Денис не обрадовался новости. Они с Ильей держались так, словно едва знакомы. Почему, интересно.
— Вы забрали Илью себе в помощники. Но я не думала, что вы интересуетесь летающими тарелками. И, если честно, я не видела ни одной, ни здесь, ни где-то еще.
— Могу я иметь увлечение после работы?
— Дороговато. Дешевле увлечение найти нельзя? Вы мне за простую прогулку кучу денег дали. Не то, чтобы я в обиде, но все же… Да, а встреча с маньяком приравнивается к вредному производству? Ну, я хотела спросить, мне премия не полагается?
Денис вытащил из кармана бумажник, достал оттуда несколько купюр, а я совсем не гордая, взяла. Надо подумать и открыть туристическое бюро, буду здесь экскурсии водить. В программе несуществующие летающие тарелки и обед в прибрежном трактире 'Тухлая русалка'.
— Новости слышали? — крикнула Таня, прервав нашу задушевную беседу.
— Нет, не слышали, а что такое?
— Тут недалеко из тюрьмы двое особо опасных преступников сбежали. В ближайших населенных пунктах объявили чрезвычайное положение.
Таня выглядела слегка испуганной. Я не впечатлилась новостью. Зеки все время сбегают. А увидев несколько обветшалых тюрем с покосившимися заборами и порванной колючей проволокой, я вообще удивлена как они оттуда все не разбежались. Объяснение одно — им бежать некуда.
Моя двоюродная тетка, которая постоянно ездит по Уралу с командировками, рассказывает, что это уже система: стоит ей приехать в какой-нибудь маленький городок, там объявляют комендантский час. Моя тетка пугливая, она выключает в своем гостиничном номере свет и до утра сидит под кроватью.
— Не пугайтесь, — попыталась я успокоить Таню. — Подумайте, сколько шансов встретить этих зеков в лесу? Очень мало. Нам вообще пора дальше двигаться, мне уже значительно лучше.
Мы свернули лагерь и пошли по маршруту на то место, которое было запланировано у меня для ночевки еще вчера. Из-за неожиданной встречи с озабоченным кулинарией психом, график сдвинулся. К месту новой стоянки мы пришли после обеда, темнеть еще не начало. Увидев живописную поляну с бревенчатым домом посредине, спутники оживились.
— Сегодня будем ночевать под крышей! — бодро сообщил Вася.
— Нет, не будем! — так же весело сказала я.
— А почему?
— А потому что мы жить хотим. Или нет?
— Очень хотим. А какое отношение этот чудесный дом имеет к продолжительности нашей жизни?
— Самое прямое. Лагерь будет под этими деревьями. Пожалуйста, не спорьте.
— Она проводник, ее надо слушаться, — неожиданно поддержал меня Илья, скидывая с плеч рюкзак.
Остальные с сожалением разглядывали такой близкий и такой недостижимый дом. Мы быстро поставили палатки на указанном мной месте, и все кроме меня стали обедать консервами. Мне после вчерашнего званого обеда есть не захочется еще очень долго.
— Где хозяева? Сколько сидим, никто не зашел и не вышел.
Из нашего лагеря был прекрасный вид на дом. Мой дядя рассказывал, что одной ночевки в нем ему хватило на всю жизнь.
— Дом пустой, хозяева умерли лет пятьдесят назад, — сообщила я. — И очень вас всех прошу, если хотите прожить долгую и счастливую жизнь, то не выходите на поляну. Граница — деревья по периметру. И уж конечно не заходите в дом. Это запретная зона. Я не шучу.
Илья кивнул, он знал меня давно, и к моим словам отнесся серьезно. Остальные готовы были спорить. Особенно Вася.
— Если бы дом стоял без присмотра столько лет, то он бы развалился!
— А кто тебе сказал, что он без присмотра? — возразила я. — Дом под пристальным наблюдением и днем и ночью. Особенно ночью. Только лучше тебе не знать, кто за ним присматривает.
— И кто же?
Со слов дяди я поняла, что покойный хозяин. Он тут жил с женой и с дочкой, а потом их застрелил и в лесу зарыл, а сам в доме повесился. Но я ничего не стала объяснять, только предупредила:
— Примите все мои слова как аксиому.
— До ночи еще далеко, почему дальше не идем? Время теряем.
Я не сказала, что уйти не получится. Кто возле дома не проведет ночь, тот уйти не сможет, будет плутать и опять сюда вернется. Ну, а кто по храбрости или по глупости решит переночевать в доме, тот может там остаться навек. Сходить отсюда можно было только в одно место, туда я и решила наведаться. Совсем не хотелось этого делать, но так можно было ускорить путешествие и прийти в пункт назначения уже завтра к вечеру.
Мне бы очень хотелось побыстрее закончить это подозрительной путешествие. Ой, не нравится мне все происходящее, и все путешествующие со мной не нравятся. Ну, какие, скажите на милость, летающие тарелки?! Из разговоров я поняла, что они знают про НЛО еще меньше, чем я. Да какое увлечение после работы! Тут пахнет какой-то очень большой гадостью, хуже дохлой русалки. Зачем им понадобился любимый маршрут моего покойного двоюродного дяди? Я думала, что он один такой странный, бродил по лесу много лет, да там и сгинул. Кто-то говорит, что медведь съел, кто-то — что в болоте утонул. Вопрос остается открытым до сих пор.
Надо дать четкие инструкции, а то как бы они без меня не решили переместиться в дом. Вытаскивать их оттуда мне не улыбалось. Я вообще зареклась туда заходить после прошлого раза на всю оставшуюся жизнь. Тоже дядю не послушалась, думала, умнее всех. С тех пор я дяде ни одного слова поперек не сказала, только 'да, дядя', или 'конечно, дядя'. В том доме или какое-то магнитное поле, от которого жути мерещатся, или надо священника с кадилом вызывать. Как в стишке про наркоманов: 'Если в стенах видишь руки, не пугайся, это глюки!'. Хорошо бы, если только руки.
— Итак, все внимание на меня! — сказала я как на лекции. — Послушайте объявление. Про дом и поляну я сказала, не хочется повторять, но придется. В дом не заходить, на поляну не выходить. Сейчас мне надо уйти.
— Но, — начал Денис, с выражением лица 'не отпущу, не проси'.
— Знаю, — перебила я. — Но маньяков больше не будет, и тот-то случайно попался. Я приду обратно или ночью, или к утру. Если не приду, меня искать не надо ни в коем случае. Не вернусь завтра до обеда, сворачивайтесь и возвращайтесь обратно.
— Так не пойдет. Кто-то должен пойти с тобой.
— Не должен. Я сама. Не переживайте, я уже туда ходила, и ничего, цела.
Вид у спутников был озабоченный. То ли боялись, что сгину, то ли, что сбегу. Надо их успокоить. Или напугать.
— Да, вот еще что. Сейчас я проведу вокруг лагеря линию. После захода солнца за нее — ни ногой. Вот как хотите, так и сидите тут. А лучше ложитесь тихонечко спать и не шевелитесь до утра.
Под заинтересованные взгляды я подняла с земли толстую ветку и прочертила вокруг лагеря линию, включив в круг довольно много кустов и деревьев. Вася ходил за мной. Таня и Денис стояли у палатки, а Илья не удержался от того, чтобы не сказать:
— А если ты придешь ночью, как мы можем быть уверены, что ты не стала вампиром?
— Хорошо, я приду после восхода солнца. Если заявлюсь ночью, можете убить меня осиновым колом. И еще. Если ночью вдруг увидите, что в доме окна загорелись, или что дверь хлопнула, не ходите знакомиться с хозяином.
— А он что, не обрадуется? — ехидно спросил Вася.
— В том то и дело, что очень обрадуется. А вот насколько будете рады вы, это еще вопрос. Вася, я абсолютно серьезно, не надо так улыбаться. И последнее, самое главное. Ночью вы можете услышать женские голоса. Они будут звать, просить, чтобы вы их нашли, ну, или что им холодно, или еще что-нибудь жалостливое. Так вот, не верьте и не поддавайтесь. За черту не выходите.
— Ну, Миля, ты и сказочница! — засмеялась Таня. — Прямо слушать приятно. Ты считаешь, что мы в этот бред должны поверить? Что ты несешь?! Дом с призраками! Вампиры в лесу. Лучше бы сказала про
