– Дела нехорошие, народ. Когда это конвой так останавливали посреди дороги?
– Не было такого.
– Ты-то откуда знаешь, Букашка? Это какой твой конвой. Второй? Третий?
– Пятый.
– Слышь, водила, мож, ты чего скажешь?
– Ничего не скажу. Я просто еду в Брянск.
Из ворот вышел Казак в сопровождении четырех дюжих парней с двумя продолговатыми ящиками. Байкеры зашумели, но возражать не решились. Ящики забросили в кузов. Местные исподлобья хмуро наблюдали, как конвой трогается с места. Я посмотрел на того парня, который отпирал ворота. В его взгляде ничего не читалось: ни заинтересованности, ни злобы, ни зависти. У него были глаза человека, которому ничего не нужно.
Как-то сразу разговоры в эфире смолкли. «Черный» груз – больше мороки. Нельзя сказать, что байкеры совсем уж брезговали такими штучками, но гораздо удобнее работать по-честному.
В апреле темнеет довольно рано, до Брянска километров немало, а дорога все такая же паршивая. Вскоре мы должны были выбраться на нормальную трассу, до нее оставалось километров десять. Удлинившиеся тени подгоняли, ветеранистый «КамАЗ» тянул изо всех сил.
– Казак, мы успеем сегодня в Брянск?
– Нет.
– Но ты же говорил, что за день управимся!
– Значит, не управимся. Спокойно, я знаю, где здесь можно стать.
Перспектива заночевать на каком-нибудь хуторе не прельщала. Это вам не терминалы байкерского братства, где можно спать, не опасаясь за свою жизнь. Ну, почти не опасаясь.
Наконец, показалась насыпь, по которой шла магистраль и большая развязка. Я вздохнул с облегчением. Конвой выбрался на относительно ровный асфальт и прибавил скорости. Но самое главное – я вновь обрел уверенность в своих силах. Теперь «Кавасаки» не придется бороться за сцепление на каждом метре. Для проверки я попробовал вести байк одной рукой. Мотоцикл слушался нормально.
Еще полторы сотни километров.
На хорошей дороге немного повеселели и остальные райды, по крайней мере, снова начали трепаться в эфире. Болтовню прервал Казак:
– Знач так, гнать не будем, остановимся в одной деревеньке. Меня там знают, проблем не будет. Утром спокойно доедем.
– А кормить будут? – спросил кто-то из парней.
– Как договоримся.
Километра через четыре увидели развилку. Грунтовая дорога уходила влево. Указатель с названием населенного пункта, вероятно, упал, и его не спешили восстанавливать. Показалась речка, по обе стороны от которой ютились домики. Сразу бросились в глаза высокие заборы, чем-то неуловимо смахивающие на крепостные стены. Домики жались к земле, но заброшенными или неухоженными не выглядели. Солнце коснулось краем черного поля, вода в реке стала зеркальной. Шум конвоя нарушил вечернюю тишину, громким лаем отозвались собаки.
Через пять или шесть дворов показалась крупная усадьба. По-другому назвать этот дом язык не поворачивался. Одноэтажный, покрытый черепицей, с ограждением из бетонных плит. В ограде выделялись кованые ворота, достаточно широкие, чтобы в них мог пройти «КамАЗ».
– Сюда.
Грузовик хрипло посигналил. Казак вылез из кабины и гаркнул:
– Романыч, пусти на постой!
Открылась калитка, из нее вышел седой мужик в камуфляжных штанах, ватнике и кепке набекрень. На вид лет пятидесяти, хотя на самом деле ему могло быть и за шестьдесят, и меньше сорока.
– Здравствуй, Романыч.
– Вечер и тебе. Надолго ли постой нужон?
– На ночь.
– Ты здесь по делу или так, мимоходь заглянул?
– Мимоходь.
– Добре. Сигареткой угостишь?
Казак вытащил пачку, Романыч неспешно взял несколько сигарет, одну прикурил, остальные положил в карман.
– Разместитесь как обычно. Идем, побалагурить надобно.
Ворота открыл пацаненок лет одиннадцати. Грузовик его не заинтересовал, а вот мотоциклы пришлись малому по вкусу. Причем парнишка явно знал в них толк и на отечественные модели только глянул, зато на «Кавасаки» и «Винг-Делойт» не мог насмотреться.
Двор оказался на удивление просторным. «КамАЗ» вполз на бетонную площадку и затих. Для байков хозяева предусмотрели навес. «Кавасаки» я не решился оставлять с краю и втиснул между двумя «Явами». Отсоединил и вынул ноут, заметив, что не только я так поступил. Отстегнул рюкзак, похлопал рукой по теплому боку мотоцикла, мысленно пожелал ему доброй ночи.
Мы подошли к колодцу в углу двора. Тот был сделан из бревен, даже внутри не наблюдалось привычной бетонной трубы – камни и глина. От холодной воды сводило зубы.
Темнело. Из дома, подбрасывая ключ на ладони, вышел Казак.
– Разместитесь вон там. Места на всех хватит.
Он указал на небольшое бревенчатое строение, бросил мне ключ и ушел обратно. Я открыл дверь, нашарил на стене выключатель. Щелкнул им – никакого эффекта. Пощелкал еще.
– Света нет.
Тут появился давешний пацаненок с двумя керосиновыми лампами. Он охотно пояснил:
– А у нас ужо три года света нет. Как оборвало провода, так никто их и не чинит. Приспособились… Вот тут запаливаете, вот тут смотрите. Туалет за сараем.
– Понятно. Звать тебя как?
– Григорий.
– Слышь, Григорий, нам поесть дадут?
– У бати сейчас спрошу.
В свете керосинок предстала комната. В ней действительно могло разместиться пять-шесть человек. Пять кроватей и деревянные лавки для шестого. Кровати стояли вдоль стен, по центру громоздился стол. Больше ничего в комнате не было. Постельного белья – тоже. Впрочем, мы к такому привычные.
Из рюкзака я достал спальник, раскатал его на ближней к двери кровати. Керосинки чадили, народ выбрался на улицу перекурить.
– Скучно у них тут.
– Угу. Батареек в ноутах на три-четыре часа хватит, а потом все равно выключай.
– Не, можно, чтоб сначала у одного, потом у другого…
– А что, у тебя фильмы там какие есть?
– У меня есть…
Краем уха слушал их разговор, на вопрос о фильмах отрицательно помотал головой. Тем временем в доме засветились окна. Сквозь неплотную занавеску я видел сидящих за столом Романыча и Казака. Байкер пил, скорее всего – самогон. И, похоже, не собирался ни делить с нами еду, ни ночевать в том же домике. Тем лучше. Мест как раз будет на пятерых райдов и водителя.
Пару раз в окне мелькнула женская фигура, подносящая к столу какие-то тарелки. В животе заурчало.
Словно услышав этот звук, из дверей выскочил Григорий с объемистым казанком.
– Вот. Батя велел вам поставить.
– Что там? – полюбопытствовал Букашка.
– Каша со шкварками.
– Слышь, Гришка, а это, часом, не свиньям еду готовили?
– Дядь, вот вы вроде взрослый, а ерунду мелете. Кто ж свиньям такую еду будет делать? Я и сам этой
