И плачет и скорбит. И дом рыбачий старый,Как в кулаке гнездо, ноябрь сжимает ярый.
Перевод А. Корсуна
Побережье
Широкие каймы пустынных берегов,Все тех же самых волн все тот же вопль и ревС конца в конец того же фландрского приморья,Песчаных дюн холмы и пепельные взгорья,Недобрая земля, жестокая порой,Земля, где вечная борьба, и вечно войВетров, и вечные тревоги и усилья,Где бури зимние над нами вихрят крыльяИ стены черные вздымает сквозь туманКлокочущий тоской и злобой океан, —Спасибо вам за то, что вы у нас такие,Как смерть, как жизнь в ее мгновенья грозовые!От вас избыток сил у наших сыновей,И в бедах и в трудах упорство молодое;От вас они светлы той дерзкой красотою,Что неосознанно живет в сердцах людейИ в смертный бой влечет одолевать злосчастье.Спокойным мужеством вы наделили ихВ привычных пагубах, в опасностях лихих,Которыми грозит осеннее ненастье;От вас у девушек, что победили страхЕще невестами изведать вдовье горе, —Любовь и верности к тем, кого в седое мореСурово шлет нужда на барках и ладьях,Чтоб в час, когда тепло у очага родногоИ тело к телу льнет в уютной тьме лачуг,Счастливым отдыхом и ласками подругМогли насытиться вернувшиеся с лова.Страна полуночных и западных ветров,Несущих соль морей и терпкий запах йода,Тобой закалена крутая плоть народаИ много сил дано рукам его сынов,Чтоб, властные, они вложили труд и волюВ печальный милый край, что им достался в долю.Пускай возникли здесь дворцы и купола,Как сон диковинный из камня и стекла,И город встал у вод, морской овеян солью, —Вам, парни Фландрии и девушки, лишь вамБыть сопричастными я волнам, и ветрам,Прилива бурного могучему раздолью.Вас, дети моря, с ним ничто не разлучит,От моря ваших душ неистовство и сила,И очи вам его сиянье засветило,И в вашей поступи прибойный ритм звучит.А те из вас, кто всех бесстрашней и суровей,Они еще верны заветам древней крови:Потомки викингов[35] на всех путях морскихПьянеют яростью прапрадедов своих,Что уходили в смерть на кораблях, объятыхОгнем, без спутников, без парусов крылатых,Без весел, чтоб найти торжественный покойБагряным вечером в пучине золотой.
Перевод Н. Рыковой
Гильом де Жюлье
Ведя ряды солдат, блудниц веселых круг,Ведя священников и ворожей с собою,Смелее Гектора, героя древней Трои,Гильом Жюлье, архидиакон, вдругПришел защитником страны, что под ударомСклонилась, — в час, когда колоколаЗвонили и тоска их медная теклаНад Брюгге старым.Он был горяч, и юн, и жаркой волей пьян;Владычествовал он над городом стариннымНевольно, ибо дар ему чудесный дан:Везде, где б ни был он, —Быть господином.В нем было все: и похоть и закон;Свое желание считал он высшим правом,И даже смерть беспечно видел онЛишь празднеством в саду кровавом.Леса стальных мечей и золотых знаменЗарей сверкающей закрыли небосклон;