ГЛАВА 25
— А она потом в ментовку на нас не стуканет? — опасливо спросил Лешка.
— Куда она стуканет, кому? — Мороз ухмыльнулся. — Фраер этот с погонами в морге, сама она из Железногорска, здесь у ней больше привязок нет, Марк узнавал. А еще у меня есть одна штука, после которой она точно будет молчать как рыбка в аквариуме. Вот того хмыря из конторы точно надо бы расписарить по полной форме. Где он этот адрес взял, козел!? Эта сучка полгода уже как там не живет. Час времени потеряли.
Они подъехали к нужному дому. На этаж решили подняться втроем, самого щуплого, Лешку, оставили у машины. В дверь квартиры позвонил самый благообразный из всех троих, Сема.
— Кто там, — донесся из-за двери женский голос.
— Вам телеграмма из Саратова, — на полном серьезе заявил Сема, два его друга в это время давились со смеха рядом. Хозяйка посмотрела в глазок квартиры, но худощавое лицо Семы с пухлыми губами и голубыми глазками отставного херувима мало у кого вызывало чувство опасения. Елена накинула цепочку, и приоткрыла дверь.
— Давайте телеграмму, — сказала она.
Теперь в дело вступил Мороз. Оттеснив плечом щуплого Семку, он встал перед дверью в стойку, и ударил плечом в дверь. Это был коронный номер Мороза, цепочки обычно выдерживали, а вот шурупы крепления защелки вылетали из дерева косяка как из ствола пистолета. Удар двери пришелся девушке по рукам. Она вскрикнула, сначала от неожиданности и боли, потом второй раз, уже от испуга. Облик человека, который таким образом проник в ее в квартиру, вызывал мало радости. У Мороза, при его росте и силе лицо, плавно переходящее в узкий лоб, напоминало маску Фантомаса, без бровей и ресниц, только с челюстью питекантропа. Елена кинулась назад, в квартиру. За ней с ухмылкой последовал Мороз.
— Куда ж ты убегаешь, козочка моя, — пропел он, доставая из кармана и раскрывая опасную бритву. — Сейчас я побрею тебе ножки, а может быть, и личико.
За ним, давясь смехом, шел Сема. В первой комнате никого не было, Мороз прошел в другую комнату, Сема же свернул в сторону кухни. Но только он сделал в нее шаг, как дуло пистолета, появившееся из-за холодильника, уткнулось в его висок.
— Руки подними, — тихо сказал мужской голос.
В это время и Мороз обнаружил неприятный сюрприз. В зале, куда он зашел, девушки не было, зато в кресле, напротив входа сидел человек, которого он меньше всего ожидал здесь увидеть — Юрий Астафьев. Это так ошеломило Мороза, что когда Зудов и Колодников навалилась на его, и, выбив бритву, заломили его руки назад, бандит даже не оказал сопротивление. Когда лязгнули защелки наручников, и Паша Зудов лично взял под присмотр этого бритоголового монстра, Астафьев поднялся с кресла, подошел к качку поближе, и спросил: — Ну, что вылупился, лысый? Никогда не видел раньше восставших из гроба? Привыкай, и не то еще скоро будет.
Затем он обернулся к щуплому парнишке лет двадцати, с увлечением смотревшего на экран небольшой телекамеры.
— Ну, что там у тебя, Васька?
— Классные съемки, только в прихожей получились лучше, чем, зале. Цифровая камера, там качество лучше.
— Хорошо, иди на кухню, займись остальными, мы тут с этим гостем дорогим побеседуем.
Криминалист ушел, зато в зал вернулся Колодников.
— Мысин взял одного на кухне, Демин — на лестничной площадке. Один чуть не ушел, в машине еще был, но мы и его взяли. Вневедомственная приехала на наш вызов, и как раз его перехватила на выезде.
— Прикрой дверь, — попросил Юрий, рассматривая документы своего обидчика, — мы сейчас с этим потолкуем.
Когда Андрей закрыл раздвижные двери, Юрий первым делом со всей силы ударил нежданного гостя ногой в промежности. Тот захрипел, и упал на колени, а потом завалился на бок.
— Ну, это тебе лично от меня, за все хорошее, что ты мне сделал, — пояснил Юрий. — А теперь скажи нам, кто тебе приказал меня грохнуть?
— Никто, — прохрипел Мороз. Юрий еще раз пнул его, правда, в то же место уже не попал, его тщательно прикрывал всем остальным телом согнувшийся вдвое хозяин детородных органов.
— Не парь мне мозги, Артем Морозов, — посоветовал Юрий, бросая на столик паспорт братка, — Это ты, что ли, Мороз, правая рука Марка?
— Он самый, — браток был даже доволен такой известностью.
— Ну и что ты тогда тут выеживаешься? Ты сам, без команды Марка разве что поссать ходишь.
— Ну и что?
— А то, зачем Марку нужно было меня убрать? Не скажешь так, возьмем Марка, он скажет нам лично.
— Нихрена он вам не скажет, вы Марка ни х… не знаете.
— Значит, говорит, не хочешь?
— Нет.
Сказав это, Мороз снова напрягся всем телом, ожидая удара. Но Юрий поднялся на ноги, подошел к обоим своим друзьям. Они негромко начали обсуждать судьбу своего пленника. Правда, говорили они так, чтобы тот слышал, о чем идет речь.
— Боюсь, он, в самом деле, ничего не скажет, — предположил Юрий.
— Ничего, привезем в отдел, навалимся всем составом, скажет, — приободрил Колодников.
— Да, знаю я, как вы наваливаетесь всем составом! Вы опять его забьете насмерть, и п…ц котенку, ничего сказать не успеет, — возмутился Юрий. — Сколько уже таких вы мне испортили, троих, или четверых закопали без всякого толку?
— Да ладно тебе, а в последний раз у парня просто сердце не выдержало, — отмахнулся Андрей. — Мы просто хотели попробовать, что это такое, когда под ногти иголки загоняют. Одну загнали в мизинец ноги, а он и крякнул. Сердечником оказался. Мы ж не знали.
— Не, а мне это понравилось, это даже круче, чем ток к яйцам, — заявил Павел. — Он так заорал тогда, как в кино. Он точно бы после этого во всем признался, мы ж ему сто пятьдесят шестую писали, но сердцем слабачек оказался.
Мороз лежал неподвижно, лицом вниз, но уши на его бритой голове ходили ходуном, чуть не выворачиваясь в сторону говоривших.
— Не мне кажется, он ничего не скажет, — скептично заметил Юрий. — Незачем время терять. К тому же мне поквитаться охота. Он меня чуть в гроб не вогнал, но я его точно туда вгоню. Скажи Ваське, чтобы он стер ту запись в зале, она все равно не удалась. Сейчас мы тут небольшой погром устроим, потом я его пристрелю, сунем в руки пистолет, перед этим пальнем из него пару раз в стенку. Все, п…ц, убит при задержании. Оказал вооруженное сопротивление. Зато потом эти, шестерки его, сразу все потом расколются.
— Хрен они тебе расколются, — неожиданно подал с пола голос Мороз.
— Чего это так? — подмигивая, спросил Колодников. — Скажут, никуда не денутся. Кому охота вслед за тобой на тот свет отправляться?
— Не скажут, — упорствовал Мороз, — я один знаю заказчика. Одного из них.
Юрий снова присел на корточки рядом с Морозом, заглянул ему в глаза.
— Ну и кто он, этот заказчик?
— Ага, нашел дурака! Я скажу, а ты меня потом пристрелишь? — ухмыльнулся тот.
— Зачем, наоборот, беречь буду, как зеницу ока, — пообещал Астафьев. — Ты тогда будешь моим самым главным вещественным доказательством. Так то ведь он отпираться будет. Или нет, не будет?
— Будет. Этот козел тертый, он всех кинет и не поморщиться.
Юрий кивнул головой.
— Ну-ка, поднимите его.
Паша и Колодников помогли Морозу подняться. Юрий внимательно осмотрел лицо своего подопечного, хмыкнул.
— Да, и рожают же таких уродов у нас в России. Тебе в кино надо сниматься, в триллерах, в роли монстров.
— Каким уж мамка уродила, — со злой улыбкой на узких губах ответил Мороз.
— Ладно, не твоя вина, что она с вампиром согрешила. Значит, договорились: тебе жизнь, а ты нам заказчика.
— А не кинешь, начальник? — засомневался Мороз.
— Я же уже все тебе объяснил. Если хочешь, позовем сейчас Ваську, и он все зафиксирует. Так что потом мне ходу обратно уж не будет. А так смотри сам: нападение на офицера милиции, разбойное нападение на квартиру свидетеля. Организатором везде пойдешь ты, по вашему — паровозиком. А так — ты только исполнитель. Один из многих. Можно и условник слохопотать. Ты ведь еще не сидел?
Мороз отрицательно замотал головой.
— Ну вот. Решай сам.
Мороз еще пару минут подумал, потом согласился.
— Хорошо, зовите этого вашего фотографа.
Все процедуры по оформлению протокола задержания заняли по времени больше часа. Когда Мороза и всех остальных его подельников увели, и в квартире остался один Астафьев, к нему из спальни вышла Елена. Лицо хозяйки дома выглядело недовольным.
— Леночка! Что это за хмурые морщинки на лбу? — спросил Юрий. — Это тебе так не идет.
— Правда? — Елена сразу отбежала к зеркалу, внимательно осмотрела лицо, состроила несколько гримасок, потом только вернулась к Юрию.
— Нет, а как тут не постареть, а? Я испытала такой жуткий стресс, а ты даже не подошел, чтобы меня утешить. Пальцы вон до сих пор болят, и ноготь я сломала на мизинце.
Она озабоченно посмотрела на свои ухоженные ручки. Для Ленки ее тело было тем основным пунктом, на котором, вместо трех китов, стояло все мироздание. Это изящное, ухоженное тело было для нее просто центром вселенной. Юрий поцеловал этот самый, несчастный мизинец.
