграть, он в нашем деле мало что смыслит.
— Здена придет в норму, — раздался голос из соседней кабины. — Нынешние врачи чудеса творят. Помнишь, как скрутило Бекаларжа из «Спарты»? А сегодня он снова в сборной и выступает на чемпионате страны.
— Если бы Здена попал в руки к Гольману, тогда, конечно, можно было бы поручиться. Этот доктор и мертвых воскрешает.
Пар и сырость сделали свое дело: Бочек громко чихнул.
— Кто там еще? — из первой кабины появился загорелый парень. — Что вам здесь надо?
Бочек снова чихнул.
— Я ищу… я ищу доктора Гольмана.
— Вот как! Но его тут нет.
— Убирайтесь-ка отсюда подобру-поздорову, — заявил второй футболист. — Не глазейте понапрасну. Нет тут никакого доктора Гольмана.
Бочеку не оставалось ничего другого, как выскочить вон. В холодном коридоре он снова чихнул. «Уж эти спортсмены, — успокаивал он себя. — Чемпионы!» Но все его мысли были заняты тем, что он увидел в душевой: у того, второго футболиста, что постарше, на левой стороне груди, там, где находится сердце, явно проступал шрам.
С завидным терпением Бочек второй час кряду поджидал доктора Гольмана, сидя под дверьми его кабинета.
Больные один за другим исчезали в ординаторской. Коридор опустел.
Поручик неоднократно стучал в дверь — никакого ответа. Попробовал повернуть ручку, но та не поддалась. Бочек пытался останавливать сестер, сновавших взад-вперед по коридору. Они отвечали охотно, но стереотипно: «Не знаю», «Он где-то тут», «У него много работы».
Стукнули дверцы лифта. Пожилой мужчина в белом халате направился к дверям кабинета Гольмана. Бочек стремглав ринулся ему наперерез, насколько, правда, позволяли сделать такой маневр огромные бесформенные больничные тапочки.
— Простите, вы, случайно, не доктор Гольман?
Мужчина с любопытством посмотрел на Бочека.
— Нет. Моя фамилия Горак, ассистент Горак. Доктор Гольман в своем кабинете, — он указал на двери. — Я как раз иду к нему, — постучав, он нажал на ручку. — Ах, его нет. Жаль, мне бы надо с ним кое-что обсудить, — пробурчал ассистент, удаляясь.
«Мне тоже», — вздохнул Бочек, вновь усаживаясь на скамейку.
— Обождите, пожалуйста, пан приматор, — раздался голос из соседнего кабинета. В дверях вырос очкастый моложавый врач. — Мне нужно проконсультироваться с вами.
Бочек взял старт, молниеносно бросившись вперед. В пустом коридоре маячили лишь две фигуры — он, Бочек, и ассистент Горак. Поручик понял обман.
— Неуместная шутка, скажу вам. Я жду вас уже два часа, пан доктор.
— Это вовсе не шутка. И ждете вы напрасно, я уже сказал: с вами не намерен ничего обсуждать. Вы, простите, тот человек из соцстраха, что мне утром звонил? Что, собственно, вам от меня нужно?
— Мы не договорились по телефону, да и теперь впопыхах, что называется на одной ноге, тоже не договоримся. Мне нужен ваш совет. Хочу получить информацию.
— Даю вам пять минут. За это время вы должны подготовить несколько вразумительных и коротких вопросов. Пока я поговорю с коллегой в соседнем кабинете, у вас добавится еще пять минут. Предупреждаю — на большее не рассчитывайте.
В своем кабинете доктор Гольман усадил Бочека в удобное кресло, а сам занял место за массивным письменным столом. Всю стену за спиной врача занимал огромный книжный шкаф, набитый до отказа. Книги были сложены также на полу, вокруг стола, под окном.
— Так начинайте, время не ждет, — нетерпеливо сказал Гольман.
— Пан доктор, почему вы не признались, что лечили Румзака?
— А вы разве спрашивали меня об этом?
— Ваша правда — не успел. Вы умеете навязывать людям свою манеру беседы.
— Так оно и есть, — констатировал Гольман, самодовольно улыбаясь. Большими ручищами с прямыми тонкими пальцами он нетерпеливо постукивал по крышке стола, вполуха прислушиваясь к беседе. — Ну, дальше. Время не терпит, не теряйте его попусту.
— С каким диагнозом у вас лежал Румзак?
— И по такому пустяку вы меня задерживаете? Спуститесь вниз, поройтесь в картотеке. Там вы найдете диагноз и назначения врача, всю терапию.
— Меня не интересует, что записано в истории болезни. Настоящий диагноз Румзака — вот что я хочу знать. Я слышал о существовании одиночных палат. Там покой, тишина, отдых… — Бочек напустил на себя таинственный вид.
— Пташка выпускает коготки, не так ли? Видно, в вашей конторе соцстраха вас здорово обучили, в частности, как совать нос не в свои дела.
— С чем у вас лежал Румзак?
— Я вас не понимаю.
— Возможно. Но не советую вам играть с огнем. Лучше отвечайте правду.
— Послушайте, любезный пан, не знаю, как вас величать. Я предполагаю: с конторой соцстраха у вас мало что общего. Возможно, вы журналист, допускаю даже худшее — вы из полиции. Мне кажется, в таком случае вы должны придумать более веские аргументы, дабы я мог вообще что-либо сказать. Вы же знаете: я обязан соблюдать врачебную тайну. Кстати, а как обстоят дела у Румзака?
— Плохи его дела, — покачал головой Бочек, пытаясь воспроизвести в своей памяти диагноз. — Ни одного живого места не осталось. Единственное, что еще живет…
— Вы меня интригуете, — доктор Гольман, наклонившись к столу, приставил ладонь к уху.
— Единственное, что не вышло у Румзака из строя, — раздельно произнес Бочек, — это сердце. Функционирует превосходно. Работает как машина.
— Не удивительно, ведь Румзак — бывший спортсмен. Сердце-то и выдержит, поможет ему встать на ноги.
— Трудно в это поверить. Все специалисты в один голос заявляют, что он умрет.
— Специалисты ошибаются чаще, чем вы предполагаете. — Доктор Гольман, встав, начал расхаживать по комнате. — Говорите, он умрет… Когда так заявляют наши специалисты, это вселяет надежду.
— Завидуете? — уколол его Бочек.
— Я, завидую? Вы с ума сошли! У меня есть своя работа, я уверен, что выполняю ее отлично. К тому же я не обязан никому подносить инструменты, чтоб только тогда светило соизволило любезно взглянуть на меня.
«Академик Ангел очень метко охарактеризовал Гольмана», — отметил про себя Бочек. Поручик решил пуститься на небольшую хитрость, чуточку приврать.
— Я поясню, в чем особенность этой аварии. Главное — почему вообще она произошла? Представьте себе: широкое прямое шоссе, впереди никого, поверхность ровная, машина в полном порядке. А Румзак ни с того ни с сего вылетает с автострады. Почему? Если двигатель в порядке, значит, подвел водитель.
Доктор Гольман опешил. Повернувшись спиной к Бочеку, он уставился в окно, рассматривая сад, подернутый налетом осени. Поручик продолжал:
— Что же может так подвести человека? Мозг? Возможно, но неправдоподобно. Тогда сердце? Уже теплее. К тому же пульсирующее так невероятно ритмично.
Доктор обернулся. Уставившись на Бочека, он двинулся к креслу. «Если бы он захотел, — мелькнуло у поручика, — ему ничего не стоило ударить меня по шее и переломать шейные позвонки. А потом спокойно спихнуть в окно, свалив все на несчастный случай. Провинциальный врач должен быть мастером на все руки».
Но доктор Гольман ничего не предпринял.
— Любопытно, — признался он, — я предполагал, что наша беседа будет тоска зеленая, скучнейший разговор. Однако мы нашли общий язык. Продолжим нашу встречу, но не здесь. Больницей я сыт сегодня по горло. Приглашаю вас к себе домой — на ужин.
Триумф, ликовал Бочек. Однако провинциальный врач и в самом деле оказался мастером на все руки.
После обеда у Бочека выдалось свободное время. Он попытался позвонить председателю местного футбольного клуба. К телефону подошла жена:
— Ладя на стадионе. Кстати, вы знаете, кто сегодня играет?
«Скучный городишко, этот Т», — размышлял Бочек, любуясь склонами гор, покрытыми лесом в осеннем уборе. Ну что ему остается — тащиться на стадион и протирать там штаны.
Несмотря на будний день стадион был полон. На поле местная «команда атаковала ворота гостей. Откуда они? Ага, из Брно. Стадион загудел, когда мяч пролетел мимо штанги. Хозяева вели в счете: 1:0. За спиной Бочека сидела парочка преданных болельщиков; они бурно поддерживали своих игроков постоянными выкриками.
— Люди должны реагировать на происходящее непринужденно, вы согласны? — раздался рядом чей-то голос.
