Огонь.
– Огонь! – во всю силу своих легких заревел боцман.
– Огонь! – заорал старший канонир Лэмлинг, маленький, жилистый, голый до пояса человечек в повязанном по-пиратски платке, с торсом, украшенным многочисленными шрамами и татуировками.
Канонир кивнул и поднес к запальному отверстию огонь, извивающийся на конце железного шеста с пропитанным серой фитилем. Пушка рявкнула и выплюнула ядро. Грохот отдачи отбросил ее назад, и цепи напряглись, удерживая ее на полу.
– Заря-жай!
Ядро не долетело до кормы «Медузы» и ушло в воду, выбив фонтан брызг. На мостик вернулся Сарджент.
– Команда готова? – спросил у него Блэйк.
– Да, сэр.
Блэйк потер губы. Рулевой попытался подойти к «Медузе» сбоку, чтобы можно было дать прицельный залп из пушек, но, что он ни делал, бриг упорно разворачивался к противнику кормой.
– Может, дать приказ канонирам? – несмело спросил Сарджент.
– Отставить, – буркнул Блэйк, не глядя на него. – С такого расстояния не достанем.
«Медуза» летела впереди, «Ласточка» неотступно следовала за ней. Блэйк поднес к глазу трубу и заметил черный флаг с черепом и костями, развевающийся на грот-мачте брига. Лицо капитана потемнело.
– Черт бы их побрал! – процедил он сквозь зубы. – Ладно, была не была.
И быстрым шагом двинулся к штурвалу через палубу, полную матросов с оружием и с абордажными крюками наготове.
– Отойди, – велел Блэйк рулевому.
Тот молча подчинился.
– После разворота – залп из всех пушек! – крикнул Блэйк боцману и налег на штурвал.
Корабль стал резко уходить вправо. Паруса напряглись. «Медуза» начала отрываться. Боцман хмурился и покусывал усы. Сарджент не отводил взгляда от брига. Сердце его колотилось в груди как бешеное, губы пересохли. Разрыв между преследователем и преследуемым сделался еще заметнее, зато «Ласточка» теперь неслась по волнам так, словно была и впрямь парящей на крыльях птицей. Неожиданно «Медуза» стала приближаться. Сарджент нахмурился. Больше всего происходящее напоминало теперь бег наперегонки. Слева впереди летел бриг, оставляя за собой широкий пенящийся след, справа его нагоняла «Ласточка». Душа Сарджента наполнилась ликованием. Молодой офицер видел, что они настигают пиратов. Минут через двадцать, пролетевших как одно мгновение, бриг и преследователь уже поравнялись, однако Блэйк не спешил приближаться к противнику, и между ними оставалось значительное расстояние. Внезапно до «Ласточки» долетел грохот пушечного залпа, и несколько ядер пиратов упало в воду возле левого борта.
– Недолет, – фыркнул боцман.
– Но что он делает? – пробормотал Сарджент.
«Ласточка» стала отрываться от брига. Теперь она была впереди, а «Медуза» следовала за ней в некотором отдалении. Внезапно Блэйк взял круто влево. Корабль накренился, Сарджент едва удержался на ногах. Теперь Блэйк двигался прямо наперерез «Медузе».
– Разворот! – заревел боцман. – Канониры!
Совершенно неожиданно для врага «Ласточка» перешла на другой галс и сделала оверштаг,[36] так что ее нос оказался возле кормы пиратского корабля, который, повернутый к противнику боком, теперь представлял собой идеальную мишень.
– Готовсь к абордажу! – заорал Сарджент и выхватил шпагу.
«Медуза» была так близко, что можно было невооруженным глазом видеть, как колышется флаг на ее мачте.
– Огонь! – крикнул Блэйк, удерживая рвущийся из рук штурвал.
– Ого-онь!
«Ласточка» окуталась дымом. Пушки грохнули почти одновременно, и если бы не это, Блэйк бы наверняка расслышал, как в их торжествующий рев вплелся взрыв. Две самые большие пушки по неизвестной причине разнесло на куски. Пять канониров погибли сразу, еще несколько человек лежали раненые, с оторванными руками и обожженными лицами, и пронзительно кричали. В палубном настиле образовалась дыра, куда провалилась еще одна пушка. При взрыве пострадала кормовая часть, и в образовавшиеся дыры немедленно хлынула вода.
– На абордаж!
Корабли стояли почти вплотную. С борта «Ласточки» на «Медузу» полетели цепкие абордажные крючья. Блэйк передал штурвал рулевому и бросился на палубу.
– Вперед! За Англию! Ура! – закричал Сарджент и, сжимая в руке эфес своей шпаги, ринулся навстречу врагу.
В пушечном отделении вода уже бежала по полу.
– Уходим! – крикнул Анри Луизе.
Оба выскочили из закутка, в котором прятались, и побежали наверх.
– Они берут наш корабль на абордаж! – крикнула Луиза, когда поднялись на палубу.
– Плевать! Сначала надо освободить Габриэль!
– И Джека! – напомнила молодая женщина.
Наперерез им ринулся какой-то матрос, но Анри ударил его рукоятью пистолета между глаз, и тот повалился. Палубу застилал пороховой дым, в ушах звенело от криков нападающих и обороняющихся.
Сеймур, сидя в капитанской каюте напротив Габриэль, которая невозмутимо поедала персики, беспокойно шевельнулся. Ему было не по душе данное Блэйком поручение. Он бы предпочел в такой миг быть на верхней палубе вместе со своими товарищами.
– Томсон, – не выдержав, велел Сеймур, – сходи посмотри, что там творится.
Томсон вернулся через минуту.
– Абордажная атака, сэр. Пираты сражаются, как звери. Кое-кто из наших уже погиб. – Томсон замялся. – Похоже, что мистер Сарджент тоже, сэр.
Молодой помощник был убит в самом начале боя. Он получил пулю в лоб и теперь лежал на корме, широко раскинув руки. На юном лице его застыло выражение искреннего удивления.
– Черт возьми, – с тоской промолвил Сеймур.
Меж тем внизу Анри и Луиза, уложив стражей Джека, помогли пиратскому капитану снять кандалы.
– Где Габриэль? – нетерпеливо спросил его рыжий Анри.
– Я слышал, – ответил Джек, – она в каюте капитана.
– Черт возьми!
И Анри, не дожидаясь их, кинулся к лестнице.
– Какая любовь… – пробормотала Луиза как бы про себя, снимая с Джека последнюю цепь.
В капитанской каюте Сеймур тревожно прислушивался к доносящимся снаружи крикам. Все указывало на то, что пираты на «Медузе» оказали ожесточенное сопротивление. Да ведь и понятно: в случае, если бы они сдались, их бы не ждало ничего хорошего. Не утерпев, Сеймур подскочил к окну.
– Осторожней! – крикнул Томсон. Пуля, влетев в стекло, проделала в нем неровное отверстие.
– Черт возьми! – воскликнул второй помощник, отпрянув. – Наших теснят! Томсон, вы остаетесь здесь, остальные – оружие к бою и за мной!
Матросы, которых давно уже томило вынужденное безделье в то время, как их товарищи брали на абордаж пиратский корабль, восприняли его предложение с восторгом и гурьбой устремились за лейтенантом. Каюта вскоре опустела. В ней остались только Габриэль и Томсон, которому не слишком улыбалось быть стражем капитанской пленницы. Тем не менее он приосанился, напустил на себя суровый вид и важно кашлянул. В следующее мгновение дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник Анри с пистолетом в руке.
Томсон схватился за ружье, но Габриэль швырнула ему в ноги стул, и матрос упал. Габриэль ногой отбросила ружье к двери, Анри тотчас же подобрал его.
