едут в фургоне. Понимаешь, она впервые в пустыне. Ей приходится всему учиться.
Делвин. Это, наверное, забавно.
Ребекка. Прямо передо мной, вернее, чуть правее сидел человек. За все время он ни разу не шелохнулся. Пальцем не пошевелил — будто оцепенел, прямо трупное окоченение какое-то. Не издал ни одного смешка, сидел неподвижно, как будто умер. Я пересела подальше.
Делвин. Послушай, давай начнем все сначала. Мы здесь живем. Ты живешь не в Дорсете… и не где-нибудь еще. Ты живешь здесь, со мной. Это наш дом. У тебя замечательная сестра. Она живет неподалеку от нас. У нее двое прелестных детей. Ты приходишься им тетей. И тебе нравится быть тетей.
Ребекка. Вряд ли можно начать все сначала. Мы ведь уже один раз начали… Причем очень давно. Давным-давно. Мы не можем начать сначала. Мы можем только еще раз закончить.
Делвин. Но мы ни разу не заканчивали.
Ребекка. Нет, заканчивали. И не раз. И можем закончить снова. Снова и снова. И снова.
Делвин. Понимаешь ли ты, что такое «заканчивать»? Конец — это конец. Двух концов не бывает. Закончить можно только один раз.
Ребекка. Нет. Можно закончить один раз. А затем — еще раз.
Делвин. «И все суета»,
Ребекка. «Если женщины отвергают тебя»,
Делвин. «Остается напиться».
Ребекка. Почему это?
Делвин. Потому что нам нравятся одни и те же песни.
Ребекка. Кстати, я тебе хотела кое-что рассказать. Это было в центре города. Я стояла у окна на самом верху высокого здания в центре города. Небо было усеяно звездами. Я уже начала опускать шторы, но засмотрелась на звезды. Затем поглядела вниз. И увидела, что по улице идет старик с маленьким мальчиком. Каждый тащит по чемодану. Чемодан мальчика был больше него самого. Ночь стояла очень ясная. Потому что светили звезды. Они шли, держась за руки. Я подумала, куда же они идут. И уже было совсем собралась опустить шторы, но вдруг увидела, что вслед за ними идет женщина с ребенком на руках.
Ребенок дышал.
Делвин. Скажи это. Скажи. Скажи: «Сдави мне горло».
Проси, чтобы я сдавил тебе горло.
Ребекка. Они загнали нас в поезд.
Забрали детей.
Я завернула дочку в шаль…
И сделала сверток…
Взяла его под левую руку…
Но девочка заплакала
И мужчина вернул меня
Он спросил, что там у тебя
Протянул руку к свертку…
И я отдала его…
Я в последний раз коснулась свертка…
Нас загнали в поезд
И мы прибыли в то место…
Там я встретила знакомую женщину…
Она спросила, что стало с твоим ребенком…
Где твой ребенок?..
Я сказала, какой ребенок
Нету меня никакого ребенка…
Я не знаю, о каком ребенке она говорила
Не знаю, о каком ребенке она говорила…
Поводом для написания этой камерной, на первый взгляд, пьесы, в которой действуют лишь два персонажа, мужчина и женщина, стала биография Альберта Шпеера, написанная Гиттой Сирини.