И в знойных тропиках, и там, где смерзлись льды, Железа, олова и серебра следы; Он заставлял людей нырять на дно морское, Взбираться к облакам, долбить пласты в забое; Его огромные красавцы корабли, Наполнив грузом трюм, по океанам шли, И хриплые гудки в ушах его звучали. Порой он странные слова произносил, Не видя, он смотрел… Пред ним вставали дали. От вычислений пьян, он чудеса творил, Склоняясь по ночам над картой в кабинете, Чтоб залежи руды отметить на планете. Он ощущал теперь пульс мира под рукой, Пульс доков, мастерских, заводов, скотобоен… Пульс этот бился в нем, и быстр и беспокоен. Экватор, полюсы и звезд далеких рой! Как он вобрал в себя, познав вселенной цельность. Ваш холод, и жару, и блеск, и беспредельность! 4 О, незабвенные былые времена, И домик над рекой, где так ждала она, И, отдаленные пучиной расстоянья, Ее любовь, ее очарованье! Он позабыл о вас, он вами пренебрег. Лишь зов стихийных сил теперь тревожить мог И волновать его — не золотая лира: Ведь у него в груди забилось сердце мира. Со страхом, с радостью, познав его закон, Его велениям повиновался он. Поблекли прошлого чудесные картины, Как фрески мастеров старинных… Каким трагическим и жутким был тот час, Когда декабрьские туманы плыли мимо И зеркало, в котором столько раз Встречались взгляды их, где трепетал экстаз, Разбилось, выскользнув из рук любимой… И сердце сделалось гробницею любви, Воспоминание, как факел, в нем пылало. Дни грустные текли… Она их коротала, Пока закат не утопал в крови. Приплывшие назад из-за моря — молчали: Они ее судьбу безрадостную знали. И ветер к ней призыв уже не доносил, И ждать любимого ей не хватало сил. Прекрасные глаза не меркли от страданья… Любовь, которая не знает увяданья, Любовь, дремавшая до этого в тиши, Еще раз расцвела в глуби ее души Так пышно, Что смерть пришла неслышно. Однажды, зимним днем, С улыбкой на устах, без жалоб, без мученья, Она угасла, думая о нем, Шепча слова любви, привета и прощенья. В тумане, где простерлись ланды, Стоит заброшенный и опустелый дом. Любовь их зародилась в нем… Он высится, покинут, над прудом, В тумане, где простерлись ланды, Где корабли — те, что пришли Издалека, — сереют смутно В воде канала мутной, В тумане, где простерлись ланды, Где речки и ручьи буравят Нидерланды. Перевод Валентина Дмитриева
Мы мирно курс ведем под звездными огнями, И месяц срезанный плывет над кораблем, Нагроможденье рей с крутыми парусами Так четко в зеркале отражено морском! Ночь вдохновенная, спокойно холодея, Горит среди пространств, отражена в волне, И тихо кружится созвездие Персея С Большой Медведицей в холодной вышине. А снасти четкие, от фока до бизани, От носа до кормы, где светит огонек, Доныне бывшие сплетеньем строгой ткани, Вдруг превращаются в запутанный клубок. Но каждый их порыв передается дрожью Громаде корабля, стремящейся вперед; Упругая волна, ложась к его подножью,