возможное, гражданин коммандер.
– Есть, гражданин адмирал.
Белая Гавань застыл на флагманском мостике «Бенджамина Великого», глядя на плывущую в глубине голосферы армаду. Грейсонские супердредноуты он переправлял первыми – ибо, как ни обидно было признавать это офицеру КФМ, эти новейшие корабли по тактико-техническим характеристикам превосходили большинство мантикорских. Восемь грейсонских левиафанов уже покинули туннель, три стояли в очереди, а уже за ними предстояло перемещаться мантикорцам. Адмирал Александер поспел вовремя, терминалу уже ничто не грозит, но к гордости за успешно проведенную операцию примешивались горечь и досада.
Причина заключалась не в повреждениях, полученных «Глориозо», и даже не в человеческих жертвах. Список погибших на эсминце насчитывал тридцать пять человек, и оставались еще около дюжины пропавших без вести. Граф считал себя ответственным за каждого своего человека, однако за восемь лет кровавой войны твердо усвоил, что потери, увы, неизбежны и он может заботиться лишь о том, чтобы свести их к минимуму… и о том, чтобы смерть тех, кого ему не удастся спасти, не оказалась напрасной.
Не огорчало его и отсутствие каких-либо признаков, указывающих, что контр-адмирал Ханаби собирается вернуться к станции. Граф не мог не признать, что с ее стороны это было правильное решение. Вернуться и прикрыть терминал она бы все равно не успела, и ей оставалось лишь предпринять попытку задержать хевов на пути к Медузе. Правда, спасти вице-адмирала Маркхэма уже не могла ни она, ни даже совершившая блистательный бросок от звезды Тревора могучая армада Восьмого флота.
Глубоко вздохнув, адмирал заставил себя отвернуться от главной голосферы и взглянуть на небольшой дополнительный дисплей, подключенный ко внутренней сверхсветовой сети. Сделал он это почти против воли: видеть происходящее в режиме реального времени – и, находясь так близко, оказаться бессильным повлиять на ход событий, было больно и страшно. Однако не смотреть он не мог, как не мог и предотвратить неизбежное.
Экран испещрила алмазная роспись светящихся точек: обе стороны произвели пуск с подвесок. Маркхэм выстрелил первым, и ракеты его были лучше, чем у хевов, но подавляющее количественное превосходство противника сводило эти качественные преимущества на нет. Картина, разворачивавшаяся перед глазами Александера, несла в себе некую мистическую предопределенность, ощущение того, будто он стал свидетелем не осмысленных действий наделенных разумом людей, а ужасной в своей бессмысленности катастрофы, вызванной слепым буйством разрушительных природных стихий.
Дальним уголком сознания адмирал отметил, как много вражеских ракет корабли Маркхэма смогли перехватить или отвлечь на ложные цели. Много, но недостаточно. Белая Гавань до крови закусил губу, когда первый королевский супердредноут исчез с экрана. За ним последовал второй… третий… четвертый… пятый. Три корабля во главе с «Королем Вильямом» продолжали сближение, но под их сигнатурами высвечивались символы серьезных повреждений. Они стремились сблизиться с врагом на дистанцию энергетического удара: отступать и сдаваться никто не собирался.
В перестрелке с кораблями Маркхэма погибли два супердредноута хевов, а остальные получили повреждения, хотя и менее тяжелые, чем мантикорцы. Но сейчас раненые левиафаны сошлись с врагом на короткой дистанции и вступили в ближний бой, яростный, беспощадный и безнадежный.
Он завершился в считанные секунды. Два супердредноута Народного флота погибли, минимум три получили серьезные повреждения, но из кораблей вице-адмирала Сайласа Маркхэма не уцелел ни один. Экран усеяли бусинки спасательных капсул, и хевенитских, и мантикорских. Их число было несопоставимо с числом выпущенных ракет, к тому же многие световые значки гасли, если подводила поврежденная в бою система жизнеобеспечения. Белая Гавань заскрежетал зубами, но заставил себя отвернуться от малого дисплея: позади него вынырнул из туннеля первый мантикорский супердредноут Восьмого флота. Граф бросил на изображения неуклонно приближавшихся вражеских дредноутов и линейных крейсеров взгляд, полный горечи и гнева, и тихо, так что никто этого не расслышал, пробормотал:
– Теперь
И подал знак коммандеру Хаггерстону.
Хавьер Жискар вернул планшет облаченному в скафандр сигнальщику и задумался, не догадались ли манти о том, что «Саламис» является флагманом. Слишком яростные удары обрушились на корабль в последние несколько секунд. Однако, так это было или нет, гражданка капитан Шорт не зря была уверена в боевых навыках своих людей. Ценой неимоверных усилий ей удалось укомплектовать корабль квалифицированными техниками, и результаты уже сказались. Согласно ее докладу альфа-узлы «Саламис» вновь заработают в полную силу через двадцать пять минут. А это означало, что, в отличие от своего спутника «Гвичена», «Саламис» в случае нужды сможет уйти в гиперпространство.
Вздохнув, Хавьер опустился в командирское кресло и поманил рукой Джулию Лапиш. Операционист флота быстрым шагом подошла к командиру.
– Слушаю, гражданин адмирал.
Ее постоянно подавляемое раздражение затаилось где-то внутри, но в серых глазах полыхал темный огонь, и Жискар не понимал, что это означает. Создавалось впечатление, будто в последние несколько минут ей открылось нечто более грозное, чем БГБ, и угроза, исходящая от стукачей, стала чем-то несущественным. А может быть, Джулия просто пребывала в состоянии, описанном кем-то из писателей Старой Земли так: «Ничто не бодрит лучше, чем пуля, пролетевшая мимо».
– Вы готовы к передаче?
– Так точно, гражданин адмирал.
– Приступайте!
Она вернулась на место, по пути жестом подозвав своих помощников к консоли. Жискар откинул голову на подголовник кресла и потер закрытые глаза. Его корабли начали торможение с момента вступления в ракетную дуэль с манти, но набранная скорость была слишком велика, и ее не погасили до сих пор. Его несло по направлению к Медузе, и он мог лишь немного замедлить полет… чтобы дать персоналу орбитальных станций чуть больше времени на эвакуацию.
Адмирал вздохнул. Именно этого он больше всего ждал и больше всего страшился. Уничтожение восьми вражеских супердредноутов стоило ему потери четырех своих (даже пяти, если придется улететь, бросив подбитый «Гвичен»), но истинной целью рейда было уничтожение орбитальной инфраструктуры Медузы и уничтожение Грегором Дарлингтоном незаконченных крепостей и станции астроконтроля Василиска. Такой удар поразил бы не только материальные объекты Звездного Королевства, но и само его сердце, ибо Василиск и Медуза являлись не дальними, передовыми форпостами, а такой же неотъемлемой частью государства, как Сфинкс, Грифон или сама Мантикора. На протяжении восьми лет Мантикорский альянс вторгался в пространство Республики и захватывал республиканские планеты, но на этот раз пришло время
