– Тебе и не надо все понимать, – кивнул Олег.
– Так не бывает, Олег, – строго сказала я. – Такие долги просто так не прощают. Объяснись, пожалуйста.
Олег замялся.
– Скажем так, мне удалось договориться с кредиторами твоего мужа. Вот и все.
– О чем договориться? Прошу тебя, не уходи от ответа. Я уже вышла из того возраста, когда верят в сказки.
– Рима, – твердо произнес Олег, – я не могу рассказать тебе всего. Не имею права. Но ты должна верить, что от этого никто не пострадал, никого не убили и не ограбили. Повторяю, я не бандит.
– Хорошо, я верю тебе, Олег, – кивнула я. – Но я не верю в чудеса. Ты понимаешь? Значит, кто-то выкупил долги Антона и простил. Кто этот человек и почему он это сделал?
Я остановилась: наконец-то до меня дошло.
– Значит, это ты…
Олег молчал.
– Ответь, – настаивала я.
– Это не важно. Прошу тебя, – проговорил Олег, увидев слезы на моих глазах.
– Даже не знаю, что тебе сказать. Ты… настоящий друг. Спасибо. Но запомни, пожалуйста, следующее. Наступит день, и Антон рассчитается с тобой полностью. Даю слово!
– Ну что ж, пусть будет так. – Олег облегченно вздохнул: – Но требовать эти деньги я не буду никогда. Ты мне ничем не обязана.
– Я не согласна с тобой.
– Я поступил так, потому что я так решил. Потому что всегда мечтал что-то сделать для тебя.
Я растерялась. О чем он говорит? Это что, признание в любви? Олег словно читал мои мысли:
– Я давно люблю тебя, ты же знаешь. Я мечтаю о тебе.
– Но, Олег…
– Я все прекрасно понимаю. И ничего у тебя не прошу.
Он, видите ли, все прекрасно понимает! Да что ты можешь понимать, экстрасенс несчастный! Что же ты, такой крутой, не добивался меня раньше? И что теперь прикажешь делать? Бросить мужа в то время, когда он больше всего во мне нуждается? Ты хочешь, чтобы он руки на себя наложил или отправился в психушку? Неужели ты думаешь, что я буду счастлива с тобой, предав Антона? Он, между прочим, не менее достойный человек, чем ты. Возможно, ты правильно догадываешься, я действительно его не люблю. Но он мой муж, понимаешь? Ты дурак, Олег! Настоящий и самый глупый на свете, мой любимый и волшебный дурак!
Эти мысли вихрем пронеслись в моей голове. Но вслух я сказала:
– Я жду ребенка, Олег.
ОЛЕГ. Запах жареного
Не буду рассказывать обо всех перипетиях этого дела. Оно изрядно потрепало мне нервы. Сначала Шеф долго не соглашался помочь, но затем неожиданно согласился. Потом пришлось оправдываться и краснеть перед Римой. Мечта о первом миллионе долларов временно отдалилась. И наконец, самой сложной проблемой оказалась Света. Ей совершенно не понравилась идея освободить полку в шифоньере. На предложение переехать к тетке или к кому-нибудь из подруг она отреагировала самым непредсказуемым образом:
– Значит, ты меня выгоняешь, так? – Если она упрет руки в свои крутые бедра, жди беды.
– Ты меня не поняла. Я временно поживу у друга, пока не подберу подходящую квартиру.
– А для кого ты оставляешь свою квартиру?
– Я тебе уже сто раз объяснял, – когда употребляешь такие лексические обороты, то подразумеваешь соответствующий уровень умственных способностей оппонента, – квартиру я сдаю другу. Так надо.
– Ты меня за дуру не держи! Скажи лучше, как зовут твоего такого драгоценного и любимого друга. Небось, имя у него женское?
– Небось… – Я не стал отрицать очевидное.
– А теперь ты мне вот что скажи. А не тот ли это друг, что зачастил в твой офис в последнее время?
Когда во главе разведки будут стоять женщины, в этом мире секретов не останется. Но и я не хуже Зои Космодемьянской, сдаваться не буду.
– Что ты имеешь в виду?
– Не что, а кого, – настаивала Света.
– Кстати, откуда у тебя информация о моих посетителях? – Лучшая защита – нападение.
– Не важно. – Светка капризно надула губки.
– Нет, говори! – В этот момент необходимо грозно нахмурить брови и крепко сжать кулаки.
В женщину природа генетически заложила панический страх перед грубой мужской силой. На самом деле я даже представить не могу, как можно ударить женщину или ребенка, и Света об этом прекрасно знает, но все равно опасается. Хорошая вещь генетика! Понимаю, это запрещенный прием, но ведь и женщины используют запрещенные приемы – например, начинают плакать, зная, что мужчины не переносят их слез.
– Секретарша твоя сказала, – раскололась Светка и тут же спохватилась: – Нет, не она, ну, то есть она, но она ни в чем не виновата, это случайно получилось.
Пресловутая женская солидарность. Выбалтывают друг другу секреты и тут же сдают подельниц. Предложение поставить во главе разведки женщину я отзываю.
– Так, значит, в моем офисе появился стукач. – Эту фразу надо произносить с плохо скрываемой угрозой, чтобы Светке стало ясно о погубленной судьбе секретарши. Она вообще-то неплохая девчонка, но к Свете меня ревнует, поэтому и рассказала о Риме.
Расслабившись, я допустил ошибку. Света не преминула этим воспользоваться:
– Ты от ответа не уходи, рассказывай.
– Ты уже сама обо всем знаешь. Детали можешь уточнить в приемной.
– Ах так?! – Я мысленно приготовился к землетрясению с многочисленными жертвами или к началу третьей мировой войны. – Тогда послушай меня!
– Я весь внимание.
– Я ухожу! Понял? У меня, кстати говоря, три кандидатуры имеются. И все трое желают на мне жениться. И каждый из них покруче тебя, между прочим. Так что не ты меня бросил, а я тебя!
– Света! – Наступила пора поговорить серьезно. – Разве так важно, кто кого бросил? Если ты собралась замуж, то это просто здорово. Я считаю, что ты достойна быть счастливой и любимой женой и иметь самого лучшего мужа. Я никогда не пожалею о нашей близости. Наоборот, буду всегда с благодарностью вспоминать о тебе. Если мы решили расстаться, давай сделаем это по- человечески, без обиды и злобы.
