Джек остановился. Солдаты меж тем неторопливо сняли ружья и взяли их на изготовку. Джек покрепче стиснул шпагу. Пот катился по его лицу, светлые глаза горели сумасшедшим огнем.
– Габриэль, бегите! – крикнул он, не поворачивая головы. – Бегите! Их слишком много!
– Джек!
– Да бегите же, черт вас дери! – И Джек кинулся вперед.
Его сабля сверкнула раз, другой, а затем его ударили по голове. Он повалился на колени. Ему завернули руки, отняли оружие.
– Лейтенант, бриг уходит! – крикнул один из солдат.
И в самом деле, «Дезире», подняв все паруса, на полной скорости выходила из гавани. Джек мрачно посмотрел на уходящий корабль и опустил глаза. Он так и не видел женскую фигурку, которая, оттолкнув пытавшиеся удержать ее руки, вскочила на борт и бросилась с брига в кипящие волны.
– А где девица? – нерешительно спросил другой солдат. – Та, которой он кричал, чтобы она убегала? Где она?
И в самом деле, ни возле них, ни на пирсе никого не было. Лейтенант нахмурился. Ему показалось, что совсем недавно он видел неподалеку рыжего парня довольно-таки подозрительного вида, не говоря уже о девице в золотистом платье, но теперь пирс был совершенно пуст, если не считать испуганных обстрелом мулов, которые стояли, сбившись в кучу.
– Ладно, девица от нас никуда не уйдет, – буркнул лейтенант. – Этого, – он кивнул на пленника, – к вице-губернатору! Пусть он…
Последние слова лейтенанта потонули в грохоте пушек. От мощного залпа содрогнулась вся гавань, но «Дезире» была уже далеко. Ругая на чем свет стоит канониров форта, солдаты поспешили покинуть пристань, волоча за собой Джека. Пленник почти не сопротивлялся. Он знал, что проиграл, и был готов к тому, что должно было последовать. Больше всего ему в эти мгновения было жаль, что он никогда уже не увидит своей канарейки. Все остальное представлялось совершенно несущественным.
Глава 24
Карта появляется и исчезает
– Ничего не понимаю… – пролепетал Фортескью.
Время уже близилось к утру, и за окнами стремительно светлело. Лицо дородного вице-губернатора, однако, казалось пепельно-серым, даже три его подбородка словно ссохлись, и вельможа утратил свою представительность.
Капитан Блэйк – настоящий капитан Блэйк – небрежно развалился за столом, вертя в пальцах карандаш, а у окна стоял холеный джентльмен лет тридцати пяти с повадками придворного и узким надменным лицом. То и был герцог Олдингтон, губернатор острова Ямайка. Кроме них, в комнате находился также капитан Джек Везунчик, которого сопровождали трое солдат. Губа Джека была рассечена, и он угрюмо смотрел в пол.
– А тут нечего понимать, сэр, – с презрительной учтивостью ответил Блэйк на слова вице-губернатора. – Вы приняли этого человека в своем доме, не позаботившись проверить, кто он такой, показали ему форт и выболтали, как именно крепость охраняется. После чего, – издевательским тоном заключил капитан, – сей милейший джентльмен со своими сообщниками ограбил сокровищницу. Что же тут непонятного?
– Вы допустили халатность, сэр, – проскрежетал герцог. – Возмутительную халатность, которой нет оправдания. Я вынужден буду отписать обо всем в Лондон их королевским величествам.[31]
Фортескью уже понял, что уронил себя во мнении начальства так, что хуже и быть не может. Тем не менее он попытался спасти положение.
– Но мы можем организовать погоню…
Блэйк и Олдингтон переглянулись.
– И кто же будет ее возглавлять? – вкрадчиво осведомился Блэйк. – Уж не вы ли сами, дорогой сэр?
– Я полагаю, это ваша обязанность, – отозвался Фортескью. – К тому же, – колюче прибавил он, – раз уж вы находитесь здесь, дорогой сэр, может быть, вы сумеете все-таки объяснить мне, как именно вас угораздило потерять свой корабль? К вашему сведению, господа, я не усомнился в том, что вновь прибывший является вами, лишь потому, что он прибыл на вашем бриге.
Лицо Блэйка помрачнело. Вице-губернатор почувствовал, что нащупал его больное место, и приосанился.
– Боюсь, я тоже буду вынужден доложить обо всем в Лондон, – сладко промолвил он. – Так как же вы потеряли свой корабль, дорогой сэр?
– Его захватили пираты, – холодно ответил Блэйк.
– Браво! – одобрительно кивнул Фортескью. – Я-то, признаться, грешным делом думал, что именно вы должны захватывать их. А оказывается, вы и за своим-то кораблем уследить не в состоянии.
Блэйк, побагровев, поднялся со своего места, но тут в беседу вмешался герцог Олдингтон:
– Довольно, господа. Артур, господин Фортескью по-своему прав, и, я полагаю, нет смысла сообщать в Лондон о вчерашнем досадном инциденте, тем более что вице-губернатор и так сделал все, что мог. – Олдингтон повернулся к своему заместителю. – И уж тем более не стоит тревожить их величества рассказами о наших мелких неурядицах. В конце концов, одним кораблем больше, одним кораблем меньше, какая разница?
Фортескью понял, что беда миновала, и поспешил выразить свое согласие со словами губернатора. Однако Артур Блэйк, который точно знал, что кораблем больше – совсем не то же, что кораблем меньше, особенно если тот корабль твой, опустил глаза.
– Кроме того, – добавил Олдингтон, – мистер Фортескью предложил отрядить за пиратами погоню, и, признаюсь, данная мысль представляется мне не лишенной основания.
– Возможно, Роджер, возможно, – с расстановкой отвечал Блэйк. Затем повернулся к пленнику: – Куда направляется «Медуза», капитан?
Джек с безразличием поглядел на него и уставился в потолок с таким видом, словно искал там ответа на заданный вопрос.
– Можете не говорить, я и так знаю куда, – усмехнулся капитан Блэйк. – Разумеется, на треклятую Тортугу, будь она неладна.
– Мы сумеем их перехватить? – озабоченно спросил губернатор.
– Думаю, да, – кивнул Блэйк. – Мистер Фортескью, мне нужен самый быстроходный корабль.
– У нас есть «Ласточка», – без колебания сообщил вице-губернатор. – Быстрее ее только ветер.
– Только ветер, да? – Блэйк оскалился, обнажив крепкие ровные зубы. – Хорошо. Когда она будет готова к отплытию?
Фортескью немного подумал.
– Если поторопиться, успеем к завтрашнему отливу.
– Вот и прекрасно, – безмятежно промолвил Блэйк. – Благодарю вас, мистер Фортескью. Вы свободны, можете идти.
Хотя вся эта сцена происходила в собственном доме вице-губернатора и, по справедливости, именно он имел полное право указать своим гостям на дверь, Фортескью не стал перечить. Сухо поклонившись, он свирепо покосился на молчавшего капитана Джека и вышел.
В соседней комнате его догнала дочь.
– Папа, – проговорила она, – в чем дело? В чем обвиняют капитана Блэйка?
До губернатора не сразу дошло, о чем Джоанна спрашивает.
– Капитан Блэйк… – наконец прошипел он. – Да знаешь ли ты, что наш темноволосый гость – вовсе никакой не Блэйк? Блэйк – блондин и сидит сейчас в гостиной. А тот, другой, – пират и самозванец!
Джоанна тихо ахнула. Вчера на балу капитан совершенно пленил ее. Он был очарователен, остроумен и неподражаемо изящен. Джоанна была даже готова влюбиться в него. А теперь оказалось, что он всего лишь самый обыкновенный пират!
– И что же с ним будет? – с замиранием сердца спросила Джоанна.
– Наверное, его повесят, – равнодушно обронил Фортескью, пожимая плечами. – Туда ему и дорога.
