По-моему, очень жизненная нота. Прими это как данность, будь мужиком! — потребовала Ирина. — И вообще я хочу, чтобы у нас троих остались хорошие отношения. Полина как-никак моя сестра.
Самойлов раздумывал, потом все-таки встал:
— Нет, я все-таки должен пойти за ней, вернуть, объяснить ей все… Со своей точки зрения.
Ирина с вызовом сказала:
— Борис, я тебя предупреждаю: если ты сейчас пойдешь за Полиной, ты никогда больше не увидишь меня!
Самойлов остановился. С досадой смотрел он на Ирину: он очень был расстроен, что попал в такую дурацкую ситуацию.
— Ира, я прошу тебя, давай не будем устраивать сцен и скандалов. И у меня, и у тебя сейчас сложный жизненный период.
— И ты злишься, что попал в такую дурацкую ситуацию… Только хочу напомнить, что я тебя насильно в койку не тянула! Все было полюбовно. Или мне показалось, что ты был не против? — повысила голос Ирина.
Самойлов опустил голову:
— Мне действительно не по себе. Ты понимаешь… Я еще никогда так глупо не подставлялся…
Ирина насмешливо смерила его взглядом.
— А ты трус, Самойлов! У тебя все поджилки трясутся… Скажи, неужели ты так панически боишься мою сестренку? Любишь кататься — люби и саночки возить, Боренька! — рассмеялась она ему в лицо.
Борис злился, ему хотелось от нее поскорее избавиться, но он сдерживал себя в рамках приличий.
— Перестань, Ира. Давай спокойно разойдемся, успокоимся… И на трезвую голову подумаем, что нам делать дальше.
— Тебе не терпится от меня избавиться? — догадалась Ирина. — Что, я тебе уже не нравлюсь?
Самойлов поморщился и сдержанно сказал:
— Тебе будет легче, если мы с тобой тоже поссоримся? Я предлагаю все же сохранить лицо… Ведь тебе тоже предстоит объясняться с Полиной…
— Я с ней уже объяснилась. Между прочим, она сама мне сказала, что ты ей не нужен, что она ушла от тебя навсегда! Так что я чужого не брала! — парировала Ирина.
Борис скривился, как от удара: ему было больно это слышать. А Ирина не успокаивалась:
— А тебе я не советую бежать и валяться в ногах! Теперь она тебя точно никогда не простит!
Самойлов решительно встал:
— Вот что, Ира. Не вижу смысла дальше продолжать разговор. Так мы черт знает до чего дойдем. Давай, я отвезу тебя домой.
Ирина тоже встала и ехидно поинтересовалась:
— А ты — к Поле? Вымаливать прощение?
— Нет. На работу. У меня еще куча дел, — холодно ответил он.
Довезя Ирину до дома, Борис молча открыл ей дверцу' Ирина вышла из машины, остановилась и повернулась к нему:
— У нас был сегодня такой тяжелый день. Мы оба понервничали. Все получилось совсем не так, как нам хотелось…
Она осторожно прикоснулась к руке Самойлова, но тот убрал руку.
— Да, Ира… К сожалению…
— Давай не будем ругаться, Боря. Забудь, что я тебе наговорила. Это все эмоции, обиды. На самом деле ты знаешь, как я» к тебе отношусь. Я всегда тебя рада видеть, всегда поддержу, пойму. Давай останемся друзьями, — предложила Ирина.
Борис отстраненно кивнул:
— Конечно, Ира… Извини, мне пора. Счастливо.
В кабинет следователя, постучавшись, зашел милиционер.
— Разрешите доложить?
— Разрешаю. Что у тебя? — спросил тот, отрываясь от дел.
— Готов ордер на обыск у смотрителя маяка и его сыновей, — сообщил милиционер.
Следователь кивнул:
— Отлично. Очень кстати. Милиционер протянул ему бумагу, и следователь, ознакомившись, еще раз довольно кивнул: — Все, по коням, сержант, едем их брать. Жду не дождусь, когда смогу с ними как следует побеседовать, — и он, встав, достал из сейфа пистолет.
Через несколько минут они уже были на месте, и следователь, на ходу доставая пистолет, отдавал распоряжения:
— Вы двое — вниз, прочешите подвал. Я буду наверху. Быстро!
Он ворвался в каморку, держа пистолет наготове. Но там никого не оказалось.
— Вот черт! — раздосадованный следователь опустил пистолет.
— Разрешите доложить? — спросил милиционер, входя в каморку.
Следователь махнул рукой:.
— Докладывай. Хотя я и сам догадываюсь. Внизу тоже никого нет?
— Так точно. Никого. Но там есть вход в катакомбы, — кивнул милиционер.
Следователь усмехнулся:
— В катакомбы? Это интересно. Пойдем-ка, покажешь.
Они подошли к входу в катакомбы, и милиционер пояснил:
— Там длинный лаз, прямо лабиринт какой-то. Без карты можно заблудиться. Да неизвестно, есть ли такая точная карта.
— Ясно. Если они спрятались там, то их можно будет взять на выходе. Остаемся здесь. Отгоните машину, будем ждать. В засаде. Все-таки я уверен, что они скоро сюда сунутся…
— А если уже ушли? — озадаченно поинтересовался подчиненный.
Следователь взял рацию:
— Это следователь Буряк. Срочно перекройте все выходы из катакомб!
— Есть! — ответили из рации.
— Подождем… — задумчиво произнес следователь.
Буравин попытался разобраться в тех деловых бумагах, которые были дома в сейфе. Он с удивлением обнаружил, что нужных бумаг там нет. Буравин изменился в лице и крикнул:
— Таисия!
— Ты меня звал? Что случилось? — входя, спросила жена.
Он сурово смотрел на нее, просто пронизывая взглядом.
— Сядь, — скомандовал он.
Таисия послушно села, в изумлении глядя на мужа.
— Тая, мне нужно с тобой поговорить. Таисия пожала плечами:
— Хорошо. О чем?
— Объясни, каким образом бумаги из моего личного сейфа попали к Самойлову? — спросил он.
Таисия вздрогнула, тоже изменившись в лице.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, — она изобразила удивление.
Буравин испытующе смотрел на нее, и в его тоне не было ничего хорошего:
— Я повторяю: где мои бумаги? Те, что лежали в сейфе! Это ты их взяла?
— Какие бумаги? Что за бред, Витя? Как ты смеешь меня обвинять? — изображала невинность Таисия.
Буравин в ярости ударил кулаком по столу:
— Смею! Потому что они не могли просто так исчезнуть, а потом появиться у Самойлова!
Таисия недовольно поджала губы:
— Я ничего не понимаю в твоих бумагах, и ты это прекрасно знаешь.
— А мне кажется, я тебя недооценивал. Все ты прекрасно понимаешь, — отрубил он.
Неожиданно Таисия усмехнулась:
— Нет, Витя, у тебя этот номер не пройдет. Буравин в изумлении посмотрел на нее:
