Наоборот, с каждой секундой она становила еще более и более желанной. Ему до боли хотелось прикоснуться к ней, провести пальцами по блестящим волосам. Поцеловать пухлые розовые губы сначала нежно, потом сильно и страстно.
Нет, он не сделает этого. Это бесчестно по отношению к ним обоим. Кэтрин с самого начала недвусмысленно дала понять, что хочет только серьезных отношений. Она достигла той жизненной стадии, когда женщина мечтает о семье.
А он — нет. Джек до сих пор еще переживал разрыв с Мэгги. Все вокруг беспокоились за нее, говорили, как нечестно он поступил с ней, сколько боли причинил. Но ни один не подумал, что ему тоже больно, а если и подумал, то, видно, счел, что он это заслужил.
Он хорошо все понял. И запомнил. Сначала дело. Отношения — потом.
Кэтрин скользила по людскому морю, как изящная яхта по водной глади. Все головы поворачивались вслед за ней, потом женские возвращались в прежнее положение, но мужские — нет. Джеку немедленно захотелось ударить кого-нибудь. Может, даже нескольких.
Двое мужчин наклонились другу к другу и обменялись замечаниями в ее адрес. Слава Богу, Джек не умел читать по губам.
Наконец Кэтрин достигла стойки, и море сомкнулось за ее спиной. Джеку не надо было даже смотреть, чтобы знать, что там происходит. Мужчины наперебой предлагают купить ей коктейль, шампанского, бокал вина. Он заметил, как двое-трое оглянулись, разыскивая его глазами. Значит, они наблюдали за Кэтрин уже давно, угрюмо подумал Джек.
Итак, мир открыл его тайное сокровище. И это ему пришлось не по вкусу. И о чем только он думал, когда велел ей пойти в бар? Представлял ли, что там произойдет?
Да, представлял. Но не ожидал, что будет так реагировать на это.
В зеркале, висящем над стойкой, Джек наблюдал, как волчья стая постепенно сужает круги. Кэтрин вертела головой направо и налево, пытаясь отвечать всем одновременно. Как же она хороша! Такая свежая и привлекательная. Неиспорченная. Нежные щеки горят от возбуждения, а в тонких пальцах она держит бокал с какой-то смесью того же цвета, что и ее лицо.
Кэтрин поднесла бокал к губам, и Джек заинтересовался, выпьет ли она его. Или какой-нибудь из еще трех, появившихся перед ней на стойке как по мановению волшебной палочки.
Но Кэтрин, казалось, не замечала тех бокалов или не поняла, что они заказаны для нее.
Она откинула назад голову и засмеялась, демонстрируя ровные жемчужные зубы. Один из мужчин прикоснулся к ее обнаженной руке у самого плеча.
Джек напрягся. Этого он перенести не мог.
Но Кэтрин не ребенок. Она женщина, хотя и неопытная. Возможно, даже не неопытная, а просто непривыкшая к вниманию.
Но повела она себя правильно. Джек увидел, как Кэтрин повернулась так, что мужчине пришлось убрать руку. Потом скрестила перед собой ноги, чтобы ему не удалось подойти к ней ближе.
Прошло пять минут. Потом еще пять. Кэтрин наслаждалась мужским вниманием. Несколько женщин неподалеку окидывали ее взглядами, полными смертоносного яда. Джек надеялся, что Кэтрин заметила их, но потом понял, что она не из тех, кто наслаждается чужой ревностью.
Все это должно придать ей уверенности в себе и дать сил встретиться с Бобби лицом к лицу. И сделать с ним все, что ей будет угодно. Но это его не касается. И он приложит все усилия, чтобы так оно и было. Однако впервые в жизни Джек огорчился, что слишком занят любимой работой.
Прошло еще пять минут. Пять долгих, мучительных минут, в течение которых он заново переоценивал свою жизнь, проверял правильность приоритетов. Ему надо уйти. Немедленно!
Но не может же он покинуть ее. Он привез Кэтрин сюда, он и должен отвезти ее домой.
Джек тяжело сглотнул. К ней домой. В ее временное жилье. А не к себе, в свою маленькую холостяцкую квартиру на третьем этаже в одном из непривилегированных лондонских районов. Я сам выбрал это, напомнил он себе. Мне нужно было место, только чтобы спать, более не для чего. Я же провожу все время в мастерской, вернее под навесом. Мне хотелось отделиться от семейного бизнеса, стать самостоятельным, но у меня не было ни средств, ни времени, необходимых для таких крутых перемен. Пока.
Джек заметил, что один из мужчин подобрался слишком близко к Кэтрин и попытался отвлечь ее от остальных. Он даже положил руку ей на плечо и что-то нашептывал на ухо. Этого Джек вытерпеть уже не мог и кинулся в бар.
— Ты уже готова уходить, детка? — спросил он, когда оказался на том расстоянии, с которого она могла его услышать.
— Джек!
Он задохнулся от волнения. Кэтрин была рада его видеть!
Джек обнял ее за талию, и это было единственное, что он собирался сделать. Но стоило только дотронуться до нее, как остановиться было уже невозможно. Хваленый самоконтроль испарился, и осталось только откровенное желание. Джек позабыл о своих добрых намерениях, о том, что только дает ей уроки, обо всем.
Не отрывая глаз от желанных губ, он наклонился и наконец-то прижался к ним жаждущим ртом. Он поцеловал ее, потому что она слишком много болтала. Потому что сводила его с ума весь вечер. Потому что хотел показать другим мужчинам, что она уйдет с ним. Потому что просто хотел…
Мгновение ее губы были мягкими и теплыми, потом напряглись, стали жестче. И они не ответили на его прикосновение.
Джек оторвался от ее рта и заглянул в серые глаза, не уверенный в том, что сейчас последует.
Кэтрин изумленно моргнула, потом радостно-возбужденно защебетала:
— Привет! — И, посмотрев вокруг, добавила:
— Эй, познакомьтесь, это Джек. Джек, это… — она небрежно помахала рукой, — это все. — И хихикнула.
Джек оглянулся и заметил неприязненные мужские взгляды. Женские были значительно приветливее.
— Я так тут веселилась, Джек! — заявила Кэтрин все с тем же глуповатым хихиканьем.
— Ты готова уходить? — спросил он, беря ее за руку, ибо вопрос был риторический.
— А я готова, Джек?
— Да, — твердо сказал он. Можно было заподозрить, что она выпила все предложенные ей напитки, но он знал, что это не так.
Кэтрин грациозно соскользнула с высокого табурета и проворковала:
— Ребята, пока.
Она снова помахала рукой и снова хихикнула. Потом обвилась вокруг своего мрачного спутника и направилась с ним к выходу. Но едва они оказались за пределами ресторана, Кэтрин отняла руку и произнесла:
— Джек… — И произнесла это таким тоном, что он подумал: может, и ей поцелуй понравился не меньше, чем ему? — Что, черт подери, это было такое?
Или, возможно, не понравился.
— Это было время уходить.
— Я говорю о том, как мы это сделали.
Нет, точно, поцелуй ей не понравился. Джек ,не собирался говорить этого, но теперь, раз уж так вышло, хотел сказать ей, что может делать это много лучше.
Кэтрин меж тем продолжала:
— Ты заявил, что тебя не будет минут пять, максимум семь. Это были самые длинные семь минут в моей жизни. Сколько ты отсутствовал?
Четверть часа? Двадцать минут?
— Восемнадцать минут пятнадцать секунд, пробормотал он.
— Значит, ты послал меня в бар и наблюдал из-за угла, как я делала именно то, что ты хотел, а потом пришел и повел себя, как лев, охраняющий самок своего правда. Господи всемогущий! Это что, нормальное поведение мужчины-самца с квадратной челюстью? Ты что, забыл, с кем и зачем сюда пришел? Да я собрала целую коллекцию визитных карточек! Но после твоего вмешательства могу только…
Она взмахнула кусочками белого картона и швырнула их в воздух. Они покружились в воздухе и упали на землю как раз тогда, когда подогнали автомобиль Джека.
Кэтрин проворно села на сиденье, показав длинную ногу и поблескивающие ногти, и с силой захлопнула дверцу, не позволив это сделать ни Джеку, ни подавшему машину молодому человеку в красной куртке.
Основная проблема с извинением, думал Джек, обходя автомобиль, состоит в том, что я совершенно не раскаиваюсь в содеянном.
Он уселся и захлопнул свою дверцу с не меньшей силой. Потом повернулся к Кэтрин и заявил:
— Я ни в чем не раскаиваюсь!
— А поконкретнее? — поинтересовалась она.
— Ни в том, что увел тебя от этой стаи шакалов и гиен. — Джек сверкнул глазами. — Ни в том, что поцеловал тебя, тоже.
— Ну естественно. Почему бы тебе раскаиваться? Ты гордо вошел, расшвырял всех вокруг, как жалких котят, пометил свою территорию и удалился, унося на плече добычу. Что, в очередной раз ощутил себя настоящим мужчиной, да, Джек?
Она совершенно ничего не поняла. А основным во всем этом инциденте был поцелуй.
— Я ощутил себя мужчиной после поцелуя. — Ну, посмотрим, как она с этим справится, подумал Джек, включил зажигание и отъехал.
— Ощутил себя мужчиной после такого пустяка? О, бедняжка Джек! Видно, давненько у тебя никого не было.
Он едва не проскочил на красный свет.
— Мне показалось, что ты в бедственном положении, и я пришел на помощь самым простым и эффективным способом.
— В бедственном положении? И из чего же ты сделал такое заключение, позволь поинтересоваться?
— Ты.., ты вся раскраснелась. И хихикала. Много и глупо. А это признак волнения.
— Гмм, — недоверчиво фыркнула Кэтрин. — А я всегда считала, что это признак флирта.
— Мне не нравится, когда ты флиртуешь, — пробормотал он.
— Зачем же тогда поставил меня в такую ситуацию?
Господи, ну почему она все усложняет?
