Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 4. Стихотворения.

Когда она вошла,
Мне показалось, что не затворится вовеки дверь.
Не затворила дверь — она, она, —
И в дом морская хлынула волна,
И заплескалась — не сдержать теперь.

Когда она ушла, улыбки свет
Угас навечно —
Всюду черный цвет,
И закрывалась дверь за нею бесконечно,
И моря больше нет.

ЧУТЬ СЛЫШНЫМ ШЕПОТОМ В ЛЮБВИ СВОЕЙ (Перевод И. Левидовой)

Чуть слышным шепотом в любви своей
Перед рассветом признаешься ты
Полусловами, в полусне,
Пока земля в дремоте зимних дней
Проращивает травы и цветы,
Хотя летает снег,
Хотя повсюду снег.

ТЕЗЕЙ И АРИАДНА (Перевод И. Озеровой)

На высокой резной постели входит в сон его
Воспоминанье: вот она идет по тропинкам,
По колючим морским ракушкам, между двух цветников душистых,
По тенистой прохладе дерна, под раскидистым виноградом.
Он вздыхает: «Оставшись в прошлом, среди бед моих и ошибок,
Она призраком бродит в руинах по густым сорнякам лужаек».

Но, однако, стоит, как прежде, царский дом вдалеке, за морем,
Он от старости покосился, стал ниже ровесниц-сосен.
В этом доме впервые Тезею надоело ее постоянство.
Ариадна уверенней ходит, чем ходила, когда чернела
Его гнева близкая туча, грохотала грозой над нею,
Когда сосны в предсмертных корчах на ветру беспощадном бились

И цветы глядели свирепо обезумевшими глазами.
С ним теперь покончены счеты. Никогда она снов не видит,
Но о милости молит небо, призывает благословенье
На места, где в его виденьях стало все травой и камнями.
И сама Ариадна — царица, и друзья ее — благородны.

ХУАНУ В ДЕНЬ ЗИМНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ (Перевод В. Британишского)

Есть новость, и единственная повесть,
Чтоб ты другим поведал,
Ученый бард или младенец чудный;
Лишь ей должны служить и стих и стиль,
Те, что блестят порой
В простых повествованьях, заблудившись.

Опишешь ли все месяцы деревьев,
Диковинных зверей,
Птиц, что вещают волю Триединой?
Иль Зодиак, что медленно кружится
Под Северным Венцом,
Тюрьмой всех истинных царей-героев?

Вода, ковчег и женщина, и вновь
Вода, ковчег, богиня:
Царь-жертва вновь свершает, не колеблясь,
Круг предназначенной ему судьбы,
Двенадцать витязей призвав следить
Свой звездный взлет и звездное паденье.

Расскажешь ли о Деве среброликой,
К чьим бедрам рыбы льнут?