Роковые девчонки из открытого космоса

Значит ли это, парился Эб, что короткие волосы ныне достовернее? Как играть тяжелый металл без волос? Чем же тогда трясти? Ушами? Он станет посмешищем. Хуже посмешища. Вообще–то Эбола Ван Аксель, тотальный гитарный герой и идол для миллионов неблагополучных и попутавших подростков, был убежден, что выглядеть он тогда будет, как агент по недвижимости. Потому что братец его, которого он терпеть не мог, носил короткие волосы и был агентом по недвижимости. Может, обриться наголо будет лучше? А если у него окажется череп с шишечкой?

Ох Господи. Эти девки заткнут когда–нибудь свои дурацкие хлеборезки? У него уже серьезная мигрень.

Эбола пребывал в мучительных размышлениях, когда заметил в воздухе что–то странное: вибрацию, вскипание, мерцание, намек на тайну, касание магии. Этакий духовно пылкий миг, который в былые времена сигнализировал бы смертным, что их сейчас примется зачаровывать нимфа, околдовывать фея, завораживать эльф, встречать в близком контакте лепрекон. Он возвещал лобовое столкновение миров, при котором ни одна из сторон не обзавелась достаточной страховкой перед третьими лицами.

Что бы оно ни было, у Эболы встал стоймя.

— Эй, — поманил он. — Кто–нибудь из вас не желает подвалить и отсосать мне?

Его проигнорировали. Все висели на бортике бассейна и зачарованно таращились на водонапорную башню, торчавшую на крыше.

— Эй?

По–прежнему без ответа. Эбола рыгнул и взметнул к губам бутылку «Дом Периньона» — уже вторую за день. Он собирался отхлебнуть, когда внимание его привлек проблеск на башне — вспышка искрящегося света. Эб поднял затененный очками взор, чтобы посмотреть, на что уставились девчонки, и вознаградился необычайнейшим зрелищем. Он быстро опустил глаза, чтобы его не затоптало стадо розовых слонов. Иногда излишества пойлоголя — страшная вещь. Эб зажмурился так, что между веками остался едва ли ангстрем, и украдкой глянул еще раз.

Вот она. Ясно, как Божий день, — а день был воистину ясен. Господня Тарелочка Фрисби на шпиле Богородицы Современного Гедонизма. Хай–хэт Несметной Ударной Установки. Фанковейший диско–шарик в целой всюхе. Сто–процентно–гарантированная–или–вернем–деньги, достоподлинная летающая тарелка.

На вершине башни пульсировала, пылала и сияла в солнечном свете «Дочдочь». Хрррр. Хррррр. Сссссс. В экстерьере блюдца, на вид сплошном, возникла трещина, расширилась и стала дверью. Из отверстия полился зловещий зеленый свет. Первой на волю выступила Бэби. Проступив силуэтом, с амазонистой статью и фигуркой, как песочные часы, она выглядела героиней японских комиксов. По бокам ее возникли Пупсик и Ляси — вариации на темы всюхинской девчонскости. В профиль особенно выгодно смотрелись их антенны. Под дверью с громким шипением открылся иллюминатор и выдохнул облако искристого лилового и голубого газа. Газ оформился в величественную лестницу, изгибом спустившуюся на крышу к бассейну.

Эбола выронил бутылку шампанского. Приземлившись вертикально донышком вниз, она эякулировала в воздух праздничным гейзером густой белой пены.

— Ёрп! Ёрп! — Между ног Бэби проскочил Ревор, кубарем скатился по ступенькам, пролетел сквозь фонтан пены и выполнил идеальное тройное сальто спиной вперед прямо в бассейн. Торпедой проскочив под водой, он выплыл между ног одной из поклонниц.

Объем легких у Ревора был превосходным, в силу чего ойой всегда был популярным гостем на вечеринках у бассейнов всей открытки.

Девчонки тем временем спустились по эфирным ступеням, которые у них за спиной рассосались. Бэби уже переоделась в крутую розовую миниюбку из поддельного меха, облегающий черный топ с люрексом, чулки–сеточки и сапоги на шнуровке по колено. Пупсик по–прежнему оставалась в черной коже, но теперь в придачу появились астероидный пояс и «Док Мартенсы». Ляси надела белую футболку, джинсы и кроссовки — «всезвездные» «Конверсы». Свои антенны она повязала цветными ленточками с бантами.

— О, бэби! — воскликнул Эбола, неуклюже вскакивая на ноги и хватаясь за ширинку.

— Да? — ответила Бэби. Откуда он узнал ее имя? Она, в свою очередь, тоже схватилась за промежность, думая: в земной монастырь…

— Фуа–а! А вы, цыпочки, тут надолго или как? Может, э–э, мы бы могли, знаете, чем–нибудь заняться?

Что он имеет в виду? Пупсик решила это выяснить. Просканировала его мозги, и антенны ее окаменели в раздражении.

— Я так не думаю, мордожоп, — прошипела она, однако признала: — Конечно, я говорю только за себя.

— За меня тоже, — подтвердила жизнерадостно Ляси.

— И за меня, — кивнула Бэби.

Блять! С тех пор, как он стал рок–звездой, ни одна цыпочка не реагировала на него так плохо. Не иначе, все дело в волосах. Подстрижется сегодня же. Наверное.

— С моей точки зрения, волосы — наименьшая из твоих проблем, — заметила Пупсик, улыбнувшись, когда трупообразная физиономия певца приняла оттенок бледности еще белее[54].

— Смотрите! — возбужденно взмахнула руками Ляси. Она вышла на балкон проверить, какой вид на гавань оттуда открывается. И заметила барельеф на стене — оргию херувимов. — Угадайте, кто тут до нас побывал?

— Четко, — восхитилась Бэби. — Очевидно, мы попали в правильное место. А куда девался Ревор?

Поверхность бассейна вскипела дорожкой пузырьков — его еще больше взбаламучивали поклонницы, сражавшиеся за внимание Ревора. Все равно Ревора они всегда предпочтут какому–то рок–звездному позеру — рок–звезды никогда не бросаются на тебя.

Если, конечно, ты не инопланетная девчонка из преисподней. Бэби почувствовала что–то у себя на ноге. То были губы Эболы. Пораженная, смотрела она, как пара розовых слизней тянет склизкий след по ее сапогу от лодыжки к колену; за ними тащилось много волос и скрипучей кожи. Бэби нежно его отпихнула. Эбола, не вставая с четверенек, воззрился на нее, и его щетинистое мурло исказилось жалкой мольбой. Бэби дернула подбородком. Смешно, подумала она, тыльной стороной ладони стирая его слюни с сапога. В этом землянине не меньше секса, наркотиков и рокенролла, чем в Джейке. Однако ее совершенно не тянет проводить на нем сексуальные эксперименты; вообще–то мысль о них ее даже отталкивает.

— Влэ–э, — сказала она.

— Используй меня, — взмолился Эбола, одурев от похоти. — Злоупотреби мной.

Ляси подступила к Эболе сзади и, утвердив сапог на его вздыбленном заду, отправила его юзом по полу.

— Еще, — выдохнул Эбола.

Ляси исполнительно воздвигла ногу ему на копчик и пожала плечами. Земляне. Страннорама.

Бэби дала остальным знак и свистнула Ревору. Тот выскользнул из коллективной хватки поклонниц. Энергично отряхнувшись и окатив водой по–прежнему ошеломленного и распростертого Эболу, Ревор подскочил к девчонкам, ожидавшим лифта. Двери разъехались, и вся компания вошла.

В лобби девонки едва не возбудили бунт эротического смятения. Обычно степенные матроны прижимались обильными ужемчуженными грудями к тощим и жаждущим грудинам носильщиков в зеленых куртках. Бизнесмены в костюмах от «Армани» неистово наскакивали на колонны, где висели памятные благодарности Фила Коллинза и Клиффа Ричарда[55], и по ним елозили. Стая поклонников «Крученого Ублюда» сшибла с центрального стола в лобби огромную цветочную композицию, дабы насладиться парой зажиточных тайваньских молодоженов в их медовый месяц и равно подарить наслаждение им.

Девчонки отметили все эти неистовства. Но поскольку иного опыта земного поведения у них не было, они просто сочли, что это нормально.

А тем временем на крыше «Себела» «Дочдочь», автоматически отключившая систему освещения «Блескоматик» после ухода хозяек, оставалась практически незаметной для прохожих. Тем же, кто поднимал голову и замечал блюдце, и мысли никакой не закрадывалось. А если и закрадывалось, все считали, что это еще одна реклама какого–нибудь модного шампуня, в которой шампунь вроде бы и ни при чем. Да и что такого реклама вообще может сообщить о мытье волос, чего ты и без нее не знаешь? Выйдя из гостиничного хаоса на пропитанную солнцем улицу, Бэби порылась в сумочке и нашла «Локатрон» устройства самонаведения. Подняла и набрала код Джейка — ЖИВЧИК 1.

§

А в Ньютауне тем временем Джейк и Тристрам пытались убедить Сатурну и Небу, что миска чили, оседлавшая демаркационную линию холодильника, на самом деле отчасти принадлежит им по праву местонахождения. В этот момент устройство в заду Джейка вдруг испустило тихий атональный бип.

— Фу, — заметила Неба.

— Мистер Натурал[56], — спел в ответ Джейк, нимало не смутившись, и почесал зад.

— Ну все, — объявила Сатурна. — Никакого чили вам, мальчики. А то еще хуже будет.

— А мне–то за что? — обиделся Тристрам. — Я же не пердел. Нечестно, как не знаю.

§

Зарегистрировав сигнал, «Локатрон» вспыхнул огоньком. Бэби сняла показания. Расстояние от «Особняка Себел» в восточных пригородах Сиднея до Ньютауна в глубине западных для землян представляло собой геморроидальный путепровод. Но для стаи межгалактических чужих девчонок с реактивным приводом то была всего лишь рокада напрямик.

— Если вам, девочки, не хочется заняться чем–нибудь другим, — сказала Бэби как можно безмятежнее, — я бы на самом деле снова нашла того землянчика. У меня такое чувство, что мы с ним еще не вполне закончили.

— Как скажешь, — покладисто ответила Ляси, облизываясь на серого котенка. Затем котенок обернулся тигром, сексуально рыкнул и, снова котенок, потерся о ее ноги.

Пупсик пожала плечами. Глупый землянчик. Но никогда не скажешь заранее, кого еще можно встретить по дороге.

Ревор заскочил в наплечную сумку Бэби, и девчонки двинулись по Элизабет–Бэй–роуд, впитывая солнечные лучи. Поразительная звезда, это австралийское солнышко. Его ежедневное расписание прибытий и отъездов побуждало само небо к бунту и праздникам. Пока солнце висело, краски пели и плясали на сверкающих пляжах, зеркальные башни делового центра подмигивали сооружениям из песчаника, что тепло тлели под ними, а по жилам землян струилась чисто австралийская смесь физической энергии и чувственной апатии. Его воздействие на чужиков было еще драматичнее. Все три теперь явственно пульсировали эротической энергией: солнечный свет пропитывал им кожу, придавал страсти взорам и оставлял глянцевую росу на губах. Кроме того, они казались не такими зелеными, что в имеющемся контексте, быть может, не так уж и плохо.

Перейдя небольшой парк, они оказались в самом сердце Кросса — магнита для мерзавцев и отбросов всех мастей. В лиловом «валианте» мимо пронеслась компания гонад.