остаюсь при своём первоначальном мнении. Им серьёзно достанется, если они продолжат сближение.
— Подозреваю, что на этот момент они и сами обратили внимание, — сказала Падгорны. — Всё зависит от того, Томми, насколько глубоко они собираются забраться.
— Верно, мэм. — Хартнет, внимательно изучая главный дисплей, принялась грызть ногти. — Как жаль, что этот ублюдок Тейсман застрелил Сен-Жюста, — добавила она через секунду.
— Правда? — Падгорны заинтересованно склонила голову, а Хартнет пожала плечами.
— По крайней мере при госбезопасности их адмиралы все время оглядывались через плечо, мэм. И были слишком заняты заботой о собственных задницах, чтобы изобретать для нас такие проблемы. Тогда они бы подумали два или три раза, прежде чем предложить подобную разведку. Побоялись бы, что от них станут ожидать полноценной атаки.
— Не знаю, можно ли это считать прогрессом, — возразила Падгорны в лучших традициях адвокатов дьявола. — МакКвин устроила нам хорошую взбучку, проводя эту самую «полноценную атаку», госбезопасность там, или нет.
— О, безусловно, — согласилась Хартнет. — Но то была полномасштабная операция уровня флота. А эти ребята, — она ткнула указательным пальцем в группу иконок, — здесь не для того, чтобы нанести
Падгорны задумчиво кивнула. Во время этой новой, более опасной войны хевы в своих операциях стали демонстрировать твердый профессионализм. Неуклюжая любительщина гражданских лидеров предыдущих режимов, сказывавшаяся на их облаченных в форму подчиненных, развеялась как дым. Факт, что новое руководство действует последовательно, по тщательно выстроенному плану, был болезненно очевиден. И Хартнет права. Предоставить подобному противнику информацию, необходимую для точной оценки подлинной слабости обороны Альянса — повсюду, не только в Занзибаре — проходило по разряду Воистину Плохих Идей.
— Ну, — произнесла она через секунду, — в таком случае, полагаю, нам придется позаботиться, чтобы эти ребята удалились, не получив возможности увидеть больше, чем мы им позволим.
— Так точно, мэм, — согласилась Хартнет. — Запускать ЛАКи?
— Не все. — покачала головой Падгорны. — Давайте придержим в рукаве хотя бы один пульсер. Алвин, — повернулась она к операционисту, — запускайте их только с платформ, расположенных во внутренней части системы. Пусть занимают свои места в ордере эскадры. Выдвинемся вместе.
— Есть, мэм, — подтвердил коммандер Теккерей. — Следует ли мне поставить в известность Командование Обороны о том, что мы действуем по плану «Хильдебрандт»?
— Да, конечно. — Падгорны поморщилась. — Мне следовало самой об этом подумать. Правильно, прежде чем передавать приказы, свяжитесь с Командованием Обороны. Сообщите им, что я, если не получу других инструкций, намерена задействовать план «Хильдебрандт».
— Будет исполнено, мэм.
Падгорны наградила операциониста, сохранявшего нейтральное выражение лица, быстрой улыбкой. Дипломатичное обращение с союзниками никогда не было её сильной стороной, а в результате разрушительной внешней политики правительства Высокого Хребта подобающее обращение с этими самыми союзниками стало одновременно и гораздо более важным, и гораздо более трудным. Задевать чувства Системного Флота Занзибара, игнорируя его в его собственной системе, было бы более чем неразумно. Особенно после того, как меньше чем восемь стандартных лет назад экономика и промышленность системы получили столь тяжёлый удар в результате хевенитской операции «Икар». Еще важнее были последствия чудовищно некомпетентной внешней политики правительства Высокого Хребта, в то время как Договор об Альянсе прямо признавал приоритет СФЗ в командовании. Существующая доктрина и предварительные обсуждения с занзибарцами четко распределяли, чьи и когда действуют оборонительные планы, но это было не так уж важно… с дипломатической точки зрения.
— Своевременное замечание, мэм, — очень тихо сказала Хартнет, указывая взглядом на Теккерея, пока они с лейтенантом Виллоугби вызывали Командование Обороны Системы Занзибар.
— Согласна, — столь же тихо откликнулась Падгорны, кивая. — Алвин это умеет.
Адмирал засунула руки в карманы кителя и слегка оттопырила нижнюю губу, изучая дисплей, ожидая ответа от Командования Обороны.
Хевы продолжали углубляться в систему, но на то, чтобы проявить чуткость к союзникам времени было достаточно. Занзибар был звездой класса G4, с гиперпорогом чуть больше двадцати световых минут. Радиус орбиты одноименной со звездой планеты составлял немногим менее восьми, так что она находилась в 12,3 световых минутах внутри гиперграницы, а большая часть производств и торговой инфраструктуры (восстановленной после «Икара» по последним технологиям и при помощи массированных мантикорских займов и субсидий) находилась на орбите вокруг планеты. Вторгшиеся силы уже находились внутри обеих поясов астероидов системы, а даже если бы и нет, так добывающая промышленность Занзибара была централизована меньше обычного. Крупных промышленных узлов, по которым можно было бы нанести удар, в поясах было очень мало. Все стоящие цели находились глубже в системе.
Хевы вышли в нормальное пространство с достаточно низкой скоростью — меньше тысячи двухсот километров в секунду — и до любой из стоящих целей им было не меньше двухсот двенадцати миллионов километров. Даже при ускорении развиваемом их ЛАКами понадобилось бы больше двух часов — 132,84 минуты, если быть точным — просто чтобы добраться до планеты, причем с финальной скоростью заметно больше пятидесяти четырёх тысяч километров в секунду. А если бы они хотели уравнять скорости с планетой, то им понадобилось бы примерно на пятьдесят шесть минут больше.
Безусловно, ни того, ни другого хевы делать не собирались. Как и заметила Хартнет, это была разведка боем, а не настоящая атака. Они бы не послали столько ЛАКов по траектории, которая приведет их в радиус досягаемости орбитальных оборонительных сооружений Занзибара. Эти крошечные кораблики не обладали огневой мощью, необходимой чтобы иметь дело с орбитальными крепостями, и у них на борту было шесть или семь тысяч мужчин и женщин. Послать их всех на смерть без шанса достичь значимого результата было возможно при Пьере или Сен-Жюсте. Но не при Тейсмане. Нет, они здесь чтобы дразнить. Чтобы изобразить угрозу достаточную для того, чтобы обороняющиеся приоткрыли хотя бы часть своих возможностей. Даже незначительные сведения можно сопоставлять, обрабатывать на компьютере и вручную и, в результате, узнать об обороне Занзибара — и, по аналогии, всего Альянса — гораздо больше, чем кто-либо собирался рассказать Тейсману.
Но именно на противодействие разведке боем и был нацелен план «Хильдебрандт». Когда 31-я эскадра вместе с внутрисистемными ЛАКами (о наличии которых мог не знать только идиот) выдвинется им навстречу, хевенитским ЛАКам придется убираться, не раскрыв полного потенциала обороны. Что…
— Простите, адмирал.
Падгорны повернула голову и нахмурилась, услышав тон Алвина Теккерея.
— Да? — откликнулась она.
— Мэм, адмирал аль-Бакр на связи, — брови Падгорны поползли вверх, а Теккерей слегка пожал плечами. — Он говорит, что не готов разрешить исполнение плана «Хильдебрандт», мэм.
Брови Падгорны вернулись на место и она нахмурилась сильнее.
— Он сказал почему? — чуть резче чем собиралась спросила она.
— Он полагает, что намерения хевов слишком очевидны, — без выражения произнес Теккерей. — Он считает, что это может быть ложной атакой, нацеленной на то, чтобы выманить нас с занимаемой позиции.
Губы Падгорны плотно сжались, а руки в карманах кителя сжались в кулаки.
— Ложной? — голос коммандера Хартнет был резок, когда она задала вопрос от которого удержалась Падгорны. — А для чего, по его мнению, нужны обзорные массивы датчиков?
— Спокойнее, Томми, — сказала Падгорны. Начальник штаба взглянула на неё и адмирал взглядом обвела мостик, напоминая о всех тех, кто их слышит. Хотя нельзя сказать, что Падгорны не была полностью согласна с реакцией Хартнет.
— Простите, мэм, — через секунду ответила Хартнет. — Но им никак не просочиться в систему с еще
