– Что именно? Как Лиза Кораблева из милой поэтессы стала тем, кем стала? Ну так это жизнь. Ты же сама сказала: все меняются.
Ну да: все меняются, а некоторые так вообще в корне. И тут Виктория вспомнила, как Лиза в школе вскользь упоминала о своем дедушке-разведчике и еще одном – генерале КГБ. Получается, гены взяли свое? Или в один прекрасный момент она банально прозрела, поняла, что стихи ее плохи, и решила не страдать по этому поводу, ибо все страдания такого рода абсолютно бесполезны, а просто заняться чем-то другим?
– Твой спутник на вечере, Павел, он тоже…
– Да, он тоже из наших.
– Ясно. – Виктория собралась с духом и спросила: – Это Сергей?
– Что?
– Это из-за Сергея вы так стараетесь? Больше ведь никто из нашего класса… никто не смог бы вас заинтересовать.
Лиза зевнула и отставила тарелку с недоеденным куском пиццы. И промолвила совершенно будничным тоном:
– Какая разница? Все наши одноклассники – быдло и мразь.
– Это неправда, – пробормотала Виктория.
– Нет, правда, – отрезала Лиза. – Такими они были и такими остались. Признайся, за все те годы, что ты их не видела, ведь никого из них даже не вспоминала? Ну так это и есть самый главный показатель. Человек быстро забывает всякое дерьмо. И вообще, если ты что-то быстро забыл, значит, это было плохое. К хорошему всегда хочется возвращаться воспоминаниями или как-то иначе.
– Перестань, среди наших есть и неплохие люди, – возразила Виктория упрямо.
– Да? Поименно можно? А то у меня с памятью проблемы. Кого ни вспомнишь, или тупые потаскухи, или какие-то недоноски. Так кто у нас хороший человек, а? Может, Верка? Или Кира? – Она передразнила, подражая ее голосу: – «Хочу миллионера». Или Гена Нифонтов, которому отец не велел на тебе жениться, потому что с тебя содрать было нечего, а его папенька был о-го-го какой крутой перец, директор стола заказов и знатный ворюга? Ну?
– Откуда тебе про Гену известно? – не удержалась Виктория. – Это было уже… уже после школы.
– А мне много чего известно, – насмешливо отозвалась Лиза. – И если я сижу тут и откровенничаю с тобой, так только потому, что помню тебя как единственного приличного человека из всего класса. Все остальные – плюнуть и растереть. – Она понизила голос. – Но учти, Виктория. Если ты начнешь болтать и сорвешь операцию, которую мы так долго готовили… Я не люблю угрожать, но ты сильно об этом пожалеешь.
Виктория закусила губу.
– У меня и в мыслях нет становиться вам поперек дороги, – выдавила она из себя. – Только… если уж ваша служба такая всезнающая… Что именно вам известно об этих убийствах? Почему убийца повторяет мой роман?
Лиза покачала головой.
– Это все совершенно некстати произошло, – проговорила она, – мы держим руку на пульсе, но пока не можем сказать ничего определенного. Нам и самим пока непонятно, кто и ради чего все затеял.
– Думаешь, это какой-то сумасшедший?
Лиза вздохнула.
– Хочешь знать правду? Так вот, мне совершенно наплевать, кто и ради чего убивал. Главное, чтобы это не повредило моему делу, вот что меня волнует.
– А твое дело – это Сергей, – проговорила Виктория, глядя на нее в упор. – Скажи, что такого он натворил, почему вы за ним охотитесь? Насколько мне известно, у него совершенно нормальный бизнес.
– То-то и оно, что тебе ни хрена не известно, – отозвалась лжепоэтесса, лучезарно улыбаясь. – Тот Сергей, которого ты помнишь, и тот, который сейчас крутит миллионами, – это два совершенно разных человека, и к своему нынешнему положению он шел по трупам. Да, Виктория, да. Он убивал людей, убивал не раз, и по-хорошему тебе надо радоваться, что ты осталась от всего этого в стороне.
Виктория отвернулась.
– А по-твоему, я осталась в стороне? Когда кто-то убивает так, как описано в моем романе?
– Да, но ты хотя бы не имеешь к этому отношения. Хотя, конечно, если ты захочешь принести Сергею в тюрьму передачку, мы не станем тебе препятствовать.
«Значит, его арест – дело решенное», – смутно подумала Виктория. И на мгновение ее охватил гнев – не потому, что Лиза так спокойно распоряжалась судьбой когда-то близкого ей человека, а потому, что все было предопределено уже давно, много лет назад, когда она упустила Сергея, не стала сражаться за него с Верой, и каждый из них – она, Лиза, Вера, Сергей, Вероника – выбрал свою дорогу.
И все они вновь пересеклись в одной точке, когда уже ничего нельзя изменить.
– Я надеюсь, ты не думаешь, что можешь его спасти? – спросила Лиза, пристально наблюдая за ней.
Виктория бледно улыбнулась. По правде говоря, на душе у нее скребли кошки, и это избитое клише лучше всего выражало то, что она чувствовала.
– Нет, – сказала она, – у Сергея есть жена, пусть она и носит ему передачи. Меня куда больше волнует, чтобы не случилось еще одного убийства.
Лиза насмешливо хмыкнула.
– Не обижайся, но мне очень трудно представить, чтобы кто-то из наших одноклассников дал себя повесить. Тем более теперь, когда они все поставлены в известность о том, что происходит.
Официант принес кофе и счет.
Как раз в то время, когда Лиза говорила: «Я заплачу», а Виктория возражала, некто шел по обсаженной липами аллее, которая вела к подмосковному монастырю.
Это был самый короткий путь от станции, где несколько минут назад остановилась электричка, но в этот вечерний час под липами никого не было, за исключением одного-единственного человека.
Впрочем, на повороте его нагнал другой человек. Дмитрий Шульгин удивленно обернулся.
– Добрый вечер, – сказал незнакомец, стараясь говорить как можно естественнее, что было не так-то легко, когда в кармане у тебя веревка и ты знаешь, что твой собеседник скоро умрет. – Можно с вами побеседовать?
Глава 26
«У меня зазвонил телефон.
Кто говорит?..»
Она вынырнула из липких объятий кошмара, повернулась на постели. Так и есть – мобильник, чтоб его.
– Четыре ночи, – пробормотала Виктория, вглядевшись в дисплей. – Вы что, совсем озверели?
Звонок был от Коли Лапина.
– Ты меня разбудил! – сердито закричала Виктория в трубку. – Какого черта, в самом деле?
– Если ты стоишь, – перебил ее журналист, – лучше сядь. Диму Шульгина повесили.
– Что?!
– Его убили. Ну и какой комментарий незабвенная писательница Палей даст сему событию, а?
– Ты сошел с ума? – пролепетала Виктория.
– Четыре человека, – кричал Коля, не слушая ее, – убиты, как в твоем романе! Нет, ты как хочешь, но я напечатаю об этом статью!
– Коля!
– Не волнуйся. Ты получишь отличный пиар! Твои романчики пойдут нарасхват!
Гудки, гудки, гудки.
Собравшись с мыслями, Виктория позвонила Лизе Кораблевой.
– Диму Шульгина убили, – сказала она, не тратя времени на предисловия. – Коля Лапин написал статью и хочет ее опубликовать. Если вашей службе не нужна лишняя шумиха, то… Статью лучше остановить.
– Ты права, – сказала Лиза после паузы. – Шумиха нам ни к чему. А о Диме я уже знаю.
