— Не делай такое кислое лицо, есть у меня пара идеек, — загадочно улыбнулась Нии.
— Ну, если их не так много, то я послушаю, — без особой надежды сказала я.
— Вот скажи, что русалки любят больше всего, чего у них нет, и кому они безумно завидуют?
— Ну, — растерялась я, — у них нет голоса, они почти немые. Нет, ну русалки издают звуки, но это все равно что наступить кошке на хвост, — вспомнила я все, что мне рассказывали о русалках, когда я жила в Лесу, — а зеленеют они от зависти, когда поют…
— Сирены! — радостно закончила за меня Нии.
— Ты что, с ума сошла?! Ты предлагаешь мне поймать сирену, притащить ее за волосы в Русалочью бухту, приставить к горлу кинжал и сказать: ' Спой нам песенку!', — Нии явно неудачно пошутила, — или нет, не так, прийти на побережье, и мило попросить сделать нам одолжение. Нии, они же заманивают своими песнями к себе в пещеру, а потом съедают свою жертву! Понимаешь, СЪЕДАЮТ. Ты думаешь, почему меня бы наша дриада по головке не погладила, если бы узнала, что я ходила на побережье? С берега их чары не так сильны, но окажись мы в их пещере, — и я передернула плечами, представив мелкие острые зубы, впивающиеся в плоть.
— Сама сирена нам не нужна. Нам нужен только ее голос, вернее всего одна песенка. Я заколдую морскую раковину, и мы поймаем туда ее голос, когда она будет петь. Проблема же состоит в том, что, чтобы это сделать, мне нужна чешуйка с ее шеи. А потом ты просто выпьешь ее голос и споешь русалкам.
— А сирена будет покорно стоять и ждать, пока мы будем дергать чешую из ее шеи?
— Ну, насчет чар ее голоса можно не волноваться. Я заколдую нас так, чтобы мы ничего не слышали. А чешуйку как нибудь достанем. Да пойми же, это наш единственный шанс задобрить русалок. Без песни сирены нет смысла идти в их бухту!
Я тяжело вздохнула и словила себя на мысли, что всерьез начинаю обдумывать этот безумный план.
— Только вот, как нам туда добраться? Верхом это займет пол ночи, а она итак на исходе, — уныло сказала нимфа.
— Ну вот об этом не стоит волноваться, — подмигнула я, — а ладно, была не была. Но если мы окажемся в вечернем меню сирен, я посоветую им съесть в качестве десерта меня, а тебя подать первым блюдом!
А потом послала мысленный приказ: ' Лети ко мне'.
Едва уловимый шелест ветра и легкое касание шелковой гривы к моей щеке. Крылатый застыл около меня, нервно перебирая копытами. Я приложила руку к сильному телу и почувствовала все его эмоции. Если бы это существо умело ненавидеть, оно бы ненавидело меня…
— Что же ты наделала… — потрясенно, охрипшим голосом сказала нимфа, — ты хоть понимаешь, что ты наделала?..
— Да, я не рассказала тебе о Крылатом. Я все таки поймала его! — даже я слышала гордость в своем голосе и ничего не могла с собой поделать, — помнишь как ты не верила, что у меня получится, так что может я и дракона оседлаю, — пошутила я, но Нии перебила меня, с изрядной долей паники.
— Немедленно отпусти его! Нельзя деражть его насильно, нельзя, нельзя, — твердила она как заведенная, и я начала потихоньку раздражаться.
— Он мой, — твердо сказала я, — я рисковала своей жизнью, чтобы поймать лунного жеребца, а теперь ты просишь мены просто взять и отпустить его? Ну уж нет! Это моя законная добыча, ты же знаешь правила Стаи!
— Но ты не в стае, ты не волк! — и она ухватилась за серебряные поводья, которые я сплела сама.
И тут внутри что-то зашипело. Я почувствовала злость, почти ненависть. Да как она смеет! А еще было желание. Причинить боль, увидеть в глазах страх. Ах, как это сладко. Да, моя красавица, надо наказать ее. Как она смеет нам указывать? Пропел уже знакомый мне голосок.
Я молниеносным движением перехватила ее руку, и сжала хрупкое запястье. Сжимала все сильнее и сильнее. Какие тонкие косточки, еще чуть-чуть сильнее, и можно услышать приятный хруст… как сладко ощущать в своих руках чей-то неровный пульс, который ты можешь остановить в любой момент…Ах, как это сладко…
— Тиа, мне больно! Отпусти! — как сквозь туман услышала я полный боли и страха голос подруги. И почувствовала на своих пальцах что-то теплое. Это была кровь. Словно обжегшись, я отдернула руку. Нимфа отскочила от меня и прижала руку к груди.
— О Богини, Нии, прости меня. я… не знаю почему я..- из глаз брызнули слезы, и я закрыла лицо руками. И почувствовала такой приятный, дурманящий запах. Терпкий и пряный. Отдернув руку, я с ужасом поняла, что это запах крови нимфы. Взгляд упал на странный длинный ноготь, словно отлитый из серебра. Наверное им я и царапнула нимфу до крови.
— Прости меня Нии, я правда ужастно себя чувствую, — нимфа подошла ко мне и осторожно взяла за руку, рассматривая покрытый серебряным узором мизинец.
— Откуда это у тебя?
— Когда я смогла обуздать Крылатого появились эти узоры.
— Мне все это не нравится. Ладно, подумаем об этом потом, надо спешить.
— Нии, ты, правда, меня простила? — робко спрсоила я.
— Тиа, я знаю, что ты никогда не сделаешь мне плохо.
Я кивнула и запрыгнал Крылатому на спину. Потом подала руку нимфе, и она неохотно устроилась у меня за спиной. Я все еще чувствовала ее молчаливое неодобрение и напряжение.
Ударив в бока жеребца каблуками, я мысленно направила его в сторону побережья. Крылатый проскакал рысью несколько метров по земле, а потом его копыта оторвались от поверхности, и он взмыл в небо, перейдя на галоп.
Мы скакали очень быстро, казалось, даже ветер за нами не поспевал. Он яростно свистел со всех сторон, дергал за белоснежную гриву в попытке остановить моего жеребца. А потом он принес запах океана. Я облизнула губы — у них был соленый вкус. Мы близко.
Через пару минут мы начали снижаться. Когда Крылатый перешел на рысь, едва касаясь копытами песка, я натянула поводья, приказывая ему остановиться.
Спрыгнув на землю, я почувствовала под ногами мягкий песок. Как давно я не была на побережье. Сирены сейчас молчали, и был слышан лишь шепот волн и резкие крики чаек.
Пока я вдыхала пропитаный солью воздух, Нии отошла довольно далеко, опустив голову вниз, выискивая что-то в песке.
— Кстати, могла бы и помочь, а не строить из себя эстета, восхищаясь здешними красотами! — пробурчала подруга.
— Тебе помочь утромбовывать песок? — подколола я.
— Ищи любую раковину. Только целую, без всяких трещин.
Пожав плечами, я покорно опустила голову вниз, в темноте силясь увидеть хотя бы свои ноги. Луна как на зло спряталась за ширмой туч, погрузив берег в темноту. Да я своей руки не вижу, когда вытяну перед собой, как можно найти тут ракушку?
— Нашла! — раздался радостный вопль где-то слева от меня.
Луна наконец-то соизволила явить свой светлый лик, и передо мной всплыло радостное лицо нимфы. Она гордо протянула мне руку с зажатой в ней раковиной. Я скептически выгнула бровь.
— Это поможет нам обокрасть сирен и не стать поздним ужином?
— Так, а ну цыц! Мне надо сосредоточиться, — пробурчала нимфа, обидевшись, что я не оценила по-достоинству ее находку.
Она опустилась на колени и начала что-то рисовать на песке. Внимательно вглядевшись, я поняла что она рисует треугольник. Над каждым углом, за пределами фигуры тонкий пальчик вырисовывал какие-то символы, которые я признала за обозначение трех стихий: воды, огня и воздуха. А в середине нимфа аккуратно вывела последний символ- землю. Что-то тихо прошептав, она накрыла его ладонью. Когда Нии ее убрала, знак тускло засветился. Зачерпнув горсть песка прямо из середины треугольника, нимфа всыпала ее в раковину, а потом встала с колен и отряхнулась.
— Ну вот и все, готово! — удовлетворенно сказала она.
— И что это было?
— За пределами треугольника я оставила три стихии, чуждые мне, поместив в середину мою покровительницу- стихию земли. У нее я попросила поделиться своей силой, чтобы опустошить раковину. Чтобы поймать голос сирены, нам нужен сосуд. Но в раковине уже живет шепот моря. Горсть земли высушила его песню, и теперь раковина пуста, что нам и нужно!
Я удивленно хлопала глазами.
— Нии, ты просто чудо!
— А то я об это не знала, — лукаво улыбнулась подруга, — ну а теперь самое трудное. Нам надо лететь к тем скалам, — она махнула рукой в сторону моря, — магия земли защитит нас от дурмана песни сирен, но, к сожалению, не от их зубов, поэтому надо быть предельно осторожными.
Согласно кивнув, я запрыгнула на спину Крылатого и подала нимфе руку.
Неслышный взмах крыльев, и под нами зашумела вода. Через несколько минут мы уже приземлялись на яростно терзаемые волнами скалы. И тут запели сирены…
Я никогда еще не слышала их песню так близко. И если бы не защитная магия, я бы сошла сума от ее сладости и нежности. Так поет женщина своему любимому мужчине, так поет мать своему единственному ребенку, так поет море своему храброму капитану.
Нимфа дернула меня за руку:
— Тиа, даже не думай слушать эту зубастую нечисть, иначе станешь их легкой закуской!
Я тряхнула головой, и сбросила наваждение. В скале темнела огромное дыра — видимо, это и был вход в пещеру. Осторожно ступая по мокрым камням, мы добрались до него и вошли внутрь. Песня зазвучала громче, волшебным эхом отражаясь от стен пещеры. Мы пошли ей навстречу. Вскоре вдалеке показался неяркий свет, и мы поняли, что цель близка. Пройдя последний поворот, я осторожно выглянула из-за стены.
Их было трое, три неясные фигуры, закутанные в покрывала света. Их кожа сияла как начищенное серебро. Но когда глаза привыкли к яркому свету, я смогла рассмотреть обладательниц волшебного голоса. Удивительно как в одном существе может сочетаться такая совершенная красота и такое же совершенное уродство. Их тела были почти идеальны: плавные четкие линии изгибов сочетались с совершенными формами и пропорциями. Только слепой смог бы назвать их кожу серой, они была словно отлита из серебра и загадочно мерцала в полумраке грота. Обнаженные тела поражали своим великолепием.
Но когда взгляд поднимался выше все волшебство от увиденного безжалостно разрушалось. Тонкая, неестественно длинная шея была покрыта мелкими чешуйками тусклого зеленого цвета. Длинные волосы напоминали морские водоросли. Нельзя было смотреть без отвращения на эти вьющиеся пряди от
