И вот обращаюсь к вам: посоветуйте, к чему стремиться? Кому верить? Если посоветуете — «себе», то я сразу спрошу: а КАК? Как и чему в себе верить?
Еще в армии понял, что нужно иметь что-то в себе, а не искать у других.
Но что?
Дарований не имею, увлечений — не получается. Хорошо еще, что судьба хоть внешне не обидела: на рост не жалуюсь, на лице никаких изъянов, руки-ноги целы, волосы не выпадают, глаза голубые. Не кажусь ни дураком, ни трусом, есть успех у женского пола…
А внутри пустота, мелочность, не могу быть серьезным, качусь куда-то вниз, в темноту.
P. S. И еще два вопроса.
Кто ваши авторитеты и как вы к ним относитесь? Как вы определяете счастливого человека? (.)
Остановиться нельзя, ты, наверное, и сам понимаешь — можно только изменить направление.
'Посоветуйте, кому верить, к чему стремиться?'
Хороший мой человек, 26-летнему нельзя это посоветовать, нельзя даже и 6-летнему. Такие советы всегда ложны, даже когда верны. Только изнутри это может вырасти.
Себе — да, себе верь.
'Что-то неодолимое', что ты ищешь себе в руководство — УЖЕ есть в тебе. Ты его плохо слушаешься, потому что не научился слушать. 'А как научиться слушать?'
Слушать. Всю жизнь, ЦЕЛУЮ ЖИЗНЬ.
Есть в тебе и 'кто-то более сильный и развитый'. Это твой дух.
Жаль, что ты, как и почти все мне пишущие, не оставил себе копии своего письма.
Если б ты через некоторое время прочитал это письмо сам, ты бы увидел, что человек, его написавший, не так слаб, как ему кажется, и не так глуп, хотя и наивен. Ты разглядел бы и его победы, казавшиеся поражениями, и поражения, обернувшиеся победами; и отступления перед мнимыми опасностями, и преодоленную боль. И ты заметил бы, что человек этот непоследователен: и жалеет себя, и не любит; и искренен, и сам от себя закрывается.
Неблагодарен себе за большое, превозносят за малое. Радуется, что покамест не выпадают волосы. И что не выпадает душа?..
Вот в чем, сказал бы ты, его самая большая ошибка.
Как многие наивные люди, он стишком верит очевидному, явному, СЛИШКОМ верит и себе — только с одной, с видимой стороны. Поверил — это было очевидно, — что бросить пить трудно. Но не верит, что расставание с этим дерьмом принесет радость. Потому что радости этой еще НЕ ИСПЫТАЛ.
Не верит в свою способность любить. На первом опыте не повезло: отравление. Поспешил надеть на душу противогаз. Задыхается, но не снимает.
Ничто, говоришь ты, не дает мне надежды научиться самостоятельно мыслить. А ведь это вполне мысль — это вывод, до которого доходит едва ли один из сотни, а то и тысячи. Это САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ мысль! (А стало быть, и неверная?..)
Нет, остановиться нельзя. Можно только двигаться вверх, двигаться вниз, подниматься и падать, подниматься опять. Человеческое движение.
На два последних вопроса отвечу в обратном порядке.
Мои авторитеты — все люди, ощущаемые людьми.
Отношусь внимательно. По роду профессии авторитетов, не подлежащих медосмотру, еще не встречал.
Счастливым называю того, кто способен
ПОЛЮБИТЬ
дело — за бесполезность,
цель — за недостижимость,
человека — за недостойность,
себя — за существование,
жизнь — за абсурдность,
смерть — за неизбежность,
истину — за все вместе взятое (.)
На одном из моих рабочих мест стоит Гиппократ. Этот гипсоный бюст, копию с древнегреческого, передал мне в дар неведомый скульптор — Л. В. Кроме этих инициалов я ничего о нем не сумел узнать.
Гиппократ смотрит на меня. Иногда я тоже на него взглядываю. Чтил и раньше, а теперь это мой человек.
С бюстом гипсовым, прежде чем водрузить на стол, поиграл немного, примерил шляпу и халат, подержал, как больного, в своей постели…
Жаль, что не хватит времени. Хочется писать музыку.
Здесь, дома, собралась только малая-малая часть дарящих мне жизнь. Некоторые смотрят с полок, другие — со стен, третьи обитают по папкам, нотным тетрадям.
А сколько в письмах…
Разноименные, разновременные, разноголосые — говорю с каждым, когда придется.
А бывают минуты, когда все вы соединяетесь в Одном.
Внутренний собеседник. Как рассказать об этом общении, как его определить?
Глупо, конечно, как пытался я раньше, советовать кому-то вести внутренние диалоги для разрешения неразрешимой проблемы самоусовершенствования. Совет-то хорош, но нельзя его давать. ('Целыми днями сам с собой разговариваю, а что толку!') Прекрасная психотехника, но не техника это.
Только и требуется, что поднять глаза. Книгу открыть, услышать…
Никто из нас внутри себя не единствен. Не стоит и доказывать: противоречим себе через шаг. Не совпадаем с собой, самоопровергаемся. Нормальное состояние, человеческое состояние. В каждом живут разные существа.
Иногда слишком разные, несогласусмые; иногда заглушающие друг друга, иногда убивающие… Мы должны противоречить себе, чтобы мыслить и развиваться, должны звучать на разные лады, чтобы живыми быть. Но если внутри какофония, это смерть.
Нам нужен Внутренний Композитор, Внутренний Дирижер.
Друг Души, Возлюбленный Друг.
Он может жить близко или далеко; мог жить когда-то и где-то; может быть отцом или матерью, учителем или другом детства; любимым поэтом, художником или артистом. Может быть и персонажем, героем, созданным чьим-то воображением: Прометей, Дон Кихот, Гамлет, князь Мишкин, пушкинская Татьяна — живые люди, как мы, а может быть, и живее… Имеет право быть и человеком, созданным нашим воображением. (И это, пожалуй, существо самое близкое.) Неважно, живет ли в видимой оболочке. Важно — живет ли в нас.
Разный и одинаковый, многоликий и единый — как каждый, — Он выводит нас из ограниченности, из тюрьмы одинокого 'Я'.
Связной с Целым Миром.
Без него разговоры с собой, сколько ни продолжаются, не сдвигают нас с мертвой точки. Себя не слышим. С Ним — обретаем внутренний слух. Над собой поднимаемся.
Никакой мистики. При небольшом усилии воображения всегда можно предугадать, что скажет, подумает или сделает в таком-то случае такой-то известный нам человек.
Пусть и ошибемся, но главное: это может отличаться от того, что скажем, подумаем или сделаем мы. Отличие драгоценно, если воображаемое существо духовно нас превосходит.
Даже самые беспомощные попытки войти в общение с Превосходящим — плодотворнейшее занятие. В такие мгновения мы тянемся к высоте — не достигаем ее, но растем.
Если Внутренний Собеседник выбирается по душе, то его «хорошо» и «плохо» окажутся иными, нежели наши.
Преподнесет немало сюрпризов, не все будут приятными.
Легко докажет, что мы слабы духом, темны, жестоки, трусливы, лживы, что не соответствуем ценностям, которые исповедуем…
