столкнулся с Петерсоном. Хилл выскальзывает через край трассы, вылетевший из под его колес град камней попадает в дроссельную заслонку машины Уокера. А два BRM сошли уже на втором круге. Солер-Руа - из-за столкновения, потому что заклинило педаль газа, а Гетин - потому что врезались в него.
До 7-го круга Ройтеманн преследовал Стюарта как тень, до тех пор, пока не вынужден был пропустить Фиттипальди и, за ним, Халма. Шины 'Lole', как и опасались, износились. Остановка в боксах отбросила его на 14-е место. С новыми шинами Карлос достиг 7-го места. Он был неоспоримым героем гонки.
Единственный, кроме него, кто приближался к Стюарту, был Фиттипальди, но он сражался против скрытой бациллы в своем JPS-Lotus. 'Сначала пропала четвертая передача, потом справа сзади сломался продольный рычаг'. Когда Эмерсон сдался на 61-м круге, на втором месте уже был Халм. Позади него обе Ferrari поменялись позициями. В радиатор машины Регаццони вихрем занесло газету, термометр показывал 130 градусов. Шетти подал сигнал: 'В боксы'. Но Клей остался на трассе в голове пелетона, только поехал чуть медленнее, и его опередил Икс.
В хвосте пелетона австрийцы Марко и Лауда храбро сражались с адским пеклом. Когда пара Икс-Регаццони с преследующим их по пятам Шенкеном приблизились к ним для обгона на круг, то Ники им пройти удалось легко, а вот Хельмута - нет. Ники рассказывал, мягко улыбаясь, 'как Регаццони уже старается приподняться в кокпите и начинает закипать'. Петер Шетти заметил, что ему надо бы 'перекинуться с Марко словцом, поскольку остальные - тоже не идиоты. Если он проделает это с Андретти, в следующий раз вылетит с трассы, как Палетти в гонках спортивных машин. А это может стоить жизни'. Однако Марко находит упрек Шетти абсолютно беспочвенным. Никто тогда еще не знал точно, что у уроженца Граца, как и на тренировке, снова оторвался рычаг задней подвески. 'Мне нужна была вся ширина трассы, чтобы удерживать BRM. Эти усилия доконали меня. К тому же у меня кружилась голова от жары', - говорил Хельмут. Марко тоже бы сдался, 'не будь позади меня Ники'. Так Марко стал десятым, Лауда - одиннадцатым.
Стюарт был триумфатором, с отрывом в полминуты от Халма. Улыбаясь, не выказывая никакой усталости от битвы на жаре, Джеки вылез из машины и, пританцовывая, направился к месту награждения. Напротив, Денни, сильный, как медведь, обычно невосприимчивый к жаре, был истощен до того, что его доставали из кокпита. 'Я был свеж, потому что был еще здоров в Буэнос-Айресе', - рассказывал Стюарт позднее. В то же время Халм так объяснял эту удивительную разницу: 'Джеки поддерживал тот факт, что он победил'. Мне приходят в голову слова из вступления, которое Стюарт написал в 1970 году к моей книге о Йохене Риндте: 'Легко победить, трудно - проиграть. Чаще всего ты должен очень жестко бороться, чтобы стать вторым или третьим. Но если ты выигрываешь, то редко когда вынужден ехать 'на полную' всю дистанцию'.
Одержав победу в первой гонке сезона в режиме 'от старта до финиша', Джеки сразу показал себя фаворитом чемпионата мира. Из аэропорта Нью-Йорка он позвонил домой в Бегнинс, жене Хелен. После разговора он был вынужден менять билеты. В одноэтажном семейном доме в Думбартоне вблизи Глазго, через окно которого 8-летний Джеки был вынужден сбегать когда-то, чтобы участвовать в своих первых гонках, в возрасте 75 лет умер отец Стюарта. Однажды Стюарт-старший поведал мне: 'Талант к стендовой стрельбе Джеки унаследовал от меня. Талант к автогонкам - от своей матери. Но в нашем доме о гонках не говорят'.
Шины: Каток стоимостью в 9000 шиллингов
История с Ройтеманном в Аргентине еще долго была у всех на устах. Через месяц после этого, когда мы сидели в Кяялами в ресторане 'Балалайка', Берни говорил: 'Хорошо, что мы не рисковали с шинами, это вызвало бы раздражение у Goodyear на весь сезон. Но я уверен, что это снова будет исправлено'. За соседним столом обедал высокий джентльмен из Goodyear. Официант показал на него, когда Берни хотел заплатить за еду: 'Все уже оплачено - с комплиментами от Goodyear'.
Шины могут либо обеспечить победу в Гран-при, либо предопределить поражение. Это не открытие. На некоторых трассах за счет шин выигрывается по две секунды. За эти две секунды, с момента проникновения в монополию, занимаемую Dunlop, ноздря в ноздрю борются два промышленных гиганта - Goodyear и Firestone.
Goodyear завоевал свой первый Гран-при в 1965 году, в Мексике, с Ричи Гинтером на Honda, а Firestone - в 1966 году в Монце, с Людовико Скарфиотти на Ferrari. Но с тех пор, как произошел захват власти, изменилась политика, а с политикой - деньги. 'Бизнес стал жестче', - говорит Питер Шетти. В 1972 году Goodyear оснащал следующие команды: Tyrrell, McLaren, Brabham, Matra, March, Williams, Eifelland. А Firestone сконцентрировался на Ferrari, Lotus, BRM, Surtees, Tecno. Firestone уже трижды провозглашал как минимум о частичном уходе из гонок, но всегда оставался или возвращался. В то же время Goodyear 'никогда не урезал свои программы, хотя в 1970 году нам простил бы отступление каждый. Тогда бастовали на нашей собственной фабрике, то же самое происходило на заводах нашего крупнейшего клиента - General Motors - и, наконец, американское отделение Ford объявило об уходе из гонок'.
Goodyear и Firestone находились со своими командами Формулы 1 в 'противоположных' финансовых отношениях. Рассказ Макса Мосли о том, что он 'полгода работал над этим c Goodyear', позволяет предположить, что эти отношения не являются неважными. Goodyear заключает договоры с командами и отдельными пилотами, то есть платит обоим, хотя гоночный директор Эд Александер формулирует: 'Я не терплю, когда люди думают, что мы просто покупаем пару команд и делаем рекламу на их победах. У нас только рабочие отношения: больше технические, чем финансовые. И все те, которые ездят на Goodyear, пришли к нам по собственной воле'.
Firestone делает по-другому. С 1971 года они больше не выплачивают в бизнесе гонок Гран-при денег по договорам, однако имеют одного американца с окладом - Марио Андретти. В 1971 году истек его 4-летний контракт с Firestone на сумму в 500 000 долларов и с тех пор будет продлеваться каждый год. Марио говорит: 'За год я проезжаю на тестах около 10 000 километров '. Он показывает мне свой январский ежедневник: Онтарио - 874 мили, Феникс - 523 мили. 'Это много, ведь мотор выдерживает только 1100 миль '. Контракт Андретти с Firestone хорошо оплачивается, несомненно, но о шинных делах своих товарищей он ничего не знает. 'Я не спрашиваю других об их бизнесе'. По меньшей мере, он, конечно, имеет больший размер оплаты за километр, чем продавец пылесосов.
За регулирование гонораров в бизнесе Гран-при отвечают Эдвард 'Эд' Александер из Goodyear и Роберт 'Боб' Мартин из Firestone. Оба - выпускники университетов, Эд - в Питтсбурге, Боб - в Экроне. Оба годами пробивались через джунгли американских гонок, пока не оказались в Европе. Александер - в Уолверхемптоне, Мартин - вблизи лондонского аэропорта, потому что их работодатели давно поняли, что не только лучше, но и дешевле, производить шины для Формулы 1 в Европе.
За каждую победу в Гран-при или в гонках спортпрототипов Александер или Мартин предоставляют 130 000 шиллингов. Goodyear платит гонорары также за второе и третье места, Firestone, правда, нет. К этому добавляются деньги за тесты. Пробег одной машины Гран-при в милю стоит в среднем 2- 3 фунта. Каковы возмещения? 'Соглашения варьируются. Дело организуется, и платится то, во что это обходится'. Мартин платит, в зависимости от команды, от одного до семи фунтов за милю.
Клиенты Goodyear получают, таким образом, свои шины бесплатно. Клиенты Firestone должны их покупать. 'Скидок нет', - говорит Боб Мартин - 'все платят одинаково - 120 фунтов за комплект. В эту цену включены стоимость производства и хранения, но не включены расходы на исследования и разработки'. Питер Шетти из Ferrari думает в лирах: 'Одна шина с импортной пошлиной стоит 40 000 лир. На некоторых трассах иные выдерживают только десять кругов. Если мы возьмем в расчет все шины, которые нам нужны за год, получится невероятно большая цифра'. Однако в конце года затраты на шины и бонусные выплаты 'примерно покрывают друг друга'.
Так же примерно покрывают друг друга успехи и неудачи обоих шинных гигантов. И то, что один руководитель дивизиона в шинной войне называет 'прекраснейшим днем', одновременно является самым горьким поражением для конкурента. Величайший день Боба Мартина был в Зандвоорте в 1971 году, 'когда в дождь восемь машин на Firestone пришли к финишу перед первым добравшимся на Goodyear. Наша победа со счетом 8:0 продемонстрировала совершенство'. Напротив, 'Александр Великий' называет днями триумфа завоевания побед в Ле-Мане в 1966 и 1967 годах. 'Потому что тогда Ford был так близок с Firestone, что даже использовал гонщиков, которые были на контракте с Firestone… но они в боксах, на глазах у всего мира, снимали Firestone и монтировали Goodyear. Мы выиграли обе гонки'. Я спросил у Александера: 'В этом причина краха Firestone?' Он по-братски ответил: 'Надеюсь'.
Александер, очень интеллигентный инженер - последователь крайне популярного ранее в 'цирке' Гран-при гоночного директора Goodyear Лео Меля. Он не сражается с непобедимым в гольфе Бобом Мартином на поле для гольфа, а бок о бок - за прогресс. Шины для Гран-при 1956 года были хуже, чем сегодняшние серийные для легковых машин. А профиль шин Ford Torino близко напоминает шины Firestone для 'Инди' 1963 года, которые использовал Джим Кларк.
'Если мы проигрываем в Индианаполисе', - говорит Эд Александер, - 'у нас целый год времени, чтобы придумать что-то новое. В середине сезонa Гран-при, с гонками в каждый второй уикенд, это сложно'. Однако Александер старается выполнять задачу 'на каждый Гран-при производить новую конструкцию' (Firestone делает это в среднем только для каждого второго Гран-при), даже если официально всегда говорит: 'Есть только шины Goodyear, никаких G28, G31 и прочих, и каждый гонщик получает одинаковые шины'.
Каждый год на шинном фронте взрывается бомба. Тем, чем были в 1971 году низкопрофильные 'шины-пепельницы', которые 'впервые побудили команды конструировать автомобиль вокруг шин, а не наоборот', в 1972 году тем же стали квалификационные шины: недолго живущие, но быстрые. Их сначала нужно было прогреть на двух медленных кругах, потом они позволяли совершить очень быстрый круг… прежде, чем комплект стоимостью в 9000 шиллингов разлетался в клочья. Если пилот за счет этого быстрого круга хотел существенно продвинуться вперед на стартовой решетке, все должно было идти как надо - оптимальная настройка машины, правильные передаточные числа, немного бензина на борту… и по возможности меньше движения на трассе.
Эти квалификационные шины - идея Александера. Лео Мель никогда их 'не применял, потому что они легко вызывают недовольство. По какой-то причине всегда у кого-то этих шин не оказывается в подходящий момент'. Александер и не предусматривал их для всех. 'Они должны помочь кому-то подняться из третьего ряда в первый, но не из двенадцатого - в десятый', - признается он мне. По ходу сезона Firestone тоже выбрасывает на рынок 'быстрые шины'. В Ferrari Икс никогда их не применял, Регаццони, напротив, очень охотно. В конце концов, тренировочные дуэли Жаки против Клея закончились со счетом 5:5.
В бизнесе высоких скоростей известно, почему на прототипах Ferrari в 1000-километровых гонках в Цельтвеге, несмотря на 4-кратную их победу, так часто нуждались в смене шины. В системе подачи сжатого воздуха была вода, которая вызывала образование газа в шинах.
Каждый знает также, насколько ценен для Goodyear Джеки Стюарт, раз сумма в один миллион франков за самого высокооплачиваемого носителя рекламы Goodyear является лишь приблизительной. Но за эти деньги Джеки выполняет аккордную работу. 'Если у тебя есть тот, который выполняет для тебя работу втрое лучше, чем кто-то другой, то у него есть и своя цена. Для шинных тестов Джеки - настоящий талант', - говорил Эд Александер. 'Он способен мгновенно отделить хорошие резиновые смеси или конструкции от плохих. Тем самым он облегчает это и другим'. К этому следует добавить великолепные способности Джеки к речам и интервью, в которых он никогда не забывает Goodyear, а также его актерский талант для рекламных роликов Goodyear.
Каждый тестовый день Стюарт наговаривает свои впечатления на пленку для главного инженера Goodyear Берта Болдуина. В феврале 1972 года ему
