кто с ними умеет говорить, по честному торгуют. Закон.
Я было оскорбился. Чего это ему особенного коня, а мне лошадку поспокойней?! Но увидев чудовище, что металось в загоне позади табора, решил, что такое мне задаром не нужно.
Это ж зверь!
Огромный вороной конь взвился на дыбы, лязгнул подозрительно длинными клыками и ударил передними ногами по ограждению. То затрещало, ног выдержало: только щепа полетела.
– Кр-р-расавец! – в восхищении пророкотал Кольд. – Чудо-конь, не обманули, мошенники!
И вновь завел разговор с цыганами. Их уже четверо было рядом. Не знаю, торговались они или просто коня обсуждали, но то и дело раздавался смех. В конце концов Кольд вынул из-за пояса тощий кошелек и вынул оттуда камешек. Опять странность: цыгане вроде отказываться начали. Или это они так цену набивают.
В конце концов сошлись. Кольд дал другой камень – поменьше.
Тем временем к нам подвели двух кобылок. Одна – соловая, изящная, для Нары.
Вторая – светло-серая, мощная, иному жеребцу фору дала бы.
За обеих затребовали всего четыре золотых. Я расплатился.
– Идем, – сказал Кольд. – Менестрелька твоя нас, небось, заждалась уже… Как бы не натворила чего…
– А… Твой конь? – я покосился на вороное чудище, настороженно глядящее на нас из-за ограждения. – Ты как его…
– А что его? – переспросил удивленно наемник. Потом вложил два пальца в рот и оглушительно свистнул. Я не поверил глазам: вороной легко перемахнул через ограду загона и направился к нам. Я едва подавил в себе желание бежать… Но конь не напал, он ткнулся носом в ладонь Кольда, недоброжелательно глянул на меня и положил тяжелую голову на плечо наемника, ласково треплющего его по носу.
В очередной раз противно ухмыльнувшись, наемник объяснил: – Меня все животные любят. Даже волки, как щенки ластятся… Ладно, пошли, менестрелька-то твоя, небось, заждалась уже…
Я кивнул. Ведя в поводу лошадок, пошел туда, где мы оставили Нару. Жеребец Кольда в этом не нуждался. Он, словно собачонка, послушно следовал за хозяином…
Нара Я вышла из шатра совсем не той Нарой, какой заходила. По крайней мере, мне очень хочется на это надеяться. Прежняя одежда была без сожаления отдана торговцу: тому – заплату поставить и продать покупателям победнее, а мне рванье носить ни к чему. Вместо этого я купила себе наряд, который носят девушки-наемницы. Бывают, оказывается, и такие. Дочерей моего Рода подобная судьба никогда не поджидала, я и знать не знала о наемницах. Но – неважно, сейчас уже неважно. Штаны, рубаха, теплая куртка и плащ. Торговец врал, что наряд зачарован от грязи и дырок, но я особой магии не заметила. С другой стороны, я легко узнаю только волшебство фейри, признак их присутствия и влияния, а человеческую магию могу и не почувствовать. Торговец еще нес какую-то чушь насчет особой цены за свои тряпки, но, согласитесь, это чересчур, когда он забрал себе почти новый плащ, платье и хорошую кофту, причем кофту совсем не рваную, а остальное рваное только чуть-чуть.
Пусть Тиан говорит все, что хочет, но вряд ли его денег хватит на всю оставшуюся жизнь, а сможет ли он заработать сам хоть один золотой – тот еще вопрос.
Единственное, что роднило мою новую одежду со старой – вся она, кроме плаща, была зеленого цвета. Плащ был серым, как осенняя туча. Цвета баньши. Носить такие – в природе каждой из нас, это нельзя превозмочь. Хорошо, что мы не видны в смертных землях, иначе меня бы давно распознали по этой въевшейся привычке.
Сошлись на половине золотого – торговец отсыпал мне мелочи и по своей инициативе вручил небольшой кошелек, в который я могла сложить свое 'богатство'. Подозреваю, он меня все-таки обсчитал, если так расщедрился.
Неважно.
Я только вышла из шатра, когда увидела идущих ко мне Тиана и Кольда. За Кольдом шел здоровенный черный жеребец, шел сам, безо всякой привязи. Зато Тиан в поводу вел сразу двух лошадей – здоровенную белую и вторую поменьше, красивого золотистого окраса. Я чего-то не понимаю…
– Заждалась нас, красавица! – издалека окликнул меня Кольд. Тиан как-то вздрогнул, заозирался и только проследив взгляд спутника, сумел меня узнать. Мне стало обидно.
– Нара, что ты с собой сделала? – воскликнул мой человек. Мне стало еще обидней, но потом я встряхнулась. Если ему не нравится, как я выгляжу, тем лучше! Для нас обоих.
– Переоделась, – буркнула я. – Так удобнее. Куда вы ходили?
Я подозрительно принюхалась. Нет, пивом от них не пахнет. Кольд подтолкнул Тиана.
Тот выпустил повод, порылся за пазухой, что-то достал.
– Подарок покупал тебе. Вот.
Я покраснела. Мне? Подарок? Но…
– Ой, зачем же, Тиан… – начала было я. – И вовсе не нужно…
И тут увидела, что он протягивал на руке. Ворон. Вырезанный из красного камня.
Ворон. На руке моего человека красовалась смутно знакомая печатка, а запястье – рукав немного оттянулся назад, и я увидела, – охватывал знакомый браслет.
Тяжелый, чеканный, серебряный.
Не понимая, что я делаю, я повалилась на колени, руки сами стянули с головы платок, рванули волосы. Я закричала. Громко, как умеют только баньши. Это вещи моего Рода. Они вернулись. Нашли своего владельца. Все возвращается. Замыкается круг. Меня обуяли ужас и горе. О том, что было и о том, что будет. Прежний владелец этих вещей умер у меня на глазах.
Чьи-то руки подхватили меня, подняли на ноги. Я позволила, не сразу заметив, что это Кольд. Да какая разница?
– Пойдем отсюда, – негромко, но властно произнес он. – Нечего внимание привлекать. Пойдем.
– Он умер, – прошептала я, не заботясь о том, как меня поймут и поймут ли вообще.
Меня куда-то вели, но я ничего не видела перед собой из-за слез. – Он умер, понимаешь? Он был негодяй, скряга и ничтожество, он затравил свою сестру, погубил ее жизнь, она умерла старой девой – одинокой, несчастной – и до последнего вздоха думала только о брате. Он умер. Так недавно умер. Если бы меня послушались – тогда, давно – если бы сделали так, как я сказала, он умер бы еще в детстве и у нее был бы другой брат. И ничего этого не было. Он умер, а вещи остались. Догнали меня. Проклятье, проклятье, проклятье!
– Успокойся, красавица. Умер и умер, чего же теперь сокрушаться? Все умирают, а прежний владелец дожид до старости, как нам говорили. Не плачь, тебе не идет.
– Он умер, – повторила я. Нас догнал Тиан – ошеломленный, растерянный.
– Кто умер? – требовательно спросил он.
– Тарк…
– Какой еще Тарк? – нахмурился мой человек.
– Тарк. Последний из Рода… как я думала. Он умер… в тот день, когда я тебя встретила.
– Откуда ты знаешь? – напрягся Тиан. Вот ведь… он меня в чем-то подозревает – в чем?! – или просто чует недоговоренность.
– Я… я жила в его доме. – Не вру. Эта правда ничего не изменит. – Жила… долго жила. А потом он умер.
– Ты его родственница? – с сомнением произнес Тиан. – Почему же тогда тебе наследство не осталось?
Я помотала головой. С него станется пойти сейчас требовать возвращения имущества 'законной владелице'.
– Не полагалось мне ничего, Тиан. Да и не видел меня никто… Не спрашивай! – резко заканчиваю я, понимая, что едва не проговорилась. Я Старшая, я чужая здесь… ох. Встряхиваю головой и только сейчас обнаруживаю, что Кольд все это время меня поддерживал, бережно обнимая за талию. То есть я и раньше это чувствовала, но сначала благодарно приняла неожиданную помощь, не задумываясь о том, как это выглядит со стороны. Сейчас спохватилась. Тиан от всех попыток обняться, прижаться или хотя бы прикоснуться всю дорогу шарахался, как все тот же ангел Единого от искушения. У людей, судя по всему,
