— А прав малой! Тока насовсем ушибленный будет тут после всего. Бля буду! — разорялся второй, мужик лет сорока, смоливший какую-то странную, слишком толстую сигарету. Самокрутка, что ли? — Убег давно, а мы сиди тут.
— Не хочешь сидеть — ляжешь. Навечно.
Ага. Гладиатор голос подал. Видимо, совсем его напарнички нынешние достали, чему удивляться точно не стоит. Ведь так и напрашиваются, чтобы их кто-то снял, никакой осторожности нет. И с оружием полный швах. Пистолеты в закрытых кобурах, а пистолет-пулемет и помповик лежат себе в машине и будут там валяться аж до окончания дежурства, тут и гадать нечего. Это только потом они их возьмут, дабы перед начальством в подобающем виде предстать. Тьфу!
— Он не уйдет из Мегаполиса, — продолжил Гладиатор, понизив голос. — Будет убивать снова. Он такой же как мы, я знаю. Это боец… Вы — мясо.
Точно, мясо… Никакого особого впечатления. Таким красавцам хоть горшок с дерьмом на голову нахлобучь, все равно не ответят. Еще сделают вид, что это почетный (хоть и дюже вонючий) знак отличия. Молчание длилось несколько секунд, и я уже хотел подать Пламенеющей сигнал к началу действия. Однако, тишина вновь нарушилась.
— Ты там совсем на Ринге ума лишился, — заговорил до поры молчавший. — Ничего, Гончих укоротили, разбежались. И вас тоже надо успокоить. Таким не место в Республике! Мы — верные граждане, законы почитаем. А вы как собаки бешеные…
Хрясь! Удар прикладом назад и вбок оборвал речь, впечатавшись в ребра. От так, сразу стало понятно, кто тут настоящий хозяин. Все, естественно, потому как треплющегося о гуманизме и прочем бреде холуя достаточно разок пнуть. Тогда он сразу начинает лизать твои сапоги, со всем возможным усердием. Это знал я, знал Гладиатор, да и все прочие, кто не отождествлял себя с широкими электоральными массами. В полутьме я также видел ироническую улыбку Лио, ее это все тоже сильно забавляло. Спектакль, однако.
— В разум вернулся? Или добавки?
— Н-нет… Прощенья просим, — подвывал согнувшийся пополам хмырь из Корпуса. — Больше не буду!
— Не ори, — поморщился Гладиатор, вновь осматривая окрестности. — А ты — хватить дурь смолить, не то я ее тебе в жопу засуну и оттуда ей дымить будешь.
Самокрутка с «травой» мигом полетела куда подалее. Ну и ну… Этот кретин еще на посту наркотой накачивается. Дела-а. Хотя, каким-то особенным открытием сей факт для меня не являлся. «Легкие» наркотики давно в Республике продаются вполне официально в любой аптеке и даже в некоторых магазинах. Скоро еще и тяжелые разрешат повсеместно, а не только «по рецептам». Ага, я с ума не сошел, это просто мир вокруг сбрендил раз и навсегда.
Рецепт на тот свет — легко и просто. Надо только быть полным идиотом и официально зарегистрироваться как «лицо, нуждающееся в инъекциях медицинских препаратов». Раньше, в нормальные времена, такую формулировку могли применить к себе больные диабетом, которым необходим инсулин просто для жизни. Нарушения в работе организма, не более того. Они вкалывали лекарство и жили, не разрушая мозг, не становясь зомби в человеческом обличье. А сейчас… Когда еще много лет тому назад ряженые клоуны завыли о том, что «нарик тоже человек» и его надо понимать, а не силком гнать на лечение. Вот тогда все и началось. Твари!
Сначала начали в отмены статьи за «травку», а потом дошли до того, что есть сейчас. Не-на-ви-жу! Толпы обдолбанных нечеловеков, которые живут только ради дозы и… без проблем ее получают снова и снова. И рожают таких же детей-наркоманов. Раньше хоть дохли от передоза, но из-за передовых достижений медицины живут и живут. Пустые оболочки, куклы, марионетки. Они даже работу никакую выполнять не способны, кроме самой тупой и примитивной. Как рабы на плантациях, право слово!
Легкая теплая волна прошлась вдоль позвоночника, дотронулась до головы, малость приводя в чувство, уменьшая ярость и ненависть. Спасибо тебе, Лио. Вовремя почувствовала, что я могу сорваться и рвануть вперед в новой своей боевой, то есть демонической, форме.
Просто видел я, во что превращаются люди, подсевшие на это дерьмо… Раньше хотя бы с листов газет и с экранов телевизоров неслись предупреждения о смерти, которую несет с собой наркота. Говорили о полной деградации личности… И что теперь? Нариков увели от смерти, переведя в растительную жизнь. Слово же «деградация», равно как и «дегенерация» — это запрет. Кайф, наслаждение, вечный рай на конце иглы — вот то, что ныне стало символом для очень и очень многих. Особенно для совсем еще молодых. И такую «гуманную» Республику я должен любить?
Меж тем тип, который выбросил косяк с травой, явно куда-то намылился. В честь чего получил злобноватый окрик от единственного в патруле воина:
— Куда?
— Отлить… Или запрещено?
— Далеко не отходи, на виду будь.
— Не, — отказался тот. — Глазеть будут, особенно Джонни… Я подальше.
Судя по тому как дернулся водитель и брезгливо скривился Гладиатор, я понял, в чем тут собака порылась. Ну и компашка попалась. Один нарик, другой поглазеть на нижнюю анатомию мастак… Тьфу! Жаль, кстати, что отлить этот чудик не в мою сторону пошел, но от этого ситуация не сильно и изменилась.
— Когда? — мысль Пламенеющей деликатно вползла в мой разум.
— Как только этот водичку сольет и обратно направится, — также на ментальном уровне ответил я. — И в живых до поры лучше водителя оставить.
— Почему?
— У таких как он психика не то что слабая, совсем никакая. Сдать всех и вся — легче легкого. У них же нет ни мужских черт, ни женских… Точнее тех, которые хорошие. Остались лишь самые неприятные, усиленные на порядок. Все, ждем.
Да, мир катится прямиком в противоположное от головы место… Всем и всегда было известно, что таких, как упомянутый Джонни, никогда, ни в коем случае нельзя назначать в любые властные структуры. Тем паче, в связанные с органами правопорядка и спецслужбами. Во многих ранее существовавших странах даже специальные постановления были. Запрещалось им работать в подобных ведомствах из-за психической неустойчивости, повышенной лживости и склонности к изменам. То есть вербовались всегда за милую душу. Эх, были времена!
А может, еще и будут. Иначе и смысла нет, если на это не надеяться и не перестраивать мир под себя всеми возможными и невозможными способами.
Вот он, облегченный, возвращается в блаженной улыбкой. Видать, кайф от косяка окончательно по мозгам ударил, больно уж выражение счастья специфическое. Или еще проще — заглотнул очередную таблетку подальше от взора творения Ринга. Три, два, раз…
Вот оно, началось. Появившаяся в нескольких метрах от патрульных Пламенеющая вызвала целый спектр эмоций. Тут и восхищение неизвестно откуда нарисовавшейся красоткой в откровенном эротическом наряде, и идиотский смех, и просто непонимание. Если же связать еще и с отвлечением на вернувшегося приятеля, то просто роскошный момент. Пора.
Рывок… В руках два довольно паршивеньких ножа для разделки мяса, экспроприированных из той квартиры, где мы отдыхали с Лио. Надо бы использовать их по назначению, то есть для разделки… мяса. И неважно, что оно человеческое. Вру, это как раз важно, поскольку требует большей ответственности. Окорок на столе без оружия — он не выстрелит. В отличие от этих, вооруженных до зубов. Метать их плохо, вот что неприятно! Плохо, но возможно, а потому оба клинка летят прямо в Гладиатора, как в самого опасного. Как в единственного по-настоящему опасного в этом кильдиме.
Хорошо! Он развернул штурмвинтовку в сторону Пламенеющей, что было логично. Однако! Патруль, он на то и есть патруль, что никогда не состоит из одного человека. Не может одиночка держать все триста шестьдесят градусов обзора, никак не в состоянии. А тут почти такая ситуация и сложилась.
Лио ведь появилась с противоположной стороны. Именно потому он сначала стрельнул опасливо взглядом по иным секторам, а потом все же повернулся к девушке. Повернулся… Не было у него ни капли доверия к способностям слюнтяев из охранного Корпуса, он ДОЛЖЕН был удостовериться хоть краем глаза насчет безопасности со стороны неожиданной визитерши. Это его и погубило.
Ножи в корпус… Глупо, легкий бронежилет они не пробьют, а столь предусмотрительный тип вряд ли без него обошелся. Зато конечности и голова открыты, что весьма и весьма радовало. Шея и нога…
Почувствовал. И невероятным образом изогнулся, уходя от клинка, летящего в шею. Зато другой вонзился в ногу хорошо и по самую рукоять. Я и не рассчитывал, что не слишком тяжелая рана выведет бойца из строя, мне нужно было лишь пару секунд боли и неожиданности. Он так и не успевает выстрелить из штурмвинтовки, хотя не хватило ему всего какой-то ничтожной доли секунды. Греха бы не было, ствол все равно ушел в сторону, но вот с планами относительно мало-мальски спокойной поездки пришлось бы распрощаться.
Ну а я сейчас выдал ему один, зато надежнейший удар в пах. Болевой шок гарантирован, какой бы низкий болевой порог у него не был. Это, знаете ли, самая уязвимая точка организма. Анатомия, однако. Да к тому же и психология тоже отметиться изволила.
Черт! Когти появились сами собой, и хлынувшая кровь оказалась даже для меня сюрпризом. Утробный хрип. Я отчетливо понял наступление полного конца для отдельно взятого индивидуума. Впрочем, от наработанного мной удара в пах и так… шансы выжить не особо радуют. Один, самый опасный, устранен, осталось всего трое. Всего! И это не преувеличение. Порой один волк стоит пары десятков шавок, но и их следует учитывать. Ведь могут за пятку укусить, а если еще и подпрыгнут… Ну, тогда вовсе штаны изорвут!
Правая рука вся в крови… Взмах. Тяжелые, кажущиеся черными капли полетели прямо в лицо любителю травки. Визг, он попытался закрыться руками, увернуться от совершенно безобидной жидкости.
Прыжок. Одна нога оттолкнулась от борта машины… Вы играли в бильярд? Если да, то знаете, как эффективен удар от двух бортов… Один борт — бортик машины. Второй — грудь того самого истерика, что крови испугался. Хар-роший отскок от него получился! Вижу, как охранник с отваливающейся от изумления и непонимания челюстью пытался расстегнуть кобуру, но это уже не имеет никакого значения.
Кобура закрыта, досыл отсутствует, ну и о предохранителе забывать тоже не стоит. Инструкции, они для идиотов писаны. Писаны теми, кто не знает как оно — быть в ситуации, когда от одной секунды зависит твоя жизнь.
Каблук тяжелого ботинка впечатался аккурат в солнечник. Оба-на!
На вдохе поймал, а это значит нарушение дыхания, аритмию и скорую смерть. Ну и, конечно же, полную «отключку» вначале. Пусть помирает, мне он не нужен.
Я подхватил выпавший из руки пистолет и собрался было перекатом уйти под машину, и оттуда, через днище, не смертельно, но продырявить
