Тиан принял оскорбленный вид, но ничего не возразил. Я пожала плечами.
Сомневаюсь, чтобы того камушка мне все же хватило. С другой стороны… лучше все-таки попробовать.
– Я сама.
Пришла пора Кольду пожимать плечами. Однако спорить не стал и послушно подвел лошадь к камню, взялся за стремя.
– Давай, я держу, а ты лезь.
Я встала на камень – хорошо хоть, удобный, не сваливаюсь, – кое-как дотянулась до стремени.
– Теперь хватайся за луки седла – спереди и сзади, вот так. Подтягивайся и закидывай вторую ногу. Молодец.
Он перекинул поводья назад, но я не поняла, чего он от меня ждет, и покрепче вцепилась в переднюю луку седла. Сидеть на лошади было… неудобно. К тому же выровнявшись, я перестала доставать до стремян.
– А теперь попробуй, как ты себя будешь чувствовать при передвижении, – посоветовал проклятый наемник и повел лошадь, придерживая повод у самой морды.
Я чуть не заорала. Кольд вел кобылу шагом, держалась я крепко, но лошадь раскачивалась на каждом шагу, отчего сидеть было очень неудобно и страшно. К тому же у меня уже через несколько шагов заболели ноги – почему-то голени, хотя я была уверена, что заболят бедра. Седло оказалось жестким и совсем не приспособленным для сидения, стремена раскачивались и били меня по подошвам сапог, а несчастную животину по бокам. Поймать их на ходу никак не удавалось; просить Кольда остановиться и помочь мне вдеть ноги в стремена не хотелось. Мне было очень жаль кобылу, которую стремена били по бокам, но она, похоже, не обращала внимания на неудобства. Покорно шла за Кольдом, низко опустив голову, и все. Не удивлюсь, если она спрашивала себя, когда это издевательство закончится.
Я, во всяком случае, спрашивала. Закричать, потребовать остановиться мне мешали остатки гордости. А еще – страх, что зловредный Кольд еще и бегом пустится, мне назло. Я и так едва держусь! Вроде и сижу крепко, но ощущение… не знаю, если бы меня связанной бросили на дно лодки и пустили бы в Реку в ветреную погоду – я бы, наверное, так себя чувствовала. Выпасть бы не боялась, но за свою безопасность не поручилась бы ни монеткой. И чего она так раскачивается? Когда со стороны смотришь, кажется, ровно идет!
Шаг, еще шаг, еще.
Хватит!!!
– Ну, как, еще покатаешься или хватит? – спросил наемник, когда мы отошли от Тиана минуты так на две-три. – Мы еще поесть собирались.
– Хватит, – еле выдавливаю из себя. Боюсь говорить – голос дрожит от страха. Я сама себе противна.
– Позволишь себя снять или хочешь сама спуститься? – смеется. Чувствует мой страх, хочет поиздеваться?
– Сама. – Твердо. Я – Старшая.
– Тогда едем обратно.
Я сжимаю зубы. Это недолго. Это близко.
Кольд, словно нарочно измываясь, обратно вел кобылу нарочито-медленно, так, что к концу пути я уже потеряла всякую надежду ступить когда-нибудь на твердую почву.
Мы доехали до Тиана, поганец-наемник заставил лошадь еще сделать почетный круг, разворачивая животину тем же боком к камню, что и прежде.
– Не передумала? Не надо помочь?
– Нет. – Сквозь зубы. Я справлюсь. Хаос!
– Тогда давай так же, только наоборот. Перекидывай ногу, держись за луки седла и спускайся.
Спуск мне удался со второй попытки. Не знаю, кто выбирал лошадь, но это оказалось на редкость невозмутимое животное – даже не вздрогнула, когда я сначала задела ее сапогом по крупу.
Все. Я на земле. Верховая езда позади. Меня слегка покачивало, к тому же я потянула ногу, когда слезала. Больно, неприятно, противно. О, Стихии! Никто же не едет всю дорогу шагом, на лошадях ведь скакать положено. Рысью, галопом… какие там еще аллюры бывают?..
– Не-е-ет! – вслух всхлипываю я и бросаюсь к Тиану. Он – добрый, он поймет.
Утыкаюсь головой в грудь, прижимаюсь, плачу. Мне действительно страшно. – Нет, Тиан, миленький, пожалуйста! Я не могу ездить на лошади, мне страшно, я боюсь упасть! Ну, подумай, пожалуйста, я шагом едва выдержала, мы из-за меня еще медленнее пойдем, чем пешком, проще другого обоза дождаться, пожалуйста, Тиан, я очень тебя прошу! Не надо лошади, я не поеду!
Тиан вздохнул, погладил меня по голове – как ребенка – осторожно отстранил и посмотрел в глаза. В его твердом взгляде я прочла свой приговор.
– Поедешь, – только и сказал мой человек. Я смирилась. А что мне еще оставалось?
Тиан К вечеру я проклял тот миг, когда согласился с наемником. Нет, мы проехали много больше, чем прошли бы, но я проклял все на свете. Болело все тело. А уж о том, смогу ли я свести ноги вместе, как вылезу из седла, и какая у меня будет походочка, я старался не думать.
Нару, похоже, терзали те же мысли. Бедная… У меня есть хоть какой-то опыт, а она впервые в седло села.
– Остановимся на привал? – спросил Кольд, с сочувствием глядя на Нару. Хм…
– Вон там, смотрите, просека, – указал я. Странно, но в темноте я видел едва ли не лучше, чем днем. Наследство Генерала, будь он проклят.
– Отлично. Небось, лагерь караванщиков. Они такие устраивают, специально людей вперед посылают, – обрадовался Кольд. Нара скорчила страдальческую гримасу. Ну да, обоз… Небось он-то тут на ночлег и остановился, мы вполне могли догнать его к этому времени…
Мы спешились. Кольд легко спрыгнул, помог Наре… А вот я почти свалился на землю. Ведя коней в поводу, мы пошли по просеке. Я – чуть впереди, Кольд и Нара бок о бок сзади.
– Вот сейчас каши сварим… – мечтательно произнес Кольд.
– Какой каши?! – возмутилась Нара. – Спать мы ляжем! Я про еду и думать не могу, а ты – каши! Стихии!
Я резко остановился.
– Что там? – спросили они одновременно.
– Кажется, ни ужина, ни сна нам не светит, – прошептал я, оглядывая поляну.
– О, Хаос! – Нара выглянула из-за моего плеча. Потом зажала рот ладонью и застонала.
Обоза не было. Были шесть тел охранников, снятых арбалетными болтами, разграбленные повозки и лежащий у костра едва дышащий маг, скребущий обломанными ногтями мерзлую землю.
Опомнившись, я бросился к нему. Кольд и Нара бросили лошадей, поспешили за мной.
Перевернув мага, я обнаружил, что его не задели. Что ж такое? Ран нет, а крови натекло, будто его тупым мечом кромсали!
– Перенапрягся, – авторитетно заметил Кольд. Небось из-за деревьев как начали стрелять, он защиту поставил. Держал, пока мог, понимал – как только снимет – конец всем. Может, думал, что помощь подоспеет, может, не рассчитал чего.
– Ему можно помочь? – спросил я. Нет, мне этот надменный ублюдок не нравился, но я не желал ему смерти.
– Раз сразу не сдох, теперь оклемается, – сообщил Кольд равнодушно.
Маг дернулся, распахнул черные от боли глаза и простонал:
– По… мо… ги…
А потом выгнулся дугой, заскреб скрюченными пальцами в воздухе, схватил меня, пытающегося его удержать, за волосы…
Стянул ленту.
– Мать твою! – только и мог произнести Кольд.
– Помоги… Помоги… Спаси их… – продолжал выть маг. А я с досадой глядел на него, трусливо желая, чтобы можно было изменить прошлое. Жалея, что проклятый маг не сдох вместе с охраной…
