-«Боевой». И насладилась произведённым эффектом.
Мэйт пока не приходилось оптимизировать человеческие тела, и она затратила несколько секунд на адаптацию имеющейся программы.
Результаты сканирования моего тела показали значительно больше патологий. Тридцать два – уже не двадцать, да и тюрьма никому здоровья не прибавляла.
Спросила любимых: «Хотите, попрошу сделать меня помоложе?» Обе ответили, как я и предполагала, но спросить всё-таки следовало.
Сама себя я ощущала примерно на тридцать, вряд ли моложе, и внешний вид вроде бы тоже устраивал. За исключением некоторых мелких деталей – кое-какой сюрприз подругам я готовила.
Когда я выбрала ту же специализацию, что и Диксон, стрейнджер удивился ещё больше. Про землянина можно было бы сказать «уронил челюсть». Ита подумал:
-«Простите, но от вас я тем более этого не ожидал».
Узнав же о моём решении сохранить без существенных изменений собственную внешность, он немного успокоился и согласно кивнул. Чувствовалось – глазу пришельца приятно созерцать женственные формы, каноны красоты наших цивилизаций оказались, в целом, похожи.
Волчица была среди нас самой сильной внешне, и её выбор не удивил стрейнджера. Боевой вариант оптимизации идеально гармонировал с выражением лица и глаз Одинокой.
Труднее всего брейну пришлось с Лариской. Эталона тела крысы-мутанта из городского метро в памяти Мэйт, естественно, не было. Исследовательской программе пришлось поднапрячься, решая – где норма, а где аномалия, или чего похуже.
Изо всех нас Подземная Жительница была самой «пожилой», несмотря на пятнадцатилетний календарный возраст. Остаточный ресурс её физического тела исчислялся лишь несколькими годами, «букет» развившихся патологий вселял обоснованную тревогу. А тут ещё и беременность! Ита попробовал было упростить задачу.
-«Несущая Жизнь, прошу понять меня правильно и не обижаться. Подумайте, может быть, вы предпочтёте сразу получить физическое тело с существенным запасом жизненного ресурса? Такое, как у ваших спутниц, или у меня?»
Она действительно с полминуты подумала, а потом довольно дипломатично ответила в духе «почту за честь», поблагодарила, в конце добавив:
-«Но после того, как моё последнее потомство естественным образом появится на свет». То есть, примерно через два с половиной месяца.
И никакие увещевания, типа того, что современный сэджен-комплекс способен in vitro[75] обеспечить полноценное развитие эмбрионов любых млекопитающих, не помогли. Это её право, в конце концов…
Теперь у нас были резервные копии тел и сознаний, почти у всех новые оптимизированные вместилища. Действовать решили парами.
Я и Волчица получили в пользование уже знакомый аппарат – Линая, и задание: собрать информацию о происходящем на самом большом материке планеты.
Надо сказать, для Линая время, затраченное нами на резервирование и оптимизацию, тоже не прошло даром. Теперь это был разведывательно-боевой дискай с ТТХ[76], о возможности достижения которых даже я ещё недавно не подозревала.
Дик с Лариской на точно таком же плейте отправлялись обследовать Северный и Южный[77] Треугольники. Мы начали с таунов, как наиболее цивилизованной, на первый взгляд, формы существования человеческих обществ.
Наше общение теперь приобрело усложнённый характер. Как и прежде, мы обменивались мыслями, не используя технику. Единое информационное поле планеты позволяло делать это даже находясь на её противоположных сторонах.
Однако для контакта с брейнами и обмена информацией с Ита мы должны были использовать нейросвязь[78], дублируя мысли. Сперва нас «терзали смутные сомнения» – Диксон подумала это именно «в кавычках», как чью-то всем известную крылатую фразу. Мы с Одинокой уже привыкли к этой манере подруги.
Сомнения были насчёт того, не позволяет ли подключённый нейроинтерфейс считывать все мысли человека помимо его желания. Первое время тщательно прислушивались. У обмена мыслями при помощи техники обнаружилась особенная тональность – словно чуть заметное эхо. Мы воспринимали мысли почти одновременно по двум независимым каналам, те, что приходили по электронному, чуть-чуть отставали, создавая своеобразный эффект.
Конечно, общаться с брейном мысленно было несравнимо удобнее – с особым восторгом эту возможность приняла крыса. Ведь раньше переговариваться с кибермозгом она могла лишь при посредстве кого-то из нас в качестве переводчика. Дик особо подчеркнула преимущество нейросвязи в боевой обстановке.
-«Она изначально разрабатывалась именно для боевого применения», – согласился Ита.
Стрейнджер с огромным облегчением вернулся к своей ихтиологии и общался с нами, паря над дном Карибского моря на глубине около двадцати метров. Изменение климата породило настоящий взрыв мутаций в жарких морях, там и вправду попадались чрезвычайно интересные экземпляры. Все мы намеревались попозже на них взглянуть, что вызвало бурный восторг океанолога, испытывавшего необходимость поделиться результатами открытий с кем- нибудь ещё, кроме брейна.
Орбитальная станция, располагая огромными камерами БТС[79], куда целиком помещался дискай, мгновенно перебросила нас в атмосферу Земли. Повиснув на десяти тысячах метров над континентом, мы с Волчицей обозревали виртуальную карту таунов. На другой стороне планеты Дик и Лариска точно так же выбирали цели на Северном Треугольнике.
Подземная Жительница не уставала восхищаться собственным самочувствием после ликвидации выявленных патологий, и я полностью поддерживала её в этом. Лариска волновалась лишь о том, чтобы оздоровление каким-то образом не повредило будущему потомству. Ей было сложнее, чем любой из нас – живой пытливый ум оказался заключён в телесную оболочку животного, существование которой близилось к концу.
Пожалуй, на её месте я бы не раздумывая перепрыгнула в новое тело, поручив эмбрионы заботам всесильного брейна. Но мать на то и мать, чтобы жертвовать собственными интересами во имя нерождённой ещё жизни.
-«Руки – вещь, бесспорно, полезная», – рассуждала Несущая Жизнь. –«Но бегаю я намного быстрее, и зубы у меня лучше». Диксон предложила шутливо:
-«Давай присобачим тебе дополнительную пару рук. Будешь шестилапый крысопаук-птицеед».
-«Я не только «птице», я всеед», – мгновенно отреагировала Лариска. –«А насчёт дополнительных рук у меня встречное предложение. Дополним-ка твой организм ещё одной … гениталией!»
-«Уела!» – признала подруга.
Передав Подземной Жительнице эмоцию поддержки и ободрения, мы назвали Линаю выбранные тауны. Конечно, мой родной Спэйн оказался первым в списке, уж его-то я знала лучше, чем что-либо на Земле.
Дискай опустился на лесную поляну. Точнее – завис в паре метров над хаотично разбросанными по земле стволами худосочных деревьев. Пробившиеся меж обломками бетона на бывшей развязке двух пересекавшихся автострад, они не смогли добраться корнями до плодородной почвы. Толстая технологическая подушка дороги не содержала достаточного количества питательных веществ, и первый же ураган смёл карандашные тополя одним дуновением. Теперь их замшелые останки медленно гнили в сыром, влажном воздухе субтропиков, создавая будущий питательный слой для растений- потомков.
Погода словно подслушала рассуждения Дик о возможности собственного разнообразия и демонстрировала в этой части континента унылую осень. Лес подёрнулся маревом дождя, словно туманом. Волнами мельчайших капель он час за часом поливал давно промокшие от верхушек до самых корней стволы бурно разросшихся во влажной жаре деревьев. Почерневшие ветви склонялись под тяжестью пропитанных водой листьев и брезгливо отворачивались от налетавших порывов ветра.
В окрестностях тауна Спэйн был совсем другой лес, непривычный для Волчицы. Подруга с любопытством разглядывала заросли раскидистых папоротников высотой чуть ли не в рост человека, сюрреалистические десятиметровые завалы из закутавшихся в моховые ковры обломков упавших деревьев.
Сторонний наблюдатель увидел бы только пустую поляну – Линай получил все возможные навороты, в том числе «генератор тени[80]». Стая также невидимых человеческому глазу наноботов[81] вылетела из контейнера и теперь уверенно двигалась к тауну. Мельчайшие создания передавали на борт диская всю информацию в режиме реального времени, мы видели и слышали то же, что и они.
Теоретически зная, как это делается, Волчица всё ещё удивлялась, как микророботам удаётся преодолевать ветер. Главной способностью, позволявшей таким машинам действовать, было умение извлекать энергию из окружающей среды, в ином случае ничего бы не получилось.
Спэйн, конечно, не так велик, как город старых людей, в который меня выслали, но панорама растущего с каждой секундой внешнего периметра производила впечатление. Мне, как и Одинокой, раньше не доводилось видеть таун снаружи: люди из касты нации проводили всю свою жизнь по ту сторону стены.
Теперь она увеличивалась на глазах – чёрные блоки выглядели инородным телом среди буйства субтропической природы. Так оно, собственно, и было, материал стены являлся продуктом стрейнджерских синтезаторов. Сама стена, её наблюдательные системы и сканеры сателлитов, боевые плазмотроны[82] периметра – всё это подарки стрейнджеров, призванные гарантировать выживание таунов, «авангарда человеческой цивилизации»…
Охранные системы не заметили наших шпионов, их возможности были рассчитаны на представителей земной фауны или людей, не более. Довольно скоро наноботы достигли нужной линии связи, подключились к главному брейну. Основная задача выполнена – «мозг» Спэйн через миллионы датчиков имел доступ к любым зданиям и помещениям тауна, не исключая покоев правителей. Им ведь нужны были услуги всемогущих киберпомощников, а как получить их без постоянной связи с главным машиноуправляющим?
Оборотной стороной тотальной автоматизации стала невозможность иметь частную жизнь. Правители, пользуясь брейном, чтобы наблюдать за подданными, были уверены в недоступности собственного привата для посторонних. Наивные иллюзии! Для тех, кто обладал соответствующими техническими возможностями, получение всей информации с датчиков не составляло проблемы.
