господин, мне очень не по душе. Он допустил в страну армии Тэйт и Бикео, и вместе с князьями-чужаками уже делит наше Лагаро, как свадебный пирог, ни с кем больше не считаясь. Я был на их совете, я слышал их разговоры, я видел, как они рисуют новые границы на карте. Ничего хорошего я не вижу от будущего, которое стряпает лорд Гай. Я долго ему служил: за это время бывало всякое, и хорошее, и плохое, но мой господин никогда не стряпал такие интриги… И сегодня, ради родины, я готов поменять хозяина. Сегодня я вам хочу служить. А вы согласны? Вы примете меня?
— Где Элис? — мотнул несвежей головой Мелин.
— Юная леди думает, что я приехал за вами по приказу ее отца. Вы в Бобровой усадьбе уже три недели. И все это время леди Элис поит вас экстрактами сонных трав… Но я жду ответа, ваша милость. Вы готовы делать то, что хотели: мешать планам Гая Гоша?
Пару секунд Мелин потратил на глупое хлопанье ресницами, а потом, когда розовый туман, потревоженный внезапным явлением сурового оруженосца и его рассказами, окончательно развеялся, вместо ответа он выпрыгнул из постели и коротко приказал:
— Одежду мне, меч и коня. И расскажи мне свои планы, добрый человек. Ведь они у тебя есть?
Глава пятая
Мелин решил довериться Коприю. Полностью и без оглядки. Его самого это удивило: так запросто поверить тому, кто еще вчера был наперстником врага. Но выбора у кронпринца не имелось. Наверное, во всем Лагаро он уже никому не мог доверять. Даже похожей на фею леди Элис, чья улыбка на время вернула ему покой, заставила подумать о приятном и легком и принять эту девушку за светлый лучик среди туч, что сгустились над ним.
'Ох, лапочка, — с тоской думал Мелин, прощаясь с юной красавицей в маленьком, уютном холле Бобровой усадьбы, — неужели в твоей прелестной голове то же, что в голове у твоего отца… вполне правда… он ведь твой отец…
— Еще увидимся, — весело сказала Элис, ловкими тонкими пальцами застегнула пряжки плаща на плечах юноши и одарила его щеки быстрыми поцелуями, — я буду скучать. Очень-очень.
— Я тоже, — Мелин заставил себя улыбнуться и ответно коснуться губами ее румяной и бархатной щеки.
— Ах, нет. Хватит этих детских поцелуев, — вдруг капризно заметила Элис и, обхватив парня за шею, неожиданно сильно притянула к себе и жарко поцеловала в губы.
Коприй, ожидавший Мелина у дверей, не сдержал удивленного кряка.
Нельзя сказать, что кронпринцу не понравилось. Он поднял руки, чтоб сцепить их на талии красотки, прижал ее к себе и ответил на поцелуй, даже глаза закрыл от удовольствия. 'Пусть так — украду еще чуть-чуть радости у жизни. Может, больше мне такого не видать на этом свете', - хлынули в его голову тоскливые мысли. Поэтому он еще немного подумал и пропел для Элис:
— Милая красотка,
Леди-сумасбродка,
Вас я не забуду,
Неземное чудо…
Дочь лорда Гоша лукаво улыбнулась, чуть наклонила голову и ответила голосом, навевавшим мысли о меде:
— Ловлю вас на слове,
Мой милый принц крови.
Ее глаза с таким обожанием смотрели на Мелина, что губы юноши вновь сложились в улыбку, но теперь уже без принуждения. 'Она, в самом деле, чудесная. Быть может, Коприй ошибается…
— Ваша милость! — громко позвал оруженосец — он увидел: кронпринц тает и поддается чарам девушки. — Поторопимся!
— Д-да, — вздрогнул Мелин и тряхнул головой, чтоб прогнать розовый, усыпляющий туман, который грозил вернуться и заново обволочь его беспечной вуалью. — Прощай, Элис…
Во дворе усадьбы, вскочив на своего вороного коня, Коприй подал кронпринцу пример: стегнул жеребца и помчался в ворота — в морозное февральское утро — не оборачиваясь. Мелину пришлось поступить так же и добрых минут двадцать не сбавлять скорости, чтоб не отстать от прыткого оруженосца. Но пару раз он все же обернулся и увидел, как с высокого крыльца мажет ему тонкой белой рукой золотоволосая девушка с фиалковыми глазами. 'Лапочка' — это мягкое игрушечное прозвище, так подходившее Элис, похоже, навсегда закрепилось у Мелина в голове…
Бобровая усадьба, похожая на горстку розово-зеленой карамели, скрылась за белыми шапками спящего под снегом парка, и в мысли юноши медленно, но настойчиво, вернулись забытые на время тревоги.
Коприй заговорил тогда, когда он и Мелин выехали за каменную ограду поместья и пустили коней шагом:
— Ваша милость, я же предупреждал: леди Элис очень хитро пользуется своей юностью и красотой. А вы — как раз тот предмет, на который она готова тратить эти свои богатства…
— Помню-помню… Просто глядя на нее, невозможно думать о каком-либо вероломстве, — вздохнул Мелин, имея виноватый вид.
— Я заметил, — Коприй тоже вздохнул, но так, как вздыхает учитель, вынужденный заставить нерадивого ученика повторно изучать давно пройденный материал. — Прошу: не забывайте, ваша милость о том, что леди Элис никак не в нашем лагере. У нее цель одна — помочь своему отцу сделать вас королем и выйти за вас замуж, чтоб самой стать королевой. Для вас это опасно: вы будете по рукам и ногам повязаны родством с лордом Гошем и станете его самой послушной и самой дорогой куклой. Как в батлейке. Вот для чего вы моему господину. А вовсе не потому, что он когда-то любил вашу покойную несчастную матушку. Он солгал: он никогда не сватался к ней и знал леди Аманду лишь, как королеву Лагаро.
— Вот скотина! — не поскупился на эпитет для дядюшки Мелин.
— Есть немного, — засмеялся оруженосец. — Да что я говорю? Очень даже много! Удивляюсь, почему лорд Гай только теперь развернул игру за власть. Возможно, с вашим появлением у него появилось больше возможностей…
— Понимаю, — голосом более твердым ответил Мелин. — Так куда мы едем сейчас?
Прежде чем ответить, оруженосец отцепил от пояса фляжку и сделал пару глотков. Потом утер усы рукавицей:
— Сейчас мы поедем вон в тот лес, — Коприй махнул рукою в сторону темневшей сосновой пущи; ее пушистые хвойные верхушки были укрыты не менее пушистыми, белоснежными покрывалами из снега и выглядели весьма гостеприимно. — Там нас ждут два капитана из дружины лорда Гоша с небольшими отрядами.
Мелин, получив такой ответ, немедленно натянул поводья коня, остановился и хотел возмутиться неожиданным коварством оруженосца, а то и вовсе дать деру, но Коприй успокоительно помахал рукой:
— Не волнуйтесь, ваша милость. Да, я не один. В последнее время не только я сомневаюсь в здравом уме лорда Гая и в правильности его поступков. В лагере моего господина у меня много товарищей, таких, с которыми я могу поделиться своими мыслями тогда, когда не могу делиться ими с господином. Я рассказал давним приятелям о своих соображениях. И поверьте: оказалось, что в дружине нашего лорда Гая есть немало тех, кто считает, что мы не должны воевать со своими земляками и разорять свою же страну из-за того, что нашему господину захотелось корону примерить. Да, мы присягали Гаю Гошу в верности, когда опоясались мечами, но еще раньше мы знали, что Лагаро — наша родина. Думаю, мы можем нарушить присягу, данную тому, кто нарушил присягу своему королю.
— Расколоть войско Гоша — ты этого хочешь?
— Я хочу, чтоб у вашей милости тоже было войско, — очень четко сказал Коприй, опять становясь похожим на строгого учителя, раздраженного невнимательностью ученика. — Потому что для этого сейчас — самое время. Лорд Гай и его союзники — князья Тэйт и Бикео — первым делом решили наступать на ваши земли — на земли Данн. Не сегодня, так завтра мой бывший господин пошлет за вашей милостью в Бобровую усадьбу, чтоб уже с вами входить в ваш же домен. Это нужно для того, чтобы Данн не сопротивлялся вторжению. Поэтому, не сегодня, так завтра лорд Гай узнает, что я предал его, а вы сбежали из усадьбы леди Элис. Поэтому стоит торопиться. Мы отрежем от армии Гоша кусок для вас. И большой кусок, — на этих словах Коприй довольно улыбнулся и тронул коня к пуще. — Потом мы сами вступим в Данн, опередив армии Гоша, Тэйт и Бикео. Я надеюсь: там у вас найдется достаточно верных людей, чтоб собрать хорошую дружину?
— Думаю: найдется, — кронпринц уже без всяких сомнений направил своего скакуна за оруженосцем в лес. — Главное — объяснить людям, какое несчастье им грозит, и что они могут сделать, чтоб избежать этой беды. Ведь они могут, если все вместе за дело возмуться…
Коприй вновь улыбнулся:
— Меня вы убедили. Мне кажется, сможете и многих других. Пусть вас и не учили придворным хитростям, как сказал лорд Гай, но зато вы желаете и способны заботиться о своей стране, о ее жителях, и с бoльшим пылом, чем трижды родовитая и трижды ученая знать.
— Спасибо за доверие, — теперь и Мелин улыбнулся и протянул оруженосцу руку…
Пока они беседовали, их лошади въехали в заснеженный лес и почти сразу наткнулись на двух хорошо вооруженных всадников, которые стояли за высокими, древними елями.
— День добрый вам, господа! — звонко поздоровался с ними юноша, справедливо думая, что это те самые капитаны, которые решили отступиться от лорда Гоша.
— Добрый день и вам, ваша милость, — настолько вежливо, насколько позволяла посадка верхом, поклонился Мелину один из рыцарей, смуглый и темноволосый мужчина лет сорока с бритыми щеками и со шрамом на высоком лбу. — Я капитан Бурбет, это — капитан Ливий. Мастер Коприй — наш старый друг и соратник. Нам, как и Коприю, не по нраву дела лорда Гоша. Если вы выступите против него и его союзников, вы пойдем за вами.
— Я рад видеть вас на своей стороне. Я иду против Гая Гоша, Тэйт и Бикео. Сколько у вас людей? — спросил кронпринц.
— Сейчас с нами лишь малая часть — они стоят лагерем недалеко отсюда — на одной из полян… Мы не могли увести из лагеря Гоша всех своих солдат, чтоб не тревожить лорда раньше времени. Сейчас он думает, что мы — в разведке у границ земель Данн. Когда будет нужно, мы представим вашей милости около тысячи отличных бойцов. У Гоша, Тэйт и Бикео останется восемь с половиной тысяч.
