Было слышно, как девчонки шепчутся с приятелями. Те уговаривали их остаться: цена ведь приемлемая. Но подружки уперлись. Парни пожали плечами. И, не поблагодарив портье, компания покинула помещение.
– В следующем месяце… мой… день рождения, – просипел старик.
И я вспомнил игру, которой забавлялся в детстве. Суть ее заключалась о том, чтобы незаметно подобраться к ведущему. Мне всегда нравилось водить: я закрывал глаза, говорил: «Красный свет, зеленый свет, раз, два, три» – и резко оборачивался, стараясь поймать ребят на движении. А если не удавалось, то удивлялся: как это неподвижные фигуры приближаются ко мне? Та же история со стариком: он вроде был далеко и вдруг очутился у меня под боком.
– Восемьдесят… три… – добавил он с одышкой.
В Вегасе приняли бы ставки на хороших условиях, если бы кто-то решился спорить, что он дотянет до восьмидесяти четырех.
– Поздравляю вас, – проговорил я.
– Жил здесь… Двадцать лет назад, – поведал старик между судорожными вдохами.
На заре упадка отеля.
– Всего вам хорошего, – пожелал я.
Мне всегда было трудно общаться со стариками. Как с иностранцами. Обычно я ограничивался жестами и снисходительными замечаниями. Но в то утро мне хотелось говорить с кем угодно. Потому что меня одолевали два страха. Что Лусинда, Васкес и Декстер уже обчистили господина Гриффина. И что они не успели этого сделать.
– Спасибо, – выдохнул старик.
Меня тянуло в туалет: нервы. Мочевой пузырь требовал опорожнения уже около часа, но я внушал себе, что не имею права покидать пост. И все-таки пришлось. Я двинулся к лифту.
Двери шумно открылись, я поспешно шагнул в кабину и нажал кнопку. «Ну же… ну…» Створки начали сходиться. Вестибюль сужался дюйм за дюймом, пока не осталась полоска серебристого света – дюймов десять, не шире.
Но достаточно широкая, чтобы я заметил, как в отель вошли Лусинда и Сэм Гриффин.
Сошедший с рельсов. 39
Это то, чего я дожидался.
Мне захотелось крикнуть: «Нет, только не сегодня!»
Однако я доехал до двенадцатого этажа, не потеряв сознания. И на том спасибо. По дороге в номер на меня не напали. Большая удача! Я справил свои дела и принялся расхаживать по комнате, как огромная кошка в зоопарке Бронкса. С той лишь разницей, что больше был похож на льва из «Волшебника из страны Оз», которому не хватало храбрости.
Но храбрость у меня имелась, разве не так? Только она была спрятана – завернута в полотенце и положена за батарею в ванной. Я запустил руку за радиатор, вынул и распеленал мою храбрость.
Поднял глаза, посмотрел в зеркало. И увидел слепца. Слепца с пистолетом.
Снова отправился в вестибюль. На этот раз по пожарной лестнице. Со стен там и сям свисали асбестовые лохмотья, на площадках сновали крысы. Внизу я слегка приоткрыл дверь и глянул в щель. Лусинда и Гриффин исчезли.
Я вышел в вестибюль. Декстер по-прежнему сидел за конторкой, но был словно на иголках. Может, он дергался, потому что тревожился за свои чаевые?
Не чувствуя пола под ногами, я подошел к стойке и обратился к портье:
– Разрешите у вас кое-что спросить?
– Слушаю.
– Эта женщина, которая только что пришла…
– Какая женщина?
– Женщина, которая пришла с мужчиной… только что. Темноволосая. Очень симпатичная. По-моему, я ее знаю.
– И что с того?
– Мне интересно, она это или нет. Как ее фамилия?
Портье посмотрел на меня с таким видом, будто я спросил телефон его жены или точные размеры его члена.
– Я не даю такую информацию, – сурово объявил он.
– Отлично, – смирился я. – Тогда скажите, в каком она номере, и я ей позвоню.
– Сначала назовите ее имя.
– Лусинда.
Портье сверился с регистрационной книгой:
– Ничего подобного.
– В таком случае мужчина – Сэм Гриффин.
