Озия: Вот мой замысел: когда Олоферн расслабится, утолившись, тут-то ему и конец. Юдифь должна его убить. А что армия без полководца?

Хармий: Что?

Озия: Правильно, Хармий. Ничто.

Гедеон: Слушай мудрейшего, Манассия.

Озия: Мы ведь не век в осаде просидим. Иди, поговори с Юдифью. Пусть готовится, пусть снимет власяницу, пусть принарядится в льняные одежды, чтоб Олоферна пуще прельстить. Пусть наденет цепочки, браслеты, серьги, умастится елеем и… И что там еще положено делать знатной женщине, чтобы показать себя. А это – тебе в утешение.

Озия протягивает Манассии объемистый сверток.

Манассия (отворачивает угол свертка, вздыхает, смотрит): Пусть будет так.

Идут к выходу. Озия провожает. Остается один Хармий. Озия оборачивается к нему.

Озия: Ты, Хармий, что-то хочешь мне сказать?

Хармий молчит. Озия приближается к нему, наклоняется над сидящим, вглядывается.

Озиядосадой и в раздражении): Вот те на! Он скончался, негодный! Самое место. И кто здесь есть такой сильный, я вас спрашиваю, кто вынесет это вон?!

Голос за сценой:

«Иудифь сказала им: послушайте меня, и я совершу дело, которое пронесется сынами рода нашего в роды родов. Станьте в эту ночь у ворот, а я выйду с моею служанкою, и в продолжение дней, после которых вы решили отдать город нашим врагам, Господь посетит Израиля моею рукою. Только не расспрашивайте о моем предприятии, потому что я не скажу вам, доколе не совершится то, что я намерена сделать».

Сцена вторая

Дом Манассии. Юдифь встречает вернувшегося с совета мужа. Тот суетливо откладывает в темный угол принесенный с собой сверток, стараясь, чтобы она не заметила. В продолжение сцены иногда из дверного проема выглядывает Лия, старая служанка Юдифи. Она подслушивает и строит рожи.

Юдифь: Что ваш совет, Манассия? Что путного придумали старейшины? Мы спасемся? Слух прошел, что был посланный от Олоферна? Предлагается мир?

Манассия: Ммм… Слух. Слухи распространяются быстрее заразы. Ну да, был посланный. Тут такое дело… Я расскажу тебе, жена. Тебе нужно это знать. Ты помнишь этого юношу, Ахиора? Того, что мы нашли связанным у стен Бетулии? Того, кого якобы выдали ассирияне, потому как он вел в лагере неподобающие на их взгляд речи о богоизбранности нашего народа, о том, что надо оставить в покое евреев и не воевать с ними, так как это грех против их Бога?

Юдифь: Как же, помню. Он так переживал, этот Ахиор. Его утешили и расхвалили. Угостили. Он, признаюсь теперь, Манассия, смущал меня. Так смотрел! Молитвенно.

Манассия: Молитвенно.

Юдифь: Ну да, мне так показалось. А потом он пропал. Все думали – погиб, упал в ущелье, волки съели.

Манассия: Ну так не упал и не съели. Он был шпион.

Юдифь: Шпион? Что в Бетулии делать шпиону? После того как ассирияне оставили нас без воды?

Манассия: Шпионы, как им положено, высматривают. Он и высмотрел. Молитвенно.

Юдифь: Брешь в защите? Ужасно!

Манассия: Какую там брешь? Мы же, как сама знаешь, особо и не защищаемся. Нас гора защищает и ущелье, по счастью узкое настолько, что погибельно для любой армии, если двинется по нему. И один человек способен защитить город, а стало быть, и путь на Иерусалим.

Юдифь: Тогда что же он высмотрел?

Манассия: Э-э-э… Тебя, видишь ли.

Юдифь: Не понимаю.

Манассия: Где ж тебе, женщина. Понимать – занятие мужчин. Занятие женщин – послушание.

Юдифь: Я это с младенчества затвердила, и ты об этом знаешь. И что же?

Манассия (страстно): А то, что ты прекрасна как… как… лилия, заря и все такое прочее. Власа, ланиты, стан… В общем, понимаешь.

Юдифь: Манассия, что это с тобой? Мы вроде бы в беде и постимся который день. И молитвы возносим, и всесожжения совершаем. А согрешим – Господь отвернется от нас совсем. Или нет? Власа, ланиты, стан… Ты что же, хочешь, чтобы я… разделась? Прямо сейчас?

Манассия: Пока не об этом речь, как мне ни горько. А речь о том, что Ахиор, нечистая собака, расписал твои прелести Олоферну. Видимо, так красочно расписал, что тот воспламенился, возжелал тебя иметь при себе. О чем и сообщил давешний посланник. Если мы тебя снарядим и отошлем, будут нам какие-то поблажки. Если нет, умрем очень скоро от жажды. К источнику нас не пустят.

Юдифь: Манассия, о чем ты толкуешь?

Манассия: Глупица! О том, что, если ты отдашься Олоферну нас напоят, а может быть, и вымыться дадут! Потому собирайся… Собирайся в недалекий путь и собирайся с духом. И попробуй выбрать момент, чтобы Олоферна убить. Уж как-нибудь. Когда он разомлеет. Тогда мы победили.

Юдифь: Что ты придумал, Манассия? В уме ли ты? Или от жажды утратил соображение? Ты моей смерти хочешь? Пусти, я пойду к Озии! Он мой наставник, друг моего отца Мерарии, сам почти отец мне, он найдет способ меня защитить, коли уж ты не можешь, муж мой!

Манассия: К Озии? Ступай, ступай. Но должен сказать, что послать тебя на убийство Олоферна придумал как раз Озия, твой наставник и друг отца и почти отец. Он еще и отец города, в некотором смысле. Отвечает за всех в Бетулии. И сейчас умоляет народ подождать еще несколько дней, не сдаваться. Между прочим, надеясь на тебя.

Юдифь: Как так? Неужели правда? Манассия, скажи, что все это сон, кошмарный сон от жажды! Мы никогда не ждем зла от тех, кого почитаем. Как это горько! Манассия, мне что же, вот так пойти, отдаться и убить?!

Манассия: Ага! А мне-то как горько, женушка! И все же придется тебе пойти.

Юдифь: Да ведь ты меня на блуд посылаешь, Манассия! Разве может муж так поступать с женой? И ты первый осудишь меня, откажешь мне от дома, камнями побьешь, если случится чудо и я вернусь живой, но греховной, грязной! Вернусь вероломной убийцей и… и… падшей женщиной.

Манассия: Ну да, ну да! Тебе навряд ли удастся себя соблюсти. Кто же не понимает! И меня от этого, знаешь ли, прямо перекручивает, прямо задыхаюсь я, когда размышляю об этом.

Вы читаете Сны женщины
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату