Когда первые минуты изнеможения прошли, Валентайн поднял голову, огляделся.
Дракон был еще виден в нескольких сотнях ярдов, но казался спокойным и медленно плыл в противоположном направлении. От «Бренгалина» остались только разбросанные обломки.
Они подплыли к большому обломку и легли на него. Долгое время они молчали.
Наконец Валентайн спросил:
— Плывем к архипелагу или прямо к Острову Снов?
— Плыть — тяжкая работа, милорд. Нам бы сесть на спину дракона.
— А как им управлять?
— Дергать за крылья.
— Едва ли. Во всяком случае в драконьем брюхе нам подавали свежую рыбу чуть ли не каждую минуту.
— И гостиница большая, — поддержала Лизамона, — только плохо проветривалась. По-моему, здесь лучше.
— Но мы не сможем долго плыть.
Она странно посмотрела на него.
— Ты сомневаешься, что нас спасут?
— Как тут не усомнишься!
— Мне как-то во сне Леди напророчила, — сказала она, — что смерть придет ко мне в сухом месте, когда я буду совсем старой. А я еще молодая, и это место во всей Маджипуре, за исключением, может быть, середины Великого Океана, меньше всего назовешь сухим. Бояться нечего. Раз я не погибну, не погибнешь и ты.
— Выход хоть куда, — сказал Валентайн. — Что будем делать?
— Ты умеешь составлять послания, милорд?
— Я Коронованный, а не Король Снов.
— Любой мозг может соприкоснуться с другим, если его умело направлять. Ты думаешь, такие способности только у Коронованного и Леди? Маленький колдун Делиамбер беседует с мозгами ночью, а Гарцвел говорил, что он во сне разговаривал с драконами, и ты…
— Но я еще не пришел в себя, Лизамона, то, что осталось от моего мозга, не может составить послания.
— Пошли послание по воде Леди, своей матери, или ее людям на Острове, или народу архипелага. Ты наделен силой. Я глупая, я умею только размахивать мечом, а твой мозг, милорд, высоко ценился в Замке, и теперь, когда нам необходимо… Сделай это, Лорд Валентайн! Зови на помощь, и помощь придет!
Валентайн был настроен скептически.
Он мало знал об общении во сне, но оно, вероятно, связывало всю планету.
Да, часто бывало, что мозг призывал мозг, и, конечно, были Силы Острова и посланные с Сувраеля прямые сообщения с каким— то механическим усилением, но сейчас, когда он дрейфует здесь, в океане, на обломке, и его тело и одежда запятнаны плотью и кровью гигантского зверя, а дух так истощен от неожиданных бедствий, что даже его всегдашняя вера в удачу и чудо дала крен — как он может надеяться вызвать помощь через такую бездну?
Он закрыл глаза и попытался сконцентрировать энергию мозга в одной точке в глубине черепа. Он представлял себе яркую искру света, скрытый луч, который можно послать вдаль. Но все тщетно. Он вдруг обнаружил, что думает о каком-то зубатом создании, которое скоро начнет щипать его болтавшиеся в воде ноги.
Он со страхом подумал, что если и сможет послать сообщение, то не дальше, чем в мозг дракона, разрушившего «Бренгалин» и убившего всех его обитателей, и тогда дракон вернется и закончит свою работу. Но он все-таки попытается. Несмотря на сомнения, он обязан сделать это для Лизамоны Халтин. Он напряг свою волю и старался собрать все свои силы для передачи такого послания.
Он предпринимал эти попытки до самого вечера. Быстро наступила темнота, и вода странно засветилась призрачным зеленоватым светом. Они боялись уснуть одновременно, чтобы не соскользнуть с обломка и не потеряться. Поэтому установили дежурство. Когда настала очередь Валентайна бодрствовать, он с трудом удерживался от сна и боялся, что потеряет сознание. Время от времени он пытался послать сообщение, но ничего не получалось.
Мы пропали, — думал он.
К утру он заснул. Во сне он старался добраться своим мозгом до далеких людей, а потом провалился в глубокий сон.
Его разбудило прикосновение руки Лизамоны к его плечу.
— Милорд!
Он открыл глаза.
— Мы спасены, милорд!
— Что?
— Лодка, милорд. Видишь, на востоке?
Он с трудом поднял голову. Да, к ним приближалась лодка. Весла блестели на солнце.
Он подумал, что это галлюцинация, иллюзия, мираж.
Но лодка подплыла. Чьи-то руки подняли его и осторожно положили, кто-то поднес к его губам фляжку с холодным питьем, вином или водой — он не понял. С него сняли мокрую грязную одежду, затем завернули, во что-то сухое и чистое. Чужие — двое мужчин и женщина с гривами рыжеватых волос и в непривычной одежде. Он слышал, как Лизамона разговаривала с ними, но слова уплывали, и он не вникал в их смысл.
Неужели он вызвал этих спасителей своей передачей мысли? Кто они? Ангелы, духи? Валентайн лежал совершенно обессиленный. Он подумал, не сказать ли потихоньку Лизамоне, чтобы она не проговорилась, кто он, но даже на это у него не хватило сил. Он надеялся на ее здравый смысл. Не станет же она говорить, что он Коронованный Маджипуры и что их проглотил дракон, но они прорубили выход. Валентайн слабо улыбнулся и уплыл в сон без сновидений.
Он проснулся в веселой солнечной комнате с окнами на широкий золотой пляж.
На него серьезно и сосредоточенно смотрела Карабелла.
— Милорд, — тихо сказала она, — ты меня слышишь?
— Это сон?
— Это остров Мардиджил в архипелаге, — сказала она. — Тебя подобрали вчера в океане, тебя и Лизамону. Островные рыбаки искали в море выживших, поскольку корабль затонул.
— Кто еще остался в живых? — быстро спросил Валентайн.
— Делиамбер и Залзан Кавол здесь. Местные жители сказали, что Кон, Шанамир, Виноркис и какие-то скандары — не знаю, наши или нет — подобраны рыбаками соседнего острова. Некоторые охотники на драконов спаслись на своих лодках и тоже добрались до островов.
— А Слит? Что с ним?
— О нем я ничего не знаю, но поиски продолжаются. Может быть, он на другом острове. Их здесь много. Божество до сих пор нас хранило, наверно, и теперь не раскидает в разные стороны.
Она улыбнулась.
— Лизамона рассказала невероятную историю, как вас обоих проглотил громадный дракон, и вы прорубили выход вибромечом. Островитянам очень понравилось. Они считают, что это самая замечательная сказка после легенды о лорде Стиамоте…
— Так оно и было, — сказал Валентайн.
— Что, милорд?
— Дракон проглотил нас. Она скачала правду.
Карабелла засмеялась.
— Когда я впервые услышала во сне, кто ты на самом деле, я поверила сразу, но этому…
— Внутри дракона, — продолжил он, — были колонны, поддерживающие свод желудка, и в одном конце отверстие, через которое каждые несколько минут хлестала морская вода с рыбой. Рыба постепенно сдвигалась к зеленоватому пруду, где и переваривалась. Мы тоже переварились бы, но нам повезло. Так
