Женя.
Зачем? Алеша — член экипажа. Временно нетрудоспособный — но только временно! А пока ты будешь что-то там согласовывать, его депрессия доконает! — настаивала на своем плане Маша.
— Да, я знаю, это поможет Алеше. Но начальство….
— Скажи, Алешка тебе друг?
— Еще бы! Самый лучший!
— Женя, ну неужели ты не можешь один раз из-за друга нарушить инструкции? — спросила Маша.
— Хорошо, попробуем!
Костя договорился с Яковом встретиться в «Эдельвейсе». Он сидел за столиком, нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице. Яков пришел в назначенное время и сразу приступил к делу.
— Ты договорился о времени и месте передачи товара?
— Сегодня вечером у маяка.
— Хорошо, я проконтролирую.
— Как? Где вы будете?
— Это неважно! Но я буду рядом. На всякий случай.
Яков незаметно открыл второе дно у мольберта и передал Косте мешочек с бриллиантами. Костя спрятал его в портфель.
— Костя, я хочу, чтобы ты представил, будто бы твое сердце сейчас не в груди, а в этом мешочке. В принципе, так оно и есть.
— Зачем вы так? Мы же договорились. — Косте казалось, что он заслуживает большего доверия…
— Это на случай, если в твою голову залетела какая-нибудь шальная мыслишка. Или еще только собирается залететь, — предупредил его Яков.
— Да нет у меня никаких «таких» мыслей! — заявил Костя.
— Хорошо, если так, — жизненный опыт подсказывал Якову, что всякое может статься.
В комнате Алеши было тихо и сумрачно, шторы плотно задернуты. Маша сразу же открыла их, как только вошла.
— Ну кто тебя просил? — возмутился Алеша. — Сделай, как было! — Но тут он заметил Женю. — Вот, видишь, Женька, какая у меня замечательная сиделка, — обрадовался другу Алеша.
— Сиделка, которая не позволит тебе хоронить себя заживо, — подхватила Маша.
— Леша, послушай, так ведь и правда нельзя. В жизни всякое бывает. А испытания, они на то даются, чтобы их преодолевать, — сказал Женя.
— И ты туда же! Женька, еще ни один человек, зашедший сюда, не упустил случая унизить меня своим состраданием. Никому из тех, кто пытался меня утешить, никогда не приходилось бывать в такой ситуации. Но все равно, вы все лезете ко мне со своими советами.
— Сострадание — не способ унизить, а желание помочь, — не согласился с другом Женя. — Нельзя же так раскисать из-за какой-то девчонки! Твоя Катя — просто предательница. И мой тебе мужской совет: плюнь и забудь.
— А что Катя? — грустно усмехнулся Алексей. — Она поступила правильно. Сам посуди, кому я такой нужен?
— Мне, Сан Санычу, ребятам на корабле. А главное, твоим родителям, Алешка!
— Извини, Жень! Ты, кажется, просто не хочешь услышать и понять меня!
Алеша отвернулся и снова накрылся с головой одеялом, показывая, что разговор окончен.»
Маша предложила Алексею вывезти его на улицу.
— Тебе сейчас просто необходимы воздух и солнце, чтобы побороть депрессию, — убеждала она его.
— И люди необходимы?
— Да. Тебе нужно общение. Сейчас тебе ни в коем случае нельзя оставаться наедине со своими мыслями.
Значит, ты хочешь, чтобы весь город увидел, каким я стал? Хочешь, чтобы прохожие показывали на меня пальцем и качали головой: «Ах, какой он несчастный»?
— Алеша, ну зачем ты так?! — расстроилась Маша.
— Ну что ж! Как там Женька говорил про испытания? Они существуют для того, чтобы их преодолевать! Хорошо, я вынесу этот позор!
Алеша попытался перебраться с кровати в коляску.
— Подожди, я тебе помогу! — остановила его Маша.
— Оставь! Я сам! Как ты можешь говорить о помощи?! Вы же убиваете меня своей жалостью. И ты первая!
Он помолчал и позволил Маше помочь.
— Ну все! Я готов выйти навстречу испытаниям.
— Подожди. Мне еще нужно тебя переодеть и причесать.
— Какой аккуратненький получится инвалид. Еще больше жалости. Просто загляденье!
Но Маша его не слушала. Она думала о том, как получше сделать то, что было задумано.
Что-то Людочка делала по просьбе Самойлова, а что-то — по собственной инициативе. Так, по собственной инициативе она стояла у двери и пыталась подслушать разговор Самойлова и Буравина. Впрочем, без особых успехов.
Когда в приемную вошел Костя, она едва успела отпрянуть от своего «источника информации».
— Люда, привет! Что, совещаются? — спросил Костя.
— Да, и уже давно.
— О чем? — Костя, видно, заметил все-таки, что она подслушивала.
— Не знаю. Меня в такие тонкости не посвящают. Может, в бизнесе проблемы.
— Но с «Верещагино» все в-порядке? — заволновался Костя. — Корабль послезавтра выходит?
— Да, вроде бы по расписанию. Костя облегченно вздохнул.
— Ну и хорошо. Ладно, пусть совещаются. Не буду мешать.
— Борису Алексеевичу сказать, что ты заходил?
— Нет, не надо. Я попозже все равно загляну. Костя уже направлялся к выходу, но в этот момент дверь кабинета открылась, и оттуда вышел рассерженный Буравин. Костя увидел в его руке Катин телефон. Следом появился Самойлов.
— Виктор Гаврилович, здравствуйте! — поприветствовал Буравина Костя.
— Привет, привет! — мрачно ответил Буравин и обернулся к Самойлову. — Вот, воспитывай!
— Костя, пойдем со мной! — строго приказал Самойлов.
Костя с обреченным видом пошел за ним.
Снедаемая любопытством Людочка снова решила подслушать беседу.
Костя, как нашкодивший школьник, стоял посреди кабинета.
— Теперь я окончательно убедился, что тебе нельзя верить! — объявил ему Самойлов.
— Почему, папа?
— Потому что ты знал, что с утра тебя ждет неприятный разговор о ваших с Катей отношениях. Но ты не сумел ответить на мои вопросы, как мужчина. Ты предпочел сбежать от объяснений. Как последний трус!
— Отец, ты ошибаешься! У меня были очень важные дела. Именно поэтому я и ушел так рано.
— Ты лжешь!
— Если бы я не хотел с тобой говорить, стал бы я приходить сюда?
Это остудило Самойлова.
— И какие же срочные дела были у тебя с утра?
— Мне надо было встретиться с поставщиком лекарств для аптеки.
— Интересно, какой характер носила эта встреча? По всей видимости, твои поставщики решили забрать аптеку за долги.
— Вовсе нет! Я договорился об очень выгодном контракте, который поможет мне поправить положение.
