В левой руке богини — ветвь айвы,Пальчиком правой манит, улыбаясь.Как может царь спастись?По-царски за любовь он платит жизнью.Или о хаосе, родившем змея,В чьих кольцах — океан,В чью пасть герой, меч обнажая, прыгнетИ в черных водах, в чаще тростника,Бьется три дня, три ночи,И воды изрыгнут его на берег?Падает снег, ухает ветер в трубах,А в бузине — сова,Страх, сердце сжав, ждет чаши круговой,Скорбя, как искры, вверх летят, и стонетРождественский огонь:Есть повесть, и единственная повесть.Представь богиню милостивой, мягкой,Но не забудь цветы,Что в октябре топтал свирепый вепрь.Белым, как пена, лбом она манила,Глаз голубым безумьем,Но все сбылось, что ею обещалось.
ВИТОЙ ПОЛЕТ
(Перевод И. Озеровой)
Капустницы полет витой(Его идиотизм святой)Не изменить, ведь жизнь пройдет,Пока поймешь прямой полет.Однако знать — не значит мочь!Она витает наугадК надежде, к богу — и назад.Стриж — акробат, но даже онТаланта этого лишен.
МОЕ ИМЯ И Я
(Перевод И. Озеровой)
Мне имя присвоил бесстрастный закон — Я пользуюсь им с тех пор,И правом таким на него облечен,Что славу к нему приведу на поклон Иль навлеку позор.«Он — Роберт!» — родители поняли вмиг. Вглядевшись в черты лица,А «Грейвз» — средь фамильных реликвий иныхДосталось в наследство мне от родных Со стороны отца.«Ты Роберт Грейвз, — повторял мне отец, — (Как пишется — не забудь!),Ведь имя — поступков твоих образец,И с каждым — честный он или подлец — Безукоризнен будь».Хотя мое Я незаконно со мной, Готовое мне служить,Какой мне его закрепить ценой?Ведь ясно, что Я сгнию под землей, А Роберту Грейвзу жить.Отвергнуть его я никак не могу, Я с ним, как двойник, возник.Как личность, я внуков набор берегу,И кажется, держит меня в долгу Запись метрических книг.Имя спешу я направить вперед, Как моего посла,Который мне кров надежный найдет,Который и хлеб добудет и мед Для моего стола.
