в них любопытный нос: в одном оказались шарики, слепленные из чего-то серого, в другом – тоже шарики, но черные, а в третьем – кожаная фляжка с каким-то травяным соком.
– Шарики, наверно, для дыма. А трава – чтоб пить, – предположила девушка и запихала пояс с кошелями под подушку.
Шенн тем временем расстегнула и бросила туда же – под софу – напульсники чужака, моток тонкого, но прочного шнура, что был свернут в бухту и крепился на левом предплечье на специальных крючках, и широкую перевязь, кармашки которой содержали в себе метательные ножи, похожие на рыбок. После этого служанка ножницами принялась разрезать насквозь пропитанную кровью куртку убийцы.
– Нахлобучку с него сними, – приказала Аврора. – Охота посмотреть, каков он из себя. Давай-давай, не бойся, – так пришлось сказать, потому что Шенн не слушалась, а испуганно косилась на раненого. – Вот дура-то, – сползла с софы и сама дернула с головы лежащего колпак с узкими прорезями для глаз.
Чужак оказался молод – это выяснилось первым. Ему можно было дать, самое большое, лет тридцать. И то потому, что сейчас его лицо много теряло из-за крайней бледности и впалости щек.
Красивый – это Аврора отметила чуть позже, подробнее рассмотрев «свой секрет»: высокий гладкий лоб, разлетные брови, густые темные ресницы на длинных линиях закрытых, глубоко посаженных глаз. А еще – чуть угловатый, но правильный овал лица, нос с легкой горбинкой, губы весьма привлекательной формы и едва заметная ямка на упрямом подбородке. Темно-русые, коротко остриженные волосы были взъерошены и мокры – от пота, а на правой скуле белел короткий шрам.
– Такой вот убийца, – улыбнулась наследница престола. – Давай, Шенн, продолжай. И перевяжите его скорее, а то в нем вся кровь кончится…
Глаза парня вдруг открылись и впились в Аврору. Юную леди почему-то обдало жаром – щеки так и запылали. А глаза у убийцы оказались светло- карими с черным ободком.
– Ты кто? – прошептал он.
– Аврора, – тоже шепотом ответила девушка. – А ты?
– Корт, – выдохнул и, скрежетнув зубами, закрыл глаза. – Я где?
– У меня в комнате.
– Отлично, – он улыбнулся, не раскрывая глаз, и понравился Авроре еще больше: из-за ровных белых зубов, среди которых выделялись хищным размером верхние клыки, а еще тем, что сказал ее любимое положительное словечко. – Но кровь убегает, – произнеся это, сипло выдохнул и затих, уронив голову на бок.
– Шенн, Мека, живо работайте! – рявкнула наследница престола, уступая место у тела служанкам.
Девушки все сделали быстро – срезали с раненого куртку и рубашку, сразу выбросили их в камин и осторожно, губками и теплой водой, обмыли его окровавленную грудь. Затем Шенн принесла бутылочки и баночки со всякими живительными притираниями, что хранились в их с Мекой комнате, в особом шкафчике, и лекарским шпателем щедро наляпала мазь ярко-желтого цвета на раны Корта. После этого служанки аккуратно перевязали убийцу и глянули на Аврору, ожидая ее распоряжений.
– Да, конечно, не посреди ж комнаты его оставлять, – кивнула юная леди. – Сюда положим – между окном и софой. Постелите там пару одеял и прекрасно. Если кто войдет, то не увидит. И смотрите, чтоб никому не пробол… чтоб никто ничего не узнал!
Мека и Шенн кивнули и побежали устраивать ложе для внезапного и раненого гостя.
– Так-то, папочка, – довольно пробормотала наследница престола. – Вечеринку я себе все-таки устроила!
* * *
– Вот и утро, – шепнула Аврора первому лучу солнца, пробившемуся сквозь кружевные занавеси к ней на коленку, и высунулась за спинку софы, чтоб еще раз посмотреть, как там убийца Корт.
Он по-прежнему лежал неподвижно, закрыв глаза. Только бледные губы чуть подрагивали, словно что-то хотели сказать, а еще пальцы правой руки сжались в кулак.
– Эх, мне опять скучно. И сон не идет, – проворчала девушка, переворачиваясь на другой бок и запихивая под живот подушку. – Хоть бы слово сказал, – и нахмурилась, глядя на пол – там теперь не было ковра: служанки скатали его и убрали в свою комнату.
И слово было сказано, точнее – ее имя:
– Аврора, – шепотом, на выдохе.
– Тут! – девушка с готовностью опять высунулась за спинку софы: глаза Корта были открыты и смотрели вверх, а значит, она сразу попала в их обзор.
– Ты ведь дочь Исидора? – спросил Корт.
– Точно!
– И ты меня спасла?
– Точно!
– Непонятно, – с легким недоумением пробормотал раненый.
Аврора нахмурилась: она-то ждала, что он округлит глаза от удивления, завалит ее кучей вопросов.
– Я и отец не особо ладим, – объяснила она, выдержав паузу. – Люблю доставлять ему хлопоты.
– Понятно, – чуть изменив тон, отозвался Корт и закрыл глаза: он, похоже, узнал все, что ему было нужно, только Авроре это не подходило.
– Эй, – она добавила в голос возмущения, – я жду рассказа.
– Какого? – раненый вновь почтил ее своим взглядом.
– Сам-то ты кто? Откуда взялся? Тебя зовут Корт – вот и все, что я знаю. Но я тебя спасла, и, будь добр, расскажи мне про себя все, что можно. Я скучаю, – Аврора применила свои привычные капризные ноты.
– Здоровья нет, – вяло ответил Корт. – Принеси воды.
После этой просьбы наследница престола разозлилась и зарычала:
– Слушай ты! Я императорская дочь, если ты еще не заметил! Ты хотел убить моего отца, а я тебя спасла! И ты мне обязан! По самый свой гроб жизни! И если ты не будешь меня слушаться, то этот гроб я тебе обещаю очень скоро! Я в любую минуту могу дернуть тревожный шнур, и сюда прибегут те, кого ты задымил в западном крыле! Хочешь?! – она, распалясь, в самом деле, потянулась к шнуру, что висел за занавесями.
– Значит, мое спасение – это ваш каприз? – тихо, но весьма холодно спросил Корт.
– Какая разница?! – продолжила возмущение Аврора. – Главное что? Главное – ты мне о-бя-зан! – почти закричала, и по слогам, а если б не сидела на софе, а стояла на полу, обязательно еще и ногой бы топнула.
– Вот как? Вот как? – пробормотал раненый, глядя на нее сквозь полуопущенные веки. – Хорошо…
Его правая рука неожиданно, неуловимо метнулась к шее Авроры, и сильные пальцы ухватили наследницу престола за горло – она лишь квакнула, значительно потеряв в дыхании, а еще – сильно напугавшись.
Корт дернул ее к себе, чуть не перевалив через спинку софы.
– Обязан, говоришь? – прошипел он и по-прежнему, не полностью открывая глаз, посмотрел в округлившиеся от ужаса очи девушки. – Гроб, говоришь? Так я могу все исправить. Отпущу тебя – станешь обязана мне. А не отпущу – сама в гроб ляжешь. Сломать твою тонкую шею – проще простого. Что скажешь? – и чуть ослабил хватку, чтоб дать Авроре выпустить из себя ответ.
– Я… тебя… уничто… – начала было девушка, но Корт не дал договорить, вновь сжав пальцы, да так, что наследница престола света белого не взвидела.
– Плохая девочка, – заметил раненый. – Если позовешь охрану, я скажу, что ты со мной в сговоре. Ты и Исидор плохо ладите? Отлично. Ты наняла меня, чтоб я убил твоего папу и приблизил тебя к короне. У меня не получилось, и ты, чтоб самой не попасться, спасла меня. Как тебе такой поворот событий? А теперь жду правильный ответ, – и вновь его пальцы сжалились над Авророй.
Она со свистом втянула воздух в почти пустые легкие и на выдохе прохрипела:
– Пусти. Не буду выдавать.
Корт усмехнулся, но пальцев с ее шеи не убрал.
– Я не верю тебе, лапа. Но я пущу тебя. Сегодня мне неохота ломать шеи…
* * *
– Значит, ты самый настоящий убийца? – спросила Аврора, терпеливо дождавшись, когда Корт выпьет воду из стакана.
Да, она принесла ему воды. Ей больше не хотелось рычать, топать ногами и звонить в тревожный звонок. Так случилось потому, что первый раз в жизни юная леди столкнулась с кое-чем реальным: с реальной силой и реальной угрозой умереть. И то, и другое ее поразило, потому что исходило от раненого, почти беспомощного человека. «Ни тени испуга, ни капли слабости, даже сейчас, – тревожными мыслями волновала свою голову девушка. – Каков же он в лучшие минуты?»
Понимая, наконец, какой ужас допустила в свои покои, Аврора все же не только боялась. Юную леди словно кто щекотал, подзадоривая глубже проникнуть в мир, бездонный, неизвестный. И к нему ее подтолкнул Корт.
Испытанные пару минут назад эмоции были сильнее всего, что она раньше ощущала. Теперь Аврору колотило, и она не могла успокоиться. Дрожал и ее голос, когда она задала вопрос.
Корт ответил просто:
