Она провела Тима в комнату, заваленную пакетами с подарками в шуршащей обертке. Это была, наверное, спальня. Там прямо на трельяже стоял маленький телевизор «Gold Star» и компьютерная приставка. Так себе приставка, честно говоря. «Сюбор» какой-то. Тим если бы покупал, то уже что-нибудь получше — «Сегу», например. Или скопил еще немного и купил бы четыреста восемьдесят шестой IBM.
Лариса Васильевна сказала:
— Я отойду на одну секунду. Подожди, пожалуйста.
Ну вот тебе и раз. Тим, конечно, вежливо кивнул — но это было настоящее нахальство с ее стороны. Только что сама же сказала: на пять минут… Да ладно. Пять минут и одна секунда — какая разница?
— Ты пока поиграй.
Она включила приставку и телевизор.
— Умеешь обращаться?
— Да, — сказал Тим. — С первого класса.
Лариса Васильевна вышла, и, когда она приоткрыла дверь в коридор, из гостиной донесся громкий рогот.
Тим смотрел на экран, где коротышка-марсианин мочил направо и налево космических конкистадоров с Земли и вяло ворочал джойстиком. Он думал о том, что все это похоже на сцену из взрослого фильма, которые крутят по НТВ ближе к полуночи в выходные дни, и когда женщина говорит, что она вернется через секунду, то это значит, что она пошла в душ и вернется закутанная в махровое полотенце, а мужчина должен будет обернуться к ней и сказать: «О, дорогая, как ты прекрасна!..»
Потом он подумал о том, что все это дурость собачья и что Лариса Васильевна усадила его за приставку, потому что думает, что он маленький и у него никогда не было такой приставки и что он просто мечтает поиграть на долбаном этом компьютере.
Потом мысли перескочили на ту игру, в которой Тим видел дом, похожий на «Дом Ашеров». И он подумал, что нужно обязательно найти эту игру и хотя бы краем глаза посмотреть на нее.
Что-то тут не так…
— Тебе нравится?
Тим поднял голову и увидел, что Лариса Васильевна стоит рядом и смотрит на него. Одета она как обычно — в костюм и блузку, и волосы у нее не мокрые, и губы она не облизывает, как Ким Бессинджер, когда собирается взасос целоваться с Микки Рурком. Ей просто нужно было куда-то выйти. Может, горячее на стол подавала. Может, Алку воспитывала. Может, просто в туалет ходила, в конце концов.
— Ничего, — сказал Тим.
Лариса Васильевна присела рядом и уставилась на компьютерный экран.
— Тебе никогда не хотелось попасть туда? — вдруг спросила она и кивнула на монитор.
Взгляд у нее при этом был загадочный-загадочный, словно у учительницы по физике, Марии Иосифовны, когда она говорила на первом своем уроке: «Добро пожаловать, ребята, в чудесную страну под названием „Физика“…»
— Там ничего интересного нет, — сказал Тимофей мрачно. — Бегающая точка. Куча проводов и микросхем. Вот зеркало — это интересней. Там ничего нет, а тоже показывает.
Он помолчал немного, и она тоже молчала, видно, немного обескураженная. И тогда Тим сказал:
— Вы о чем-то поговорить со мной хотели, Лариса Васильевна?
И Лариса Васильевна встрепенулась, словно замечталась о чем-то.
— Да, Тимоша… Вернее, я хотела предупредить тебя.
— О чем же?
Она еще ничего не успела сказать, а в животе у Тима уже поселился знакомый антарктический холод.
— Я хотела сказать, что на свете есть мальчики, которые слишком серьезно воспринимают всякие игры.
— Да, — сказал Тимофей. — Со мной это тоже иногда случается.
— Нет. Я не то имела в виду. Есть мальчики, которые уходят из реальности и поселяются в виртуальном мире. — И Лариса Васильевна снова кивнула на экран, словно коротышка-марсианин и был тем самым мальчиком.
— Ты слышал когда-нибудь такую фразу: «Жизнь копирует кино?» — спросила она.
— Не знаю, — Тим пожал плечами. — Может, и слышал, но не запомнил.
— Жизнь копирует не только кино.
— Компьютерные игры — тоже? — спросил Тим.
— Да, — сказала Лариса Васильевна. — Иногда очень страшные компьютерные игры.
Тим посмотрел на нее в упор, чтобы она не думала, будто он совсем дурак. Но вышло скорее наоборот, потому что Тим был здорово ошарашен. И вид у него, надо полагать, был дурацкий.
— Вы хотите мне сказать что-то про Ростика? — выдавил наконец из себя Тимофей.
— Про Ростика? — Лариса Васильевна даже не стала делать вид, что она удивляется. — Я не знаю никакого Ростика.
Тим отвел глаза в сторону.
— Я знаю только то, — сказала она, — что один мальчик, — может, его зовут Ростик, а может, еще как-нибудь, — которому было скучно в нашем мире, решил уйти из него в мир виртуальной действительности. Это ему удалось. И он поселился в одной игре, где стал… ну, скажем… Черным Королем. Черный Король иногда приглашает в эту игру других мальчиков, только другим мальчикам от этого становится очень плохо.
— Почему? — тихим, каким-то чужим голосом спросил Тимофей.
— Потому что они не знают СЕКРЕТ.
— Какой еще секрет? — Тим почувствовал, что голос его окончательно куда-то запропал, а над верхней губой высыпали бисеринки пота — совсем как у Пачки.
И тут дверь приоткрылась, и в проеме показалась голова Алки. Щеки у нее раскраснелись, и глаза от этого казались не просто голубыми, а прямо-таки синими-синими. Надо было признать, что она все-таки ничего. Честное слово, ничего. И тем не менее никогда еще Тимофею так не хотелось сказать ей: «Смойся, дура ты такая».
— Мам, — сказала она, надув губы, — ну чего ты?.. Мы давно хотим попить чаю и пойти прогуляться, а ты тут шушукаешься…
— Иду, доча, — сказала Лариса Васильевна ласково. И поднялась.
Тим чутьем понял, что она сейчас уйдет и ни слова ему больше не скажет. Но он все-таки спросил ее:
— Какой СЕКРЕТ?
Лариса Васильевна посмотрела на него удивленно, словно впервые увидела, и развела руками: о чем вы таком говорите, молодой человек? Потом молча перевела взгляд на дочку… и вдруг они обе рассмеялись.
А Тим окончательно понял, что здесь ему делать больше нечего. Он выключил приставку и телевизор, поднялся и пошел обуваться. По пути он хотел что-нибудь сострить, чтобы не чувствовать себя полным дураком, но побоялся, что вместо шутки у него может получиться что-нибудь грубое. Очень грубое и совсем несмешное.
И он так и ушел. Молча.
Глава 21
Тим не стал рассказывать Сереге всех подробностей, но суть донес верно:
— Мама Аллы Рассолько что-то знает о Ростике. И еще она знает, что мы туда собираемся идти.
— Ну и что? — вытаращился Серега. — Нам-то какое дело?
— Я ходил на день рождения к Алке. У нее был Стиморол, собственной персоной. Они знакомы.
— Ничего удивительного, — спокойно сказал Серега. — В тихом омуте черти водятся… У Алки извращенный вкус.
Вообще Серега в последнее время стал какой-то интересный. Он здорово изменился. Стал оглядываться на себя в витринах магазинов, а еще у него появилась такая походочка — «врастопырку», расставив ноги, будто у него на бедрах такие офигенные мышцы завелись, что прямо ноги свести невозможно… Или будто
