Завуч, маленький человек в пенсне на черной ленточке, узкогрудый, педантичный сухарь, возражал: «Нельзя превращать полную среднюю школу в боксерскую школу».— «Зачем боксерскую?.. Это же редко бывает. Очень редко. Послушайте, Георгий Вахтангович, а вы разве не были юнцом?.. Были?.. Странно. И ни с кем никогда не поссорились, нет? Поразительно!.. И даже на дерево ни разу не залезли?.. Вах... Значит, вы никогда не были ребенком, подростком, юнцом. Вы, извините, мне кажется, прямо в своем пенсне родились».— «Мне некогда было лазать по деревьям,— сухо отвечал завуч.—Я учился играть на скрипке».— «На скрипке!—с ужасом восклицал Ираклий Давидович, будто услышал, что завуч в детстве учился укрощать ядовитых змей.— Зачем — на скрипке? У вас ведь музыкального слуха нет. Вы «Сулнко» толком спеть не можете. А за праздничным столом, когда все педагоги нежно и торжественно поют «Мрайвал жамиер», прославляя застолье, жизнь, счастье, ваш, извините, писклявый тенор всю симфонию портит фальшивыми нотками».— «Неправда,— уныло возражал флегматик завуч.— Я пою, как все».— «Это вам кажется. Зачем вы учились на скрипке?» — «Родители считали, что у меня есть способности».
Ираклий Давидович с притворным ужасом хватался за голову. «Вах! Какое несчастье. Мальчишки лазали по деревьям, боролись, жили полноценной жизнью, а в это время взрослый мальчик, Георгий Вахтангович, изводил своих соседей пиликаньем на скрипке!.. До, ре, ми, фа, соль, ля, си, до!.. Вы убили свое детство, дорогой».
Несмотря на частые словесные пикировки, в которых всегда брал верх Ираклий Давидович, директор и завуч работали дружно и даже дружили домами. И «сухарь» Георгий Вахтангович частенько подавал дельные педагогические советы, которые директор принимал к сведению. Вот и сейчас, например, в какой- то степени завуч прав. Пусть кипит кровь у юнцов. Южный народ, горячий, вспыльчивый. И все же... Может, все же найти какой-нибудь другой выход излишнему темпераменту? Директор долго думал, и вдруг его осенило. И он даже обрадовался, узнав о «поединке» Гиви Дарбансели с Алешей Доленко. Тем не менее поспешил к месту происшествия.
— Да-а-а...— протянул директор, глядя на смущенных дуэлянтов.— Я, знаете ли, в принципе за дуэли. Поединок — это хорошо. Без тяжелых последствий, канешно. А разве харашо, если вы друг другу носы паламаете?.. Це-цеце!...—издал он особый звук, который только на Кавказе и услышишь.— Мужчину нос украшает. А вы придете на выпускной вечер с кривыми носами!.. Девушки смеяться будут, танцевать с вами не станут. Кому нужен мужчина с кривым носом?.. Никому! Это я точно знаю... А поединок — это харашо. И я, со своей стороны, приглашаю вас, в соответствие с законами чести, помериться силами...
Гиви и Леша от неожиданности рты открыли. Ираклий Давидович пояснил свою странную мысль.
— Позапрошлый год в цирке гастролировал Чемпионат французской борьбы. Очень интересно! Загоруйко, Плпч, Александр Богатырев, Николай Верден. Силачи, богатыри! А когда кончался чемпионат, борцы устроили соревнования в силе и ловкости. И в нашей школе пускай так будет. Не все, конечно, нам пригодится. Гвозди перекусывать зубами не надо, балки железные на плечах гнуть тоже вряд ли нужно... Железные прутья галстуком на шее завязывать совсем нелепо. Представьте себе, сидит ученик в классе, а на шее у него железный галстук!..
Гиви, Алеша и толпившиеся вокруг десятиклассники невольно рассмеялись. Улыбнулся и Ираклий Давидович.
— Я предлагаю взять у профессиональных борцов вот какие способы поединков... Перетягивание каната, затем — кто поднимет противника с земли. Помните? Двое борцов садятся на ковер друг против друга, упершись ступнями, а в руках держат толстую палку и тянут эту палку, каждый в свою сторону; ноги в коленях ни в коем случае сгибать нельзя. Поднявший противника — победитель.
К этому времени вокруг директора полшколы собралось. Предложение Ираклия Давидовича вызвало бурю восторга. А он продолжал:
— И наконец, когда уж очень сильно задета мужская честь, выясняйте отношения с помощью «Индейского бокса»!
Ликованию учеников не было предела. «Индейский бокс» — это действительно замечательная штука! На двух козлах лежит гладко оструганное бревно. «Дуэлянты» садятся на бревно лицом к лицу. Держаться за бревно руками запрещено. Противникам вручается по мешку, туго набитому сеном, и этим мешком они стараются сбить друг друга с бревна наземь. Кто первый свалится на спортивные маты, тот и побежден!
Ну и хитрец Ираклий Давидович! «Индейский бокс»— игра темпераментная, полная иллюзии настоящей битвы. Противники, размахивая мешками, тратят много сил, энергии. Здесь требуется ловкость, точность удара, умение балансировать на скользком круглом бревне. Бойцы полностью выкладываются, наконец кто- то побеждает, а случается и так, что оба падают. Болельщики шумят, переживают за «своего» бойца. И никаких телесных повреждений! Просто гениально придумал Ираклий Давидович!
Слух о новшествах в «выяснении отношений» с молниеносной быстротой облетел весь Тбилиси. Являлись ходоки из других школ, перенимали «опыт». Даже из отдаленного пригорода — Сабуртало приходили любопытные. Вскоре во всех школах, на радость преподавателям физкультуры, начались соревнования. В перетягивании каната 10-й «В» был вне конкуренции — в нем подобрались очень крепкие ребята. Алеша Доленко стал чемпионом города в поднятии противника на палке. Еще бы! И рукн и ноги у него железные! Что касается «Индейского бокса», то в этом виде «поединков» блистал Эркин Гулямхайдаров. Он ведь канатоходец, с исключительным чувством баланса. Уж каких только витязей ни засылали к Эркину другие школы!.. Все были повержены. Лишь однажды Гиви Дарбайсели изловчился, сбил Эркина. Грянула буря восторга, исторгнутая из сотен глоток болельщиков. Но восторг оказался преждевременным. Эркин, сцепив ноги под бревном, сделал резкий швунг (рывок) н, описав полный оборот вокруг бревна, с ходу огрел мешком торжествующего победу Гиви, и тот свалился!
Упражнения эти развивали у юношей силу, ловкость. А главное, в охотку все было. Никто не заставлял ребят соревноваться. Даже первоклашки и канат перетягивали, и на палке соревновались, и в «Индейском боксе»!..
Однако я забежал несколько вперед. После ухода Ираклия Давидовича с места поединка противники некоторое время молчали. Затем Леша спросил:
— Ты зачем на меня набросился, Гиви?
— Как зачем?!— вскинулся пламенный Дарбайсели.— Он еще спрашивает! В знаменитой поэме Шота Руставели «Вепхатхаосанн»—«Витязь в тигровой шкуре»— сказано: «Если друг тебя обманет, значит, он тебе не друг!»
Я очень сомневаюсь, что эти строки украшают знаменитую поэму Шота Руставели. Пожалуй, они родились в оскорбленной душе Гиви, который и решил: раз стихи, то, конечно, их написал великий Руставели.
— Я тебя не обманывал.
— Не обманывал? Он не обманывал! А ну отойдем в сторонку, я тебе кое-что покажу. Ты собственными глазами увидишь, как не обманывал! Идем.
Занятия в школе давно кончились. Ученики разошлись по домам. Остались лишь друзья Леши и Гивины друзья — на всякий случай. Вдруг с новой силой вспыхнет конфликт.
«Враги» отошли к обрыву. Гиви вытащил из кармана бумажку и протянул Леше. Тот читал, перечитывал, недоуменно развел руками. Затем Гиви долго и темпераментно жестикулировал, после чего вдруг раскинул широко руки и заключил Лешу в объятия. Друзья того и другого шагнули вперед, решив, что начинается новый поединок. Но нет!.. Гиви с Лешей, обнявшись, шагали им навстречу и улыбались. Гиви, сверкая глазами, торжественно произнес:
— Мы с Лешей были друзья. Но то, что раньше было — это просто смешно подумать, в сравнении с тем, какие мы с ним теперь друзья! Мы теперь такие друзья, как герои великой поэмы великого Шота!
А тем временем коварная Ира находилась на вершине горы Мтапминда. Она знала, что в классе произошла ссора и, разумеется, Алеше после уроков придется объясняться с наглецом Гиви (еще бы! Осмелился стукнуть Алешу ни за что, ни про что!). Объяснения, конечно же, будут с помощью «обмена жестами». И, несомненно, Алеша проучит наглеца Гиви. Правда, объяснение что-то затянулось. Хоть и начало апреля, а все-таки прохладно. А она оделась специально для занятий геометрическими задачами с применением тригонометрии: крепдешиновое платьице нежно-василькового цвета, отделанное тонкими полосками кружев, лакированные туфли-лодочки, на руке старинный бабушкин браслет с вделанными в него крохотными часиками. И благоухала она духами «Красная Москва». Ира хорошо знала, что оаа красива. О
