Затем, с рассветом, отправиться дальше, за Предательский хребет. Тут уж гномы могли полагаться только на Ветра - сами они дороги к потаенному оплоту Гильдии магов не знали.
- Скоро там, Ветерок? - спросила гномишка, зная, что дракон улавливает вопрос скорее сознанием, чем слухом. Тот повел роговыми отростками на голове. Да, уже скоро, неужели хозяйка не видит? И пахнет эльфами, и деревья другие…
Но для Сонечки все деревья до сих пор казались похожими. Она улыбнулась, вспоминая свой ужас перед зелеными зарослями при первом посещении Адена. Только цветы примирили ее с вечным летом. Деревья зеленели, желтели, опадали и снова зеленели, а вот трава и цветы почти не менялись на материке. Отцветали синие ромашки, распускались желтые лилии. Когда их лепестки осыпались, поднимались белые каллы или дикие розы. Любоваться цветами гномишка могла бесконечно. Они завораживали ее своей хрупкой, мимолетной красотой. В мире Элмора только крупные снежинки, медленно кружащие над горами в безветренную погоду, могли соперничать с цветами по красоте и хрупкости. Но снежинки были холодные, мертвые. А цветы росли, поворачивались вслед за солнцем, прятались в дождливую погоду и засыпали ночью.
Сонечка читала, что у людей существует обычай дарить цветы. Иногда она мечтала как-нибудь навести Кузьму на мысль подарить ей букет. Но эта мысль была столь необычна для гнома, что Сонечка только вздыхала. К тому же, ей было жалко сорванные цветы. Они жили совсем недолго. Нет, конечно было бы замечательно ставить их в вазы и украшать свежим ароматом дом… только нет у нее ни дома, ни ваз. А зажатый в потной ладошке букетик через час превращается в обтрепанный веник - в этом она убедилась, когда однажды Сэйт сорвал ей несколько белых душистых долинников. Гномишка таскала засушенные соцветия в своей торбе и иногда нюхала ставший совсем слабым весенний аромат.
Кузьма пошевелил во сне бородой. Гномишка невольно погладила рукой топорщащиеся волосы на его макушке. Он такой славный, но он так давно жил один, что ему сложно впустить ее в свою жизнь. Вот и тянутся их отношения, похожие на обычную дружбу, уже столько лет. Сонечке не хватало терпения дождаться от сурового гнома каких-то важных слов… Нет, конечно еще лет двадцать она потерпит без труда, но хочется поскорее! Ей же не свадьба важна, не красное платье. Ей нужно просто знать, что этот воин доверяет ей больше чем другу, больше чем всем на свете. Доверяет, принимает ее заботу, позволяет быть рядом. В том, что он готов заботиться о ней, Сонечка не сомневалась. Но эта замкнутость, этот вечный взгляд куда-то в прошлое беспокоил ее. Конечно, у него была жена. И сыновья уже взрослые, постарше Сонечки. Но это же совсем другое дело. Она не пытается заменить, вытеснить память о той женщине. Она просто другая, новая часть его жизни. Как новая весна, как новая ветка на дереве, как заново отлитый металл…
Ветер тяжело приземлился на крохотную полянку в густом зеленом лесу. Сонечка, мигом позабыв про свои мысли, соскочила с седла, продолжая касаться крыла ящера рукой, чтобы не потерять раньше времени контакт. Вокруг было тихо. Луна еще не поднялась, но света звезд было достаточно. Деревья стояли плотно, только одно изогнулось, как шея дракона, ползущего по земле. У изгиба его ствола виднелось пятно старого кострища. Кузьма вскочил на ноги и втянул носом воздух.
- Неладно дело, - приглушенно произнес он.
Тут и Сонечка сообразила, что легкий приятный для дракона аромат, на который она не обратила внимания, на самом деле является густым трупным запахом.
- Я гляну. А ты обратно залезь. - приказал ей Кузьма.
Гномишка повиновалась беспрекословно. Через несколько минут Кузьма вернулся, очень мрачный.
- Скажи Ветру, пусть копнет лапами вон там, у деревьев, - указал он на дальний конец поляны. - Знакомец там один обнаружился. Проводник наш, Пакс-предатель. Помнишь, я тебе говорил, как он нас едва не заманил в лапы к вражинам?
- Его убили? - Сонечка спросила это, словно надеясь услышать, что Пакс полез на дерево и свернул себе шею или его скрутила лихорадка.
- Да, и насмерть, поверь мне, - еще больше помрачнел Кузьма. - Видно, как привел он бойцов к нашей стоянке, так и порешили. То ли за то, что мы сбежали, то ли чтобы не трепал языком.
- Ты хочешь его похоронить? - гномка покосилась в сторону темного пятна за кострищем.
- Да уж, прикопаю, а то воняет-то как! - кивнул гном. - Да и нехорошо, человек все-таки, не корова дохлая.
- Пусть Ветер его… передвинет! - отступила в сторону Сонечка. - Ветер! Положи в яму! В яму! - последний вскрик относился к дракону, который, облизываясь, уже принюхивался к мертвому телу. Но Ветер и сам сообразил, что чудесный запах доносится вовсе не из котелка с драконьей похлебкой. Человечину он не любил, хотя при желании и сильном голоде мог питаться хоть трупами, хоть еловыми бревнами.
- Вот умница! - Сонечка почесала нежное место за нижним рогом дракона. - Сейчас будем кушать.
Скармливая питомцу брикеты, она всячески хвалила его, сдерживая тошноту. Кузьма засыпал могилу и плотно утрамбовал землю.
- Не знаю прямо, может сказать жрецам… - бурчал он. - А то что-то зомбяков в последнее время развелось многовато. Как бы и этого не подняли.
- Времени нет с ними объясняться, - вздохнула Сонечка. - Эльфы же просто так не могут, им все с церемониями, да чтобы записать, да неспехом…
- Неспехом - это правильно! - назидательно высказался гном. - Нельзя же как люди - все бегом- кувырком.
Переночевав под крыльями у Ветра, словно в кожаном шатре с печкой, гномы в последний раз раскрыли карту и обсудили заключительную часть путешествия.
- Придется уж нам на Ветерка положиться, - проворчал Кузьма. - Ты, конечно, за своего питомца горой готова встать, но как ни крути, риск огромный. И ты не достаточно знаешь о драконах, и Ветер по- ихнему совсем еще молодой, только из пеленок… яйца то есть.
- Сбегаю только на почту, ага? - Сонечка крутнулась было на одной ноге, но тут же грустно вздохнула. Ни от Марусеньки, ни от Клайда не было никаких вестей. Да и Седди пропал, а ведь Сонечка его в школе знала немного.
- Моежт, вместе сходим? - предложил Кузьма.
- Да что со мной в Парящей деревне может случиться? Город у эльфов тихий, а те, кто вашего Пакса убил, давно уже ушли отсюда.
- Меня другое беспокоит, - покачал головой гном. - Почему его тело до сих пор не нашли? Эта поляна близко к городу, а стража тут усиленная, потому как дети в лесах живут и ученики тренируются.
- Думаешь, на них напали? - округлила глаза Сонечка. - Поэтому стражи дозором больше не ходят?
- Да нет, скоее наоборот, все тут тихо-гладко… Знаешь ведь, как орки говорят: «Рыба тухнет с головы!»
- Хм… - гномка задумалась. Ей было не по себе, но в то же время она понимала, что Пакс мог описать Кузьму врагам, а ее пока, вроде бы, никто не видел. - Думаешь, кто-то из местных воду мутит?
- Да уж не иначе как, - подтвердил Кузьма. - Ты уж осторожнее, будешь почту проверять - оглядывайся, мало ли кто подслушивает. И не болтай там ни с кем.
- Ку-узечка! - пропела гномка довольно ехидно. - Я тебе не Марусенька-несмышленыш! Сбегаю до почты и назад. А если кто спросит - скажу, что поручение от банка выполняю, спешить должна. Опять же, что к лесу от города побегу неудивительно - может, я в Адор тороплюсь через перевал.
- Ладно-ладно, - усмехнулся Кузьма. - Я просто волноваться буду, ты уж поскорее.
До Парящей деревни Сонечка летела как на крыльях. Он сказал, что будет волноваться? За нее? Может быть, все эти приключения дадут ему понять, что она, Сонечка, для него значит? Или он точно так же волновался бы и за племяшку, и за Клайда?
На почте она осторожно запросила письма на свое имя и на имя Кузьмы. Помощник мага-почтовика, симпатичный молодой эльф, погрозил гномке пальцем, как ребенку:
- Не положено на чужое имя получать, даже и не проси!
- Чужое! - возмутилась Сонечка. - Какое-такое чужое! Да он мне… я ему… - она смешалась. - Мне ж
