Лис бросил на меня вопрошающий взгляд, словно спрашивая, можно ли оставлять нас наедине? Но увидев, что я, словно гордое дерево, готов умереть стоя, вздохнул и вышел.
По счастью, я не стал провожать взглядом уход напарника, иначе, боюсь, моей стойкости тотчас бы пришел конец. Тяжелое серебряное блюдо, просвистев в воздухе, врезалось в стену. А могло бы и в меня. Если бы, конечно, я не уклонился. Глядя на погнутый край этого увесистого диска, я невольно отметил, что другой поворот событий сулил бы мне весьма плачевные последствия.
Но промедление было смерти подобно. Пылкая каталунская красавица уже примеривала для броска полированное серебряное зеркало. Подскочив к туалетному столику, предусмотрительно поставленному около ложа, я схватил рукомойный кувшин, видимо, уготованный мне напоследок, и, уклоняясь от запущенного зеркала, окатил бушующую принцессу водой. Получив столь нежданный и наверняка первый в своей жизни холодный душ, юная красавица стояла, сверкая своими неестественно черными глазами и хватая воздух ртом. Струйки воды стекали по ее пылающим щекам, надеюсь, несколько охлаждая внутренний огонь, пылающий в этом прелестном создании.
Как бы там ни было, придя в себя, принцесса сжала кулачки и метнулась ко мне, очевидно, желая растерзать своего верного телохранителя. И все же это уже был последний порыв пронесшейся по спальне бури. Мягко, но твердо перехватив атаку не в меру страстной южанки, я взял ее на руки и, несмотря на все попытки вырваться, водрузил на ложе, заботливо приготовленное расторопными камеристками. Освободившись из моих лап, Ее Высочество порывисто села, надула губки и обиженно шмыгнула носом.
– Хоть бы прощения попросили, – наконец произнесла она, прерывая грозящую затянуться паузу.
– О, сеньорита, бездна моего раскаяния столь велика, что слова, исторгнутые из самого сердца, из самых глубин его, просто не достигают ее краев. Поверьте, я – само раскаяние!
Удовольствовавшись этой куртуазной галиматьей, Лаура тяжело вздохнула и тотчас же потребовала:
– Немедленно подайте мне зеркало и отвернитесь! Я не желаю, чтобы вы меня видели такой!
Вид у принцессы действительно был преуморительный. Выполнив приказания прекрасной дамы, я воззрился на дубовую дверь и вызвал Виконта.
– Хорошо, мой друг. Надеюсь, ты уже отдохнул? – послышался уже знакомый нам вкрадчивый голос инквизитора лондонского подземелья, где томился наш коллега. От звуков этого голоса невольно холодела кровь.
– Да, мессир, – прохрипел пытаемый, внезапно ставший «другом». – Только повелите отослать ваших подручных. То, что я вам расскажу, не подлежит широкой огласке.
– Пит, Бен, сходите развейтесь. Да, вот еще, зайдите в караулку, узнайте, что за тело мне тут приволокли. Несут сюда всякую падаль, так, глядишь, всех лондонских воришек ко мне перетаскают!
Виконт лежал ни жив ни мертв, опасаясь пошевелиться. В дверь постучали. Мучитель с явной неохотой оторвался от своей жертвы и рявкнул неожиданно грубо:
– Ну, кто еще там?
– Послание от государя, милорд!
– Давай сюда и проваливай.
Принесший пакет явно не собирался напрашиваться на чашечку чая, входная дверь хлопнула раньше, чем прозвучали последние слова милорда.
– Прости, приятель, я должен прочитать, что накропал этот венценосный идиот. Если хочешь, я велю пока тебя покормить…
При последних словах стажер заметно приободрился, видимо, ожидая, что его тоже позовут к столу. Однако приглашения не последовало. Позвав стражника, неизвестный инквизитор велел ему кормить из рук несчастную жертву и, по-видимому, погрузился в чтение.
– Мессир Вальдар, – услышал я за спиной голос принцессы, продолжавшей наводить порядок в своей прическе. – Вы специально заманили меня в этот замок?
Я широко открыл глаза от удивления. Принимая во внимание события сегодняшнего дня, заподозрить меня в столь коварном умысле было весьма сложно. Но, очевидно, для Ее Высочества не существовало ничего невозможного.
– Скорее уж в этом виноваты ваши лошади, – попытался пошутить я.
– Эта женщина – ваша возлюбленная? – без дальнейших экивоков прямо спросила Лаура.
– Нет.
– Но это ваш ребенок?
– Да. Скорее всего – да.
– И она – не ваша возлюбленная?
– Нет.
Мой ответ, видимо, привел собеседницу в замешательство. Помолчав немного, она возобновила допрос.
– Вы любите ее?
Любил ли я леди Джейн? И да и нет. Я был влюблен в нее, как и всякий порядочный мужчина, признающий, что красивая, а тем более столь красивая женщина, – это последнее и наиболее совершенное творение Создателя. Не восхищаться, а следовательно, не влюбляться в эту носительницу искры предвечного гения было бы непростительной гордыней с моей стороны. Наши встречи с прекрасной маркизой были столь стремительны и сумбурны, что я попросту не имел возможности полюбить ее по- настоящему. Хотя скорее всего маленькая принцесса не делала особой разницы между понятиями любви и влюбленности.
– Пожалуй, нет.
Похоже, мои слова несколько успокоили Ее Высочество. Она задумалась, очевидно, готовя новые каверзные вопросы, но тут нашу беседу прервал голос Лиса, донесшийся из-за дверей.
– О Боже! Что тебе здесь надо? Чего ты сюда приполз? – Мой верный собрат по оружию, вернувшись из инспекционного рейда, вовсю нес караульную службу по ту сторону порога, очевидно, осмотрительно решив, что, если будет надо, о нем вспомнят.
– Мне нужен мессир Вальдар. – Голос явно принадлежал Шаконтону.
– Он не может тебя принять, – грудью встал на мою защиту Лис.
– Почему? – не унимался оруженосец лорда Нейвура.
– Потому что занят.
– Я отниму у него не более минуты.
– Черт возьми! – начал горячиться Лис. – Тебе английским языком говорят, он занят. Он на службе.
– Всего одну минуту.
– О, мама дорогая! Это ж надо! Как не тевтонская ярость, так кельтская упертость. Пойми ты, он никак не может сейчас с тобой разговаривать. Он там не один. Понимаешь, не один.
– Понимаю, – утвердительно ответил Шаконтон.
– Ну слава Богу! – обрадовался было Рейнар.
– Но я же совсем ненадолго.
– О-о-о! – Лис обреченно вздохнул. – Ты понимаешь, он там с женщиной!
Вот это было уже совсем некстати.
– Я сейчас выйду! – крикнул я так, чтобы за дверью меня было хорошо слышно.
– Ваше Высочество, вы позволите? Это оруженосец барона. Наверняка он пришел сообщить какие-то важные новости.
– Хорошо, идите, – как-то неохотно ответила Лаура-Катарина, – но возвращайтесь поскорее.
Через мгновение я предстал перед радостным взором Александера Шаконтона, готовый к отражению новой атаки.
– Я слушаю тебя, Сэнди. Но если ты мне снова начнешь рассказывать о земле твоего господина, то лучше сразу оставь эту затею.
– Нет, нет, что вы, милорд. Прошу простить мне это досадное происшествие. Я и не думал…
– А следовало бы хоть иногда, – вмешался Рейнар.
– Хорошо. Забыли о дороге. Это все или у тебя есть еще какие-то дела ко мне?
Шаконтон замолчал, очевидно, подбирая слова.
