Будто и не мой… – Давай заберем их, и обратно – холодно тут…
Кольд пожал плечами и вытащил из-за пазухи банку – маленькую, раза в три меньше той, что нашей тюрьмой была. В банке что-то копошилось…
Кто-то копошился…
Я сглотнул. Вдруг горло сперло, а в глазах потемнело.
– Зачем? – спросил-каркнул. – Зачем тогда?!
И, не найдя слов, обвел вокруг себя руками. – Ты сказал…
– Я ничего тебе не говорил, Берсерк, – ответил жестко синеглазый колдун. – А вот зачем – это ты и сам должен понимать. Какой из тебя Воин, если ты крови не нюхал?
Эти люди заслуживали смерти, ты лишь восстановил справедливость, ты верно послужил Огню и Реи'Линэ…
Учись, мой Воин, учись смеяться, глядя в глаза смерти. Учись жаждать этого – почувствуй вкус, наслаждайся, стремись… Давай же, мой Воин!
Я закусил губу, закрыл глаза… Нет, хватит на сегодня смертей, даже если кто-то заслужил ее больше, чем эти несчастные разбойники…
– Не суди о том, чего не понимаешь, Берсерк… – Он оказался рядом, не успел я вдох сделать, доказывая – даже подаренной Огнем силе не тягаться с его колдовством. – Ты все еще слишком… человек… Ты все еще не понимаешь, куда тебя привел избранный путь. И если мне придется – обманом ли, хитростью, – заставить тебя уничтожить всех разбойников Роси – я это сделаю. Потому, что на кону слишком многое.
– Их нужно было доставить в Костряки. Я не имел права… – Я сглотнул. – Я мог взять их живьем! Как ты не понимаешь – нет доблести… нет чести…
– Это ты не понимаешь! – Кольд прошипел. – Этим смертным уже вынесли приговор!
Их нити были оборваны еще до того, как твоя сабля освободила их души от плоти!
Человеческий суд – не смеши меня! Лишь мертвые смеют судить живых! Лишь мертвые смеют избирать, кому пришла пора уйти, кто не заслужил остаться!
– Но убил их я! – кричу. – Я!
Я открываю глаза и тону в холодной синеве… В его взгляде даже не сочувствие – жалость. Мне хочется стереть ее, ответить на нее ударом – выбить из Кольда.
– Именно поэтому, Берсерк… Именно поэтому ты все еще не принял свой путь. Ты мертв, Берсерк. Ты умер, призвав Огнь. Тебе разрешили остаться в смертных землях, но ненадолго… Мертвым не место среди живых. Ты не увидишь прихода Зимы, Берсерк…
Он отвернулся и быстро что-то пробормотал:
– Не стоит этим людям помнить, о чем мы тут говорили, – произнес он, поудобней пристраивая банку.
– Идем, – я, не оборачиваясь, зашагал к лесу. – Идем, колдун…
– Не забывай, Берсерк, что я тебе сказал. И не вздумай пытаться от меня избавиться! Скажешь Наре, кто я – я объясню ей, что ты такое и где твое место.
Не показывай виду, не вызывай подозрений: взамен я клянусь, что буду защищать ее, хранить от бед… – Бросил он мне в спину.
Я рыкнул, на ходу переплетая растрепавшиеся волосы. Кровь которой я был залит с ног до головы, исчезла, будто впиталась в кожу. Хорошо, а то Нара бы испугалась…
Нара… Он пообещал ее защищать. Он… Мне ли это услуга? Почему он так не хочет, чтобы менестрелька знала, кто Кольд такой?
Все равно времени у меня нет… Если колдун не солгал…
А он не солгал.
Так не все ли равно? Я не смогу быть рядом с ней, так пусть будет Кольд. По крайней мере она будет под защитой. Может быть он – ее судьба? Чего я-то ревную?
Она мне не жена, не сестра…
Холодный воздух омывал горящее от унижения и стыда лицо, тихо шуршал ветер, медленно накрапывал дождь…
Пустота в груди притихла, спряталась, словно понимая, что скоро… скоро она насытится, заполнится, загорится…
Нара Ожидание закончилось как-то внезапно. Только что была ночь, был стонущий от бессилия маг, был холод, дождь и страх – и вот все исчезло. Я еще не слышала шагов, а уже почувствовала – он идет. Тиан, мой человек, мой любимый… Мой. До самой смерти мой – а ее ждать осталось недолго. Нет, не думать об этом, не жалеть. Мой человек жив, он за счастье сочтет те полвека, которые ему отмерены – чего же мне желать?
Те часы, которые я провела в одиночестве, показались мне годами. Тиан же за время нашей разлуки постарел, казалось, на несколько столетий. Усталый, опустошенный, несчастный… нет, не несчастный. Просто… у моего человека был такой вид, словно ему уже нет ни до чего дела. Будто ему уже все равно. Плевать на все… и на всех. Это заставило меня остановиться, унять ту радость, с которой я бросилась ему на встречу. Последние разделяющие нас шаги я прошла степенно и важно, как и положено Старшей при встрече со смертным. Но вот удержаться и не обнять своего человека я не сумела. Мой человек! Жив! Жив!
К сожалению, он меня не так понял…
– Не усидела таки? – укоризненно спросил Тиан, отнимая мои руки от своих плеч. – Видишь, и без тебя справились, не пропали. Не надо было нас искать, все хорошо…
Я поразилась тому, как мертво звучал его голос. Отстранилась, внимательнее оглядела своего человека. На нем не было ни следа ран, словно и не сражался он с разбойниками. Неужели он все-таки… не решился? Нарушил слово? А, может, просто не успел ничего сделать?..
– Тиан, – не хочу пугаться, но голос дрожит. – Ты… что случилось? Люди? Та девушка? Почему?..
– В порядке все с ними, – встрял Кольд. Я даже вздрогнула: я и забыла о наемнике за это время. Да и что мне помнить о нем, когда мой человек жив! Тиан молча развернул меня лицом к Кольду, слегка подтолкнул.
– Вот, – наемник бережно достал из-за пазухи банку и поставил на землю. Я сначала ничего не поняла, потом вгляделась… О, Хаос, чего только люди не придумают плохого, чтобы применить к себе подобным!
– Буди мага, красавица, пускай открывает…
Мы оставили перепуганных людей в Гнилых Елях – деревушке, расположенной недалеко от того места, где разбойники напали вчера на обоз. Глава обоза говорил что-то про награду за спасение, но Тиан не стал даже слушать. Не пойму я моего человека, он всерьез полагает, что подаренных Листопадом денег нам на всю жизнь хватит?!
Когда я попыталась заспорить, Тиан заявил, что спасал людей в счет долга Лису, а, значит, ему никто ничего не должен. Одно другому не мешает, но этот… этот слишком щедрый человек не хотел меня слушать.
Глава обоза еще что-то говорил насчет того, чтобы остаться здесь с ними, пока они не оправятся от потрясения, не починят телеги, не вылечат раненых. И потом ехать, как и прежде, всем вместе. И Кольда звал. Да, охранники, вдвоем положившие банду разбойников и победившие мага – что может быть лучше? Обещали хорошо заплатить: не как раньше Тиану платили, а полновесным серебром. Мой человек колебался, но тут уже Кольд отказался наотрез. Напомнил Тиану, что он не на прогулке, что его ждут в Костряках – да кому там мой человек нужен?! – и настоял на том, чтобы мы продолжали путь. Не останавливаясь даже на день, благо, лошади за ночь успели отдохнуть – в отличие от нас троих. Ладно Кольду, он, видимо, двужильный, но о Тиане мог бы подумать!
Тиан поразительно легко согласился на уговоры Кольда, хотя ничего нелепее я не слышала. Будто так и надо – спешить в никому не нужные Костряки на никому не нужную службу… Не понимаю я их.
Мои возражения, как и прежде, в счет приняты не были. После того ужаса, который я испытала, ожидая Тиана с боя, мне совершенно не хотелось кричать и устраивать сцены. Точнее – не было сил. Какая разница, где находиться и что делать? Мой человек решил ехать – я с ним.
К середине дня выяснилось: Кольд погорячился, требуя, чтобы мы ехали до следующей деревни, нигде
