Илидол, мы не можем рассчитывать на милость лорда и его союзников. Потому что ее не будет.
— В таком случае, правильное решение такое: мы отсылаем гонцов с просьбами о помощи и в Данн, и в Синие Флаги, — этими словами капитан Альвар решительно подвел черту под совещанием.
Старейшины поразмышляли еще минуту. Затем мэр сказал:
— Да. Так и сделаем. Кто-нибудь имеет сказать что-либо против?
Никто больше не возражал. Глава города встал и повернулся к Альвару:
— Господин капитан, вы свободны. Идите, выберите тех, кто повезет наши послания королю и кронпринцу. Чем быстрей они отправятся, тем лучше. И займитесь подготовкой к обороне города. В этом деле мы целиком и полностью полагаемся на ваше искусство воина.
— Не волнуйтесь, — рыцарь тоже встал, поклонился мэру и членам совета. — Я свое дело знаю…
На холмах, в одном из командирских шатров, тоже проходил важный совет: Гай Гош обсуждал дальнейшие действия с князьями Тэйт и Бикео. Лорд ходил туда-сюда вдоль стола, на котором были разложены несколько карт Лагаро, и говорил, рубя ладонью воздух:
— Я знаю эти места получше вашего. И настаиваю на своем варианте атаки. Нельзя медлить — надо штурмовать город завтра же утром! За ночь окружить его, а с восходом лавиной спуститься с холмов и ударить сразу по всем воротам! — при слове 'ударить' Гош хлопнул себя кулаком правой руки в ладонь левой; глаза его сверкали; он был готов хоть сейчас мчаться на верном коне в атаку и жестоко карать огнем и мечом город, доставивший ему столько неприятных и досадных моментов в прошлом. — Илидол не устоит — это я вам обещаю!
— А я считаю: надо дождаться катапульт и начинать битву с них, — отозвался князь Орикора — правитель Бикео. — У нас отличная позиция — холмы. Мы обрушим на Илидол каменный град. А после, не дав горожанам опомниться, пойдем на штурм. Это затем, чтоб избежать больших потерь среди солдат: впереди все Лагаро и серьезные битвы с королем Лавром и его армией. Я не хочу терять воинов на первом же городе. Я осматривал Илидол — он хорошо укреплен. Он может дорого обойтись, — князь пожал плечами и закинул ногу на ногу (в отличие от порывистого Гоша, Орикора расслабленно сидел в походном кресле и говорил голосом спокойным, даже скучающим).
— Нам нельзя ждать! Нельзя медлить! — резко возразил лорд Гай, ударив кулаком в стол. — Я ж толкую: время работает против нас — илидольцы опомнятся, еще больше укрепятся, вышлют гонцов за подмогой, и мы надолго здесь застрянем.
— За подмогой? — переспросил князь Орикора. — Кого они могут просить? Короля? Лавру Свирепому надо более месяца, чтоб сюда добраться. За это время Илидол можно с землей сравнять.
— Вы забыли о лорде Мелине, — Гош предупреждающе поднял вверх указательный палец правой руки.
— Мы о нем не забыли, — низким рокочущим голосом отозвался князь Волот — правитель Тэйт. — Мы просто не думаем, что он — та сила, с которой нужно считаться.
— И напрасно! — вновь повысил голос Гош. — Моя разведка мне сообщила, что он собрал большую армию и намерен выступить в поход, чтоб объединиться с войсками короля. Но если Илидол сообразит просить помощи у него — а Мелин в нескольких днях езды отсюда — то мальчишка не откажет и примчится сюда со всей своей сворой.
Орикора и Волот переглянулись, ухмыльнулись. Оба были зрелыми мужчинами: старше сорока, крупные, мощные рыцари, не раз воевавшие, многое видавшие.
— Если это так, то пусть мчится скорее. Кроме смерти ничего он здесь не найдет. А король Лавр лишится в его лице сына и дополнительного войска.
Гай Гош так сильно сжал кулаки, что хрустнул пальцами, и завел старую песню:
— Но атаковать. Атаковать все равно надо как можно быстрее!
— Нет, — сказал, как отрезал, Орикора. — Мы ждем катапульт, без них наши воины на штурм не пойдут. Куда торопиться? Еще дня три, четыре, и они доползут до этих холмов… А теперь, прошу: оставьте нас, лорд Гай. Мы с Волотом не доиграли партию, — и князь кивнул на соседний маленький столик: тот был расчерчен на квадраты и уставлен фишками белого и красного цвета.
Гош едва сдержался, чтоб не выругаться, и вышел из шатра на свежий воздух. Там его дожидалась Элис: сидя на корточках, она трепала уши большому рыжему псу — боевому псу князя Орикоры. Собака виляла хвостом и доверчиво совала свою голову подмышку девушке.
— Папа-папа! — воскликнула Элис, увидав отца. — Хочу такого зверя!
Лорд Гай ответил ей невразумительным, но очень выразительным рычанием. Девушка поняла, что настроение у него не самое лучшее, поэтому оставила собаку и подошла к отцу:
— Отказались?
— Да, — выдохнул Гош. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу, — зашипел себе под нос, не желая, чтоб его эмоциональные всплески были слышны тем, кто доигрывал партию в шатре. — Ненавижу, когда идет не по моему! Сперва этот сопляк Мелин подвел, потом Коприй предал, сскотина; теперь эти два венценосных болвана отказываются слушать мои советы. Вот же… — и крепко выругался, не стесняясь дочери.
— Плевать, — отозвалась Элис, плотно сжимая губы. — Главное: у нас солдат много.
— Эти солдаты — подонки, — продолжал шипеть Гош. — Знаешь, что мне донесли? Мои солдаты говорят, что я неправильно сделал, заключив союз с Тэйт и Бикео против Лагаро. Они говорят, что скверно идти против родины. Мелин — ублюдок! Это его слова! Этими словами он переманил Коприя и двух моих капитанов! И эти слова, как гадкие зерна, среди моих вояк посеял. Если Мелин явится сюда защищать Илидол, кто мне поручится, что мои солдаты не перейдут на его сторону?
— Пусть явится, — зловеще осклабилась Эллис. — Я сама займусь его головой, — сказала и недобро хохотнула…
Глава четырнадцатая
Холодное мартовское утро наслало на Коровьи холмы белый, густой туман. Он надежной завесой скрыл от дозорных Гоша, Тэйт и Бикео подтянувшееся за ночь к осажденному Илидолу войско из земли Данн, дружину лорда Мелина.
Юноша не терял ни минуты. Получив весть о том, что город его юности окружен врагами и ждет помощи, он приказал всем, готовым на быстрый переход, выступать.
— Не забудь, что и я с тобой! — заявила ему Нина, ставшая чрезвычайно решительной в последнее время.
Все то время, пока они пережидали раскисшую погоду, девушка не пропускала занятий по фехтованию. И Мелин дивился (как дивился когда-то Ларик) тому, как легко и просто давались ей весьма сложные комбинации.
— Что ж, если дело дойдет до заварухи, я насчет тебя спокоен, — улыбался юноша, глядя на раскрасневшееся после занятий лицо Нины. — Пару голов снесешь — это точно…
Он лукавил — он не хотел брать ее в поход. А тем более не хотел, чтоб девушка столкнулась с 'заварухой'. Ему желалось одного: чтоб Нина помахала ему из окошка или с порога белым платком на прощание и ждала бы его, проводя время за простыми дамскими делами: вышивкой, шитьем или вязанием.
— Прошу тебя: передумай, — шепнул Мелин ей тогда, когда в одну из ночей, после жарких любовных забав, они отдыхали друг у друга в объятиях под теплым шерстяным покрывалом. — Останься в замке — мне так будет спокойнее.
— Спокойно и мне, и тебе лишь тогда, когда мы вместе, — возразила Нина, утыкаясь лицом в его грудь. — Я вся изведусь тут у окна, а ты не сможешь биться так, как должен. Вместе, все вместе, лорд Мелин. Если тебе это не нравится, прогони меня прямо сейчас.
— Никогда, — с жаром зашептал кронпринц, прижимая девушку к себе крепко-крепко, — никогда-никогда…
Мелин уступил, и в поход к Илидолу Нина отправилась на его лошади, держась за его пояс, сама — в длинной кольчуге, круглом шлеме, легких латах и с мечом леди Мальвы Данн у пояса. Мелин вез Нину так, как когда-то возили своих оруженосцев обедневшие рыцари — у себя за спиной.
Всем конникам Мелин приказал не облачаться в тяжелые доспехи, а к себе в седло повелел взять пехотинца или лучника. И всего за три дня, делая небольшие привалы и передвигаясь даже ночью, отряды кронпринца достигли Илидола и заняли позиции к востоку от города. Обозы, баллисты и остальная пехота должны были подтянуться только через два дня, но кронпринц решил атаковать врага сразу по прибытии, пользуясь эффектом внезапности.
— Ваша милость, это поспешно, опрометчиво, — говорил кронпринцу Коприй. — Мы выставляем три тысячи против восьми. И большая половина наших сил — не ахти какие бойцы. Может, стоит дождаться прибытия всех наших войск и вместе с ними пойти в бой?
— Не этого ли мы хотели? Ударить наконец-то по Гошу и его союзникам? — возражал Мелин. — Посмотри на моих воинов — каждый рвется в битву. Потому что каждый знает: наше дело правильное, и кроме победы нет ничего у нас впереди. С такими парнями нельзя не победить!
— Ваша милость, простите, но ваши красивые слова — это чистый порыв. Им доверять нельзя. Здравый смысл…
— Я знаю, — сквозь зубы ответил Мелин. — Но по другому не могу. Я заставил людей мне поверить, и они готовы идти за мной хоть на край, хоть за край. Да, я боюсь, что опять допускаю ошибку. Но сегодня надо действовать, а не раздумывать. Хватит уже бегать от судьбы. У меня есть армия, и я иду на Гоша! Илидол я не отдам — я все еще рыцарь Илидола, и Данн не отдам — я лорд Данна, и Лагаро не отдам — я его принц!
Коприй все понял. Даже лучше, чем сам Мелин. И сомнения оруженосца пропали:
— С таким настроением, ваша милость, нам и двадцать тысяч не страшны.
— Не страшны! — отозвалась Нина.
— Только, милая леди, вы останетесь в резерве, — заметил кронпринц. — И вступите в бой с запасным конным отрядом лишь тогда, когда услышите, что я трублю подмогу.
— Но ты ведь подашь нам сигнал? — девушка дернула юношу за рукав.
— Конечно, — кивнул Мелин. — Если будет острая необходимость.
— Обещаешь? — настаивала Нина.
— Обещаю, — улыбнулся молодой лорд.
Еще ночью лучники Мелина отметили для себя место расположения лагеря Гоша и союзников (по огням, горевшим меж шатров, это было легко сделать), а рано утром, заняв места на холмах, приготовились стрелять в слепую по спящим позициям врага: туман ведь не только их прикрывал — он затянул и стан противника.
