– И я знаю, что мы сделаем, Донн! – Майя захлопала в ладоши от внезапной блестящей идеи. – Мы устроим им свидание!
– Кому? – в один голос спросили Донн и Корт и тут же переглянулись.
– Леди Авроре и тебе, болван, – девушка ткнула «брата» кулаком в грудь. – Иначе вы оба зачахнете еще до первых заморозков…
* * *
Майя толкнула Корта в спину, сердито прошипела:
– Чего остановился-то? Езжай дальше.
– Это глупо и не нужно, – буркнул убийца, пытаясь развернуть коня назад.
– Опять старая песня, – злилась рыжая. – Мы ведь обо всем поговорили! И сейчас, у самых ворот – на попятный?! Да ты предатель! Я столько для тебя сделала. И Донн постарался. А ты! Предатель! Вот!
Рыжая была права: она и Донн много сделали, чтоб нынче вечером Корт проник в Гримтэнский дворец императора. Рыцарь отдал ему своего коня, шляпу и плащ, а сам остался пить пиво с колбасами вместе с пажом Майи в первом попавшемся трактире (и не в самом респектабельном районе города, кстати).
– Тебя такая девушка ждет! – шепнула Корту рыжая. – Самая завидная невеста во всей империи. Вперед, смелей, Шип Корт!
Идея пахла безумием. И Корт это понимал лучше, чем кто бы то ни было. Но у него почему-то не стало желания сопротивляться сумасшедшим планам Майи и Донна. Теперь молодого человека уже не покидало ощущение того, что он – всего лишь незначительное и квелое перышко, увлекаемое куда-то уверенными и упрямыми порывами ветра. Что-то решалось уже без его воли. Он словно в другой мир попал, с иными порядками и законами. А ведь так и было на самом деле. Тот мир, в котором быстро и легко освоилась Майя (освоилась по причине своей молодости и огромного желания изменить жизнь), пугал Корта. Потому что Корт его совершенно не знал. Даже поведение рыцаря Донна, этого блестящего придворного кавалера, сбивало с толку. А ведь Шип видел его и общался с ним очень и очень мало.
«Что-то будет дальше?» – этот вопрос начал мучить Корта с той минуты, как они подъехали к воротам дворца. Именно поэтому молодой человек засомневался и остановил коня. Еще можно было повернуть назад. Пусть даже ему и кивнул приветливо один из высоких усатых стражников.
Но Майя настояла, и Корт сдался. Кивнув головой и махнув рукой в ответ, он двинул рыжего жеребца на звонкую брусчатку императорского двора. «Мы ведь так по-глупому расстались, – думал молодой человек, рассматривая светящиеся окна замка. – Надо было сказать ей. Много чего. Может, сегодня и скажу. И все станет ясно…»
– Вон ее окно. Вон, – показала Майя на второй этаж. – Только не вздумай шнур с крючками туда метать. Здесь к дамам по-другому входят, – и потянула парня за собой – к крыльцу, оттуда – в прохладные дворцовые коридоры; шла, неслышно скользя мимо колонн и мерцающих фонариков, и бормотала себе под нос. – Что ж это я делаю? Мама дорогая? Сказали б мне про такое месяц назад – ни за что бы не поверила, что на такое способна…
Внезапно Майя остановилась, повернулась к Корту.
– Я… послушай. Я ведь извиниться должна, – прошептала девушка и вдруг, ахнув, дернула молодого человека за колонну, в укромный темный уголок – мимо протопали, звеня грозным снаряжением и освещая коридоры фонарями, стражники. – Строго сейчас с охраной-то, – заметила она, когда бравые воины свернули направо, – опять глянула на Корта – его лицо было неподвижно-выжидательным. – Ох, да… прости меня. За ту ночь в черничнике. Я думала лишь о себе. Но я не знала, что из-за зелья ты примешь меня за свою покойную жену. Не такого я ждала от зелья… Просто ты столько внимания уделял Авроре, этой белой мыши, – Майя хмыкнула, – никогда ты не был со мной таким, как с ней. Я жутко взревновала. И ум потеряла. И согласилась на это зелье…
– Это не страшно, – ответил убийца. – Уже не страшно. Все мы когда-нибудь ум теряем…
Их укромное местечко внезапно ярко осветили.
– Кто это здесь? – раздался громкий и грозный голос капитана дворцовой стражи – сэра Мартена.
Корт предусмотрительно закрыл лицо плащом. Майя выставила вперед ладошки и, забавно жмурясь, заговорила тем медовым голосом, который должен был переиначить ситуацию из тревожной в веселую:
– Что ж вы, сэр, так бесцеремонно нас прерываете?
– Леди Майя? – Мартен знал рыжую леди, как и все во дворце, но сейчас он был удивлен: никак не ожидал увидеть, что сия важная придворная дама, подруга наследницы престола, посчитает темный закоулок в коридоре подходящим местом для любовного свидания (а именно про такое свидание подумал капитан).
– Это я, – весело ответила Майя.
– А кто ваш…кхм… друг? – поинтересовался Мартен, подсовывая свой фонарь ближе к Корту, а тот, скрежеща зубами с досады, что приходится бездействовать и прятаться за девушку, ступил дальше в тень.
– Ага, я вам скажу, а вы потом всем расскажете, – лукаво заметила Майя. – Нет уж. Тайна, тайна, тайна. Вы, любезный капитан, совсем зачубанели с этой вашей службой, – она ткнула пальчиком рыцаря в сияющий нагрудник. – Будьте деликатнее.
Мартен усмехнулся, еще раз пристально глянул на кавалера, который прятался за плащом. Плащ из прекрасного темно-зеленого бархата с расшитой золотом каймой был знаком капитану, только требовалось время, чтоб вспомнить – чей же он. А вот коротко стриженная темноволосая макушка незнакомца – с этим было посложнее, потому что почти все придворные носили волосы до плеч. «И сапоги, – вдруг подумал Мартен, опуская глаза к каменным плитам пола. – Его сапоги – не сапоги придворного». Но и в сапогах, черных, невысоких, стоптанных, легких и мягких, со шнуровкой вокруг щиколоток было что-то знакомое…
– Ну, нам пора, – Майя зашуршала юбками и потянула Корта за собой. – Вы, капитан, совсем нас засмущали. Смотрите же: не проболтайтесь никому.
Мартен сделал вид, что тоже собирается уходить, а сам при развороте, будто невзначай, зацепил своим длинным мечом край плаща кавалера. «Деликатность – деликатностью, а служба – службой», – так думал капитан. И краем глаза увидал кое-что не совсем обычное – два коротких, чуть изогнутых парных меча за широким поясом незнакомца и шнур с небольшими стальными крючками, бухтой свисавший с левого плеча…
Корт сердито дернул плащ на себя и, не оборачиваясь (не желал он показывать лицо капитану), поспешил за Майей…
* * *
Дальше все протекло без лишних приключений и неприятных встреч. Майя провела Корта на дамскую половину и почти втолкнула к Авроре. Потому что у самой двери молодой человек опять застопорил движение и хотел повернуть назад.
– Да что ты за Шип за такой, – рассердилась рыжая. – Белых мышей боишься?
В этом Корт с ней согласился. Мысль о том, что сейчас он увидит Аврору, почему-то внушала ему страх.
Оказавшись в передней, он сперва застыл, потому что нос к носу столкнулся с одной из горничных Авроры – с Мекой. Он помнил ее, она – его. Ничего плохого про Меку Корт не знал, а вот Мека про Корта знала то, что он убийца, поэтому бедная девушка что-то испуганно булькнула и выронила поднос с тарелками и чашками (она как раз убирала посуду после позднего ужина своей госпожи). Страшного грохота и звона удалось избежать: Корт поймал поднос аккурат у самого пола и ловко вернул все серебряное хозяйство в руки Меки.
– Шуметь не надо, – вкрадчиво сказал ей убийца и успокоительно улыбнулся.
Горничная снова что-то булькнула, но уже без прежнего испуга. Ей, похоже, очень понравилось то, что благодаря ловкости молодого человека не пострадала посуда.
– Не за что, – слегка поклонился Корт, полагая, что Мека его поблагодарила.
Как всегда бесшумно и мягко ступая, он прошел из передней в следующую комнату – в гостиную. Там царил прохладный полумрак. Пахло розами. Но не сильно, не густо, без дурмана и приторности, а ненавязчиво и тонко. Корт отметил, что это от букета, что стоял в большой широкой вазе, прямо на полу, меж двух бархатных диванов.
Как ни был убийца тих и незаметен, его присутствие обнаружили.
Тонкая фигура, сидевшая на мягкой скамейке у распахнутого окна, подняла голову от раскрытой книги, на которую падал свет небольшой лампы, и посмотрела в комнату:
– Мека? Ты? – спросила Аврора и, узнав Корта, подскочила с места, выронив книгу, и метнулась к нему, по пути опрокидывая розы на пол – жалобно звякнула ваза.
– Какой же ты гад! – вскрикнула вдруг наследница, ударяя крепкими кулачками в грудь Шипа. – Как ты мог сбежать? Разве рыцари бегают от своих дам?!
– Я же говорил, что я не рыцарь, – заметил Корт, ловя ее руки в свои и, таким образом, прекращая молотильню по собственным ребрам.
– Коорт, – просто выдохнула Аврора и обняла молодого человека крепко-крепко, спрятав лицо у него на груди.
Улыбаясь, он сомкнул и свои руки вокруг стана девушки, прижался щекой к ее мягкой, шелковистой макушке, пахнущей ромашками. И подумал, что был дураком, когда хотел отказаться от плана Майи и избежать вот этого мгновения.
Так они простояли неимоверно долго. Им очень не хотелось отрываться друг от друга. И говорить ничего не хотелось. А уж тем более – начинать выяснять, почему все сталось так, а не иначе. Сейчас их волновал лишь этот чудесный момент, и они были готовы длить его столько, сколько позволяла им судьба.
Было очень тихо. Даже с замкового двора не доносилось обычного шума: не ржали, не топотали лошади, не разговаривали люди, не бранилась меж собой прислуга. Луна на чистом темно-синем небе выступала необычайно большой и светлой. И, возможно, это ее спокойное молочное сияние заворожило большинство обитателей Гримтэнского дворца. Даже ветер не шуршал листвой статных кленов.
– Ты ничего не забыл? – Аврора первой нарушила тишину.
