– Так и знала, что эта девочка предназначена именно вам. Всегда знала. Вы уже выбрали имя?
– Да, – кивнул Пол. – Джоэль.
Это был сплав имен: Джозеф – дедушка Джоанны с отцовской стороны и Элен – его мать. Оба давно умерли, и по обоим они сильно тосковали, особенно теперь.
– Джоэль, – попробовала Мария звучание на слух и одобрительно кивнула. Имя тоже выдержало испытание.
– Можно мне, дорогой? – Джоанна протянула руки, и Пол осторожно отдал ей ребенка. Девочка была такой трогательно-невесомой и немыслимо хрупкой. Ему стало страшно: вдруг она в любую минуту исчезнет?
Но ничего подобного не случилось.
Джоанна приняла девочку и пустилась ворковать:
– Хорошая Джоэль… Хорошая малышка… Вот твоя мамочка! – Она вложила мизинец ей в ладошку, и девочка вцепилась в ее палец. Образовался маленький круг: Джоанна, Джоэль и Пол. «Ни от кого не зависимый и совершенно самодостаточный», – подумал он.
У этого круга не было ни начала, ни конца. Он был вечен.
Глава 4
На пути из сиротского дома Святой Регины они миновали поле человеческих голов.
Видимо, не стоило воспринимать это как какой-то знак. Но вся беда в том, что любое предзнаменование мы понимаем только после того, как произойдут некоторые последующие события.
Вот Джоанна, прижимающая к груди сонную Джоэль.
Вот Пол, который мысленно бродил по только что открытой земле отцовства.
И вот эти два десятка голов, торчавших из земли.
Головы оказались явно и недвусмысленно живыми: они моргали, разевали рты и поводили глазами сверху вниз и справа налево.
– Hambre, – вздохнул Пабло.
– Что? – переспросил Пол. – Hambre? Что такое hambre? Голод?
Джоанна их тоже заметила и, словно защищая, крепче прижала к груди Джоэль – в одно мгновение в ней проснулся материнский инстинкт.
– Они протестуют, – объяснил Пабло.
Голодная забастовка.
Люди закопали себя на участке боковой незамощенной дороги. То ли двадцать, то ли тридцать человек, молодые мужчины и женщины. Казалось, они сошли с полотна Иеронима Босха[12] – кающиеся грешники, обреченные на вечные муки в третьем круге ада.
– Против чего они протестуют? – спросила Джоанна.
– Против условий, – пожал плечами их провожатый.
– И как долго?.. – начала она.
– Давно, – ответил Пабло. – Пять-шесть недель.
Пожалуй, дольше и не выдержать.
Затем раздался вой сирены.
«Скорая помощь», догадался Пол и тут же увидел фургон с надписью «Ambulancia». Машина свернула на боковую дорогу, но ее проблесковые маячки оставались непроглядно темными. Значит, сирена доносилась откуда-то еще.
Две полицейские машины. «Городская гвардия». Одна подрезала их справа так, что Пабо пришлось резко нажать на тормоза и круто вильнуть в противоположную сторону. Автомобиль замер, чуть не стукнувшись бампером о каменную стену.
Джоэль расплакалась.
И не одна она.
Полицейские пользовались тяжелыми дубинками.
Это походило на игровой автомат в баре, где пластмассовые сурки высовываются из норок, а играющий набирает очки, стукая их по головам. Только в игре зверьки имеют возможность уворачиваться и нырять обратно в ямку.
А здесь – нет.
За те короткие секунды, пока Пабло пытался вывернуть обратно на дорогу, а Джоэль все сильнее кричала, земля окрасилась красным. Вот почему поблизости оказалась «скорая помощь». Образец отличного муниципального планирования.
Наконец Пабло удалось поставить машину носом в другую сторону, и он поехал по нелепо широкой боковой улице, шарахаясь от бегущих поглазеть на происходящее людей.
Поле окровавленных голов скрылось вдали, но Полу все не удавалось выкинуть эту картину из головы.
Джоанна тряслась. Или это он сам так дрожал? Когда Пол обнял жену, это невозможно было понять.
