постоялые дворы…» — Она совсем успокоилась и вспомнила слова учителя о том, что все в мире относительно и не бывает чего-то совсем уж плохого, равно как и до тошноты хорошего. Всегда что-то найдешь, а что-то потеряешь, и у каждой медали имеется обратная сторона…
Глава восьмая
Текмесса встретила ее так, будто они расстались утром и Соня просто вышла со двора на рынок, не более того. — Приехала? Я тебя жду,— бросила старуха,— у меня уже все готово. — Что готово? — не поняла Соня.
— Гуинхей сообщил, что тебе надо направиться к Кантенфласу. Ступай в дом.
Девушка последовала за Текмессой и, войдя в знакомое ей просторное помещение, увидела разложенные на лавке тонкую кольчугу и плащ со знакомым рисунком — шкура рыси,— к которому успела привыкнуть за время обучения у Гуинхея.
— Переоденься.— Старуха расположилась в кресле, ожидая, пока Соня будет готова.
Девушка скинула с себя дорожную одежду и перед тем, как надеть приготовленное старухой, подошла к большому зеркалу на стене. За время, проведенное в монастыре, она ни разу не видела, своего тела и сейчас с любопытством уставилась на отражение. Бесконечные упражнения сделали ее фигуру суше и стройнее, чем раньше. Соня согнула руку в локте, и напрягшиеся мускулы подтвердили, что она неспроста чувствовала себя гораздо сильнее, чем раньше. Она с удовлетворением потрогала выпуклые мышцы на животе и придирчиво осмотрела себя с головы до ног. Высокая, покрытая легким загаром сильная женщина понравилась Соне. Тонкая, гибкая талия, крепкие и стройные ноги… если бы не выпуклая грудь и крепкие бедра, ее вполне можно принять за молодого воина.
Девушка повернулась к зеркалу спиной и, скосив глаза, мельком оглядела себя сзади, но тут же поймала взгляд Текмессы.
— Да, племянничек неплохо поработал над тобой, я этого и ожидала.
— Почему? — Соня возвратилась к лавке и стала надевать рубаху.
— Ты первая женщина в его монастыре, и Гуинхей, конечно же, постарался не ударить лицом в грязь,— хихикнула Текмесса.
Соня не стала углубляться в расспросы, хотя ей было очень любопытно узнать, каким образом старуха знает так много о монастыре, находясь от него так далеко. Она оделась, застегнула пряжки кольчуги и набросила плащ.
— Хорошо,— пристально посмотрев на нее, сказала старуха.— Возьми свое оружие и пойдем.
Девушка повиновалась, и они прошли в одну из маленьких комнатенок, где в прошлый раз Соне побывать не удалось. Помещение было совершенно пустым, если не считать высокого резного кресла на подставке и двух узкогорлых медных сосудов, стоявших по обеим сторонам возвышения.
— Садись,— велела Текмесса, и когда Соня расположилась в кресле, добавила: — Руки положи на подлокотники и крепко возьмись за них ладонями.
Девушка приняла требуемую позу, хихикнув про себя: именно в такой позе сидел император, которого ей удалось увидеть на одном из приемов в столице.
Старуха между тем высекла огонь и поднесла трут сначала к одному, а потом к другому горлышку высоких кувшинов. Вверх медленно потянулся оранжевый дымок, и Соня вдохнула сладкий аромат. У девушки слегка закружилась голова, и фигура старухи, стоявшая перед ней, начала как бы струиться вместе с дымом, отчего Соня никак не могла зафиксировать на ней взгляд. Текмесса сделала несколько волнообразных движений руками, девушка раскрыла было рот, чтобы спросить, но не успела, потому что почувствовала, как сама начинает растекаться, подобно дыму. Ни один мускул ее тела уже ей не повиновался. Оранжевая пелена постепенно заволокла все вокруг, и скоро старуха совершенно пропала из виду, а Соня тщетно пыталась удержать себя в кресле, но вскоре и она сама, и твердое сиденье под ней настолько размягчились, что превратились в сгусток чего-то непонятного и бесформенного. Казалось, что все медленно погружается в какую-то жидкость, растворяясь в ней. Послышался шум крыльев — сначала далекий, потом все явственней и ближе, и Соня почувствовала, что вновь начинает ощущать свое тело, но уже не сидящим в кресле — ее крепко сжимали, удерживая в объятиях, чьи-то гигантские лапы.
«Снова этот сон?» — это было последнее, о чем она успела подумать, и тут же ощущение полета и плотное облако оранжевого тумана поглотили весь мир…
…Остров казался пустынным, хотя мелкая живность и насекомые суетились среди камней, но ничего опасного или хотя бы крупного глаз уловить не мог. Соня прошла сквозь узкую расселину в скале и очутилась среди зеленой поляны, окруженной со всех сторон высокими скалами. Огромные, старые дубы росли на некотором расстоянии друг от друга. Остатки хижин какого-то давно исчезнувшего племени сгрудились посреди поляны. Соня на всякий случай вытащила меч, но, оглянувшись, убедилась, что вокруг по-прежнему тихо и спокойно.
Дуб, что возвышался над всеми остальными деревьями, как будто отец над своим детьми, неожиданно привлек ее внимание. Соня, осторожно ступая по мягкой влажной земле, сделала несколько шагов и увидела, что луч солнца отразился от чего-то блестящего рядом с корнями гиганта. Она прошла еще немного; у подножия дерева лежали два воина, чье оружие еще не успело покрыться ржавчиной. Они находились здесь уже давно — зеленые стебли травы проступали даже в отверстиях доспехов. Шлем одного из воинов, откатившийся в сторону, был простым, без украшений, глазницы забрала глядели на Соню пустым холодным взглядом. Девушка, нагнувшись, подняла шлем. Внутри он оказался блестящим и сухим. Соня посмотрела на того рыцаря, чей шлем держала в руках; внезапно у нее перехватило дыхание и мурашки пробежали по спине. Нет! Ей не было страшно, просто ее охватило ощущение чего-то неведомого.
Как странно! Тление совсем не тронуло его лицо, и даже белки глаз, хоть и потускневшие, все же смотрели вверх взглядом уснувшей рыбы. Соня осторожно коснулась кончиком меча доспехов мертвеца, и тонкая струйка серебристой пыли заструилась по изгибам панциря. Она все еще держала в руках шлем и чуть не выронила его от неожиданности, когда непонятно откуда взявшийся голос четко произнес:
«Брось эту бесполезную железяку и сядь с противоположной стороны дерева. Не бойся, страх не там, рядом с мертвецами, а там, где плетут свои сети темные силы».
Соня оглянулась, ища источник голоса, и вдруг с ужасом поняла, что слова рождаются прямо в ней, внутри ее собственной головы:
«Сядь спиной к стволу и прижмись к нему, а руки поставь сзади, чтобы ладони упирались в землю».
Девушка выполнила приказ. Она медленно опустилась на землю, опираясь спиной о шершавый ствол, и в то же мгновение ее ноги и руки охватила приятная слабость, словно позади остался долгий и трудный путь, а сейчас ее ждет желанный отдых. Соня прикрыла глаза.
Внезапно девушка ощутила, как корни дерева и прохладная почва под ней пришли в движение. Стебли ветвей обвились вокруг ее ног, оплели руки, холодя кожу и проникая сквозь воротник и рукава внутрь одежды. Эти тонкие щупальца достигли груди и живота, скользнули по бедрам, ужаснув Соню интимностью своих прикосновений. Девушка вдруг почувствовала, как странное возбуждение охватило все ее тело.
Рыжие волосы поднялись вверх, словно подхваченные дуновением ветра, и распластались по шершавой коре, Соня росла и растягивалась.
Открыв глаза, она испугалась, потому что находилась высоко над землей и трепетала вместе с ветвями этого гигантского дерева. Ее пальцы проросли сквозь ветви дерева, и она ощущала дуновение ветерка множеством листьев, ее ноги вросли в землю, подобно корням дерева,— они широко распространились по поляне, но холод и твердость камня не давали им проникнуть глубже. Ее глаза видели и море, окружавшее остров, и земли и селения за ним, и скачущих на конях всадников.
— Я выше дерева! — вскричала она, удивляясь звучанию своего голоса.
— Ты будешь еще выше,— ответил голос внутри нее.— Ты будешь нашими глазами и расскажешь все, что увидишь. Ты сможешь обозреть те земли, где скоро потребуется твой меч, твоя сильная рука, твоя смелость и знания.
