И ничто не может разрушить их.
Еще в то время, когда экскурсовод не закончил говорить, все внезапно услышали вой сирены. В одном из кварталов города разъяренные жители устраивали пожары. Какой коварный Нерон дат приказ опустошить город? Одни из бунтарей стреляли, другие били витрины и кучами уносили из магазинов то, что попалось под руку.
На улицы вышли армейские подразделения. В камуфляжной одежде, оружие в боевом положении, шлемы на головах, солдаты шли навстречу толпе.
«Это конец Вавилона!» – кричал кто-то. «Рим горит!» – орал другой.
Чуть позднее земля содрогнулась, отчего возникли новые пожары, охватившие виллы богов.
Страх застыл на людских лицах. Была ли эта трещина в земной коре или она прошла через общество?
Это было как бумеранг, ударивший в гордое лицо человека, возомнившего себя богом.
23
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
луч Солнца опалит всю землю
и воздух не сможет больше от огня его укрыть
людей, останется лишь только занавес дырявый,
и свет сжигающий разъест глаза и кожу.
Море вспенится кипящею водою,
города и реки собою покроет,
уйдут под воду даже континенты, а люди убегут на горы
и там, начав плодиться,
совсем забудут, что произошло.
Путешественник прочитал описание местности. Оно было составлено первооткрывателями. Они описывали мягкий склон, поросший высокой травой, склоняющейся к земле под порывами ветра. При низком солнце это выглядело как морская поверхность. Вокруг деревьев было много тени. В те времена здесь можно было увидеть больших хищных животных, над головами которых кружили хищные птицы с голыми шеями.
Разводя в лесу огонь, крестьяне выжигали просеки, на которых высаживали пшено и сорго. Дети играли голышом, а женщины сидели на корточках на земле, закутав свои смазанные маслом тела в яркие куски ткани. Когда мужчины заканчивали посев или сбор урожая, они уходили в высокую траву на охоту. Добытую дичь они несли на своих плечах, привязав ее ноги к толстой ветви. Такой была их жизнь.
Путешественник склонился к иллюминатору в самолете, принесшем его сюда, в эту местность, которую он знал из старых описаний, чтобы разглядеть ландшафт за бортом. Он ничего не узнал. Земля была серой, желтой и красной, как будто отхлынуло море высокой травы. Он увидел улицы и редкий лесок. Деревни были пусты, а на горизонте он заметил большой город с огромным трущобным кварталом на окраине, домишки в котором прилепились один к другому. Самолет пролетал над ними. Он увидел толпы людей, машины, облака пыли, а вдали в небо поднимались дворцы правительства с белыми фасадами из мрамора, охраняемые солдатами в форме леопардовой раскраски, виллы государственных и прочих высокопоставленных лиц.
Когда через несколько дней прошелся пешком по этой местности, знакомой ему по книгам и собственным фантазиям, он всюду видел только голый кроваво-красный камень. Земля была мертва и бесплодна. Ото всего другого остались только скелеты хижин, краснозем, твердая тропическая земля кирпичного цвета, кое-где изуродованная взрывами. Деревья засохли и отбрасывали на землю только свою мертвую тень.
Путешественник возвратился в город и долго бродил его пыльными улицами. Дети продавали всякую мелочь. Подошла проститутка с неприкрытой грудью. Мужчины курили или играли, бросая маленькие кубики-кости на грязный песок. Ветер приносил запахи разложения. Больницы не вмещали всех тех, кто заразился вирусом.
Он подумал о том, что человек сам заразил землю и что теперь их общая доля – вместе влачить жалкое существование.
24
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
научатся люди будить видимость жизни.
Смысл ее будет запутан ими, и захотят они
тронуть то, чего нет в природе,
захотят пойти путями, которые, как мираж,
только глазами смогут увидеть,
и сон они поймут как явь.
Но не сможет человек различать больше
то, что есть, и то, чего нет,
потеряют себя в запутанных лабиринтах
те, кто научится будить видимость жизни,
правоверных обманут,
и многие люди станут
хуже подлых собак.
Это считалось игрой. Мужчине надели на голову шлем, который закрыл лоб и глаза. В руке он держал пульт дистанционного управления. Укрепленные на теле электроды были соединены с проводами и радиопередатчиком. Потом мужчина получил короткое разъяснение. Он должен был нажимать кнопку, и тогда он сможет управлять тем, что он хочет видеть и чувствовать.
На огромном экране, видном всем зрителям с их мест, показался силуэт молодой женщины, на которой тоже был шлем, а тело, как и у мужчины, снабжено несколькими электродами. «Они будут любить друг друга», – объявил ведущий.
Это был странный, полный страсти и бесстыдный танец. Хотя они были удалены на несколько сотен километров, мужчина и женщина обнимались и прижимались друг к другу. При этом они не держали в руках ничего, кроме пустоты и воздуха, но им казалось, что они касаются тела. «Виртуальная любовь», – прокомментировал ведущий, в то время как изогнутые тела обоих любовников, казалось, достигали пика наслаждения.
Зрители аплодировали в экстазе, некоторые вскочили и предлагали свои услуги на сцене. Они тоже хотели пережить эти представляемые ощущения, возникающие ниоткуда, показавшиеся им такими сильными и настоящими.
Но ведущий выбрал уже своих кандидатов. На экране появился сильный мужчина, па котором, как и на исчезнувшей теперь молодой девушке, был шлем. На сцене обвешивался датчиками второй участник игры.
«А теперь мы испытаем дуэль, войну. И она будет беспощадной», – сказал ведущий.
Он включил радиопередатчик, и новый танец начался. Мужчина на экране пританцовывал туда-сюда. Кандидат на победу, стоявший на сцене, с искаженным лицом пытался уклоняться от ударов, которые, как ему казалось, наносит противник.
Он реагировал тем, что дико жал на кнопки пульта. В зале теперь стояла гробовая тишина, и чувствовалось, как у людей растет чувство страха.
«Они борются и убивают на расстоянии, – повторил ведущий. – Но это все-таки только пародия, так сказать, электронная игра на координацию движений. После виртуальной любви – виртуальная война». Внезапно человек на сцене упал. Все зрители в зале встали и вытянули шеи, чтобы увидеть виртуальную агонию. «Мы заканчиваем наш бой», – сказал ведущий. Но проигравший игрок больше не поднялся.
25
Когда придет тысячелетье за нынешним
тысячелетием вослед,
вырвутся звери, что Ной
брал с собою в ковчег,
из рук человека,
изменившего тварей по воле своей.
Но кто станет думать об их
напрасных мученьях?
Человек будет волен сделать все сущее так, как
он того хочет, и попутно убьет он бесчисленно их.
Кем станет человек,
законы жизни изменивший,
смешавший существо живое
в один комочек глины?
Дитя ли Бога он, ему подобный,
или отродье черта?
Полон ужаса, он вошел в зал.
