– Н-да…
Внутреннее убранство дискообразного летательного аппарата как-то не вселяло уверенности в удачном побеге с нацистской базы.
Два глубоких кресла, два серебристых костюма, аккуратно сложенных на сиденьях кресел, два шлема поверх костюмов, напоминающие мотоциклетные…
И всё.
Никаких приборов, никаких индикаторов, экранов, ни малейшего намека на какое-нибудь специальное оборудование. Кресла пилотов равномерно окружали голые стены стального цвета.
Девушка вошла следом.
– А это точно не курильня опиума с попсовым интерьером? – осведомился Виктор.
– Если ты об отсутствии оборудования, то это только видимость. В отличие от наших старых летательных аппаратов, в этом самолете управление осуществляется силой мысли, а все необходимые карты выводятся на внутренний экран гермошлема, – сказала она, снимая черную фуражку с серебряным черепом вместо кокарды. – А сейчас отвернись.
– Зачем? – не понял Виктор.
– Переодеться надо, – сказала она, кивнув на костюмы. – Они надеваются на голое тело.
– А ну как по размеру не подойдут? – сказал Виктор, послушно отворачиваясь.
«Интересно, почему все девчонки, которых ты видел много раз во всех ракурсах, требуют отвернуться, когда переодеваются?»
– Секс и смена одежды – разные вещи. Ты же закрываешься в туалете, несмотря на то что твоя девушка видела тебя без штанов много раз.
Виктор крякнул. К тому, что твоя подруга ковыряется в твоей голове, словно у себя в сумочке, еще предстояло привыкнуть.
– Извини, – сказала она. – Больше не буду читать твои мысли без разрешения. А костюмы сами подгоняются по фигуре. Они словно вторая кожа, предохраняющая пилота от перегрузок, кислородной недостаточности и механических повреждений. Я всё.
Виктор повернулся.
Костюм действительно полностью обтягивал фигуру. Подчеркивая все выпуклости и вогнутости идеального женского тела.
Она перехватила его взгляд и улыбнулась.
– Я рада, что к тебе возвращается твоя сила, синоби, – сказала она. – Я ее чувствую. Вот здесь.
Она приложила руку к животу.
– Но сейчас не время для разговоров. Нам нужно побыстрее улетать отсюда, пока спецслужбы не пронюхали о плане Теслова.
Виктор отвязал мечи и, быстро скинув одежду, стал облачаться во «вторую кожу».
– Ты все знаешь о том, что со мной происходило здесь, на базе? – спросил он.
– Почти, – ответила она. – В основном информация приходит в виде туманных образов. Иногда картин, иногда некоего подобия фильма. Важен настрой на конкретную тему, конкретный объект. Мне было проще, ведь во мне живет часть тебя…
Внезапно по ее лицу пробежала тень.
– Что-то не так? – спросил Виктор, на автомате привязывая мечи к поясу-сагэо и плотно фиксируя его на теле. Даже в полете он не собирался расставаться со своим оружием. Тем более что в кодзири черного вакидзаси хранилась микросхема с информацией, полученной от Теслова.
– Не знаю…
Она шагнула к проему и выглянула наружу. Посмотрела вверх.
Потом вернулась.
Бледность на ее лице стала еще заметнее.
– По приказу Каммлера верхний защитный люк шахтного ствола заблокирован, – тихо сказала она. – Мы не сможем вылететь отсюда. И еще. Сейчас они решают что лучше – взорвать ворота ангара или пустить в вентиляцию новую модификацию боевого отравляющего газа «Циклон D». Первое быстрее, второе дешевле.
– А эта штука стрелять не умеет?
Виктор обвел рукой внутреннее пространство летающей тарелки.
Девушка покачала головой.
– К сожалению, Теслов не счел нужным снабдить свой личный самолет каким-либо оружием. Так что…
Она подошла и поцеловала Виктора. Ее губы были холодными, словно мягкие ледышки…
Он не успел ответить на поцелуй – девушка повернулась и, отойдя к стене, приложила к ней ладошку.
– Ты должен взлететь к среднему срезу шахты и удерживать самолет вот в таком положении.
Она для убедительности еще раз хлопнула ладонью по стене.
– А ты?
– А я сейчас спущусь вниз и попробую последнее средство.
Виктор покачал головой.
– Ты хочешь, чтобы я, словно паук в консервной банке, висел на стене, пока ты будешь разбираться с толпой ульфхеднаров? Не получится. Без тебя я никуда не полечу.
Сначала она хотела рассердиться. Но потом передумала.
– Тебе не понять того, что я хочу сделать. И нет времени объяснять. Это древняя магия, суть которой недоступна большинству мужчин. Я только попробую. И если не получится, ты спустишься, чтобы умереть рядом со мной. Глупо не использовать последний шанс.
С этим было трудно не согласиться.
– Но я не умею им управлять!
– Просто надень шлем. Остальное самолет сделает за тебя.
Она шагнула к выходу.
– Послушай…
Она обернулась.
– Ведь я даже не знаю, как тебя зовут.
– Фрейя, – сказала она и скрылась в проеме.
«Фрейя. Богиня любви и войны в германо-скандинавской мифологии, – думал Виктор, надевая шлем. – Красиво, но слишком сложно. Если получится отсюда смотаться, буду дома Маринкой звать».
Как только края шлема коснулись высокого воротника серебристого костюма, послышалось слабое шипение.
«Похоже, воротник к шлему прирос».
Виктор покрутил головой.
Точно. Умное изобретение самостоятельно создало замкнутую систему. Воздух внутри шлема стал непривычно прохладным и чистым, словно на лицо надели объемную кислородную маску.
А потом по черному стеклу гермошлема побежали слова, начертанные зеленым шрифтом. Не японские, не немецкие. Свои, родные.
«Согласно анализу мозговой деятельности, выбран язык: русский разговорный. Подтвердите выбор».
– Подтверждаю, – сказал Виктор.
«Рекомендации: говорить необязательно, – сообщил шлем. – Мысленные команды передаются на порядки быстрее. Дальнейшее взаимодействие между вами и бортовым компьютером переключено в режим ментального интерфейса. Подтвердите выбор».
«Подтверждаю», – подумал Виктор.
Зеленый текст исчез. Вместо него в голове Виктора зазвучал приятный женский голос.
– В дальнейшем необходимые логические корректировки система внесет сама. Если корректировка не соответствует вашему желанию, достаточно послать мысленный приказ о ее отмене. Включаю изображение.
