– Брат, – внезапно проговорил Жюльен, – скажи мне, что я сделал все, что мог.
– Да.
Жюльен закусил губу.
– Прощай, – прошептал он. – Передай маме… а впрочем, ничего не надо. – Он вздохнул. – Пусть мама считает, что я умер от болезни. Она не переживет, если… если узнает.
– Она ничего не узнает, обещаю тебе, – прошептал Кассандр.
– Святой отец! – возвысил голос Ларсак. – Пора!
Бэйли уже ушел, понимая, что все и так будет сделано без него. Кроме того, англичанин не любил присутствовать на расстрелах.
Кассандр прочитал молитву, перекрестил своего брата и отошел назад, чувствуя, как под ним подгибаются ноги. Жюльен стал на краю могилы, заложив руки за спину. Среди дюн показался заяц и, поднявшись на задние лапы, уставился на группу людей на берегу. Пятеро солдат выстроились напротив пленника. Ларсак откашлялся, прочищая горло.
– Господин капитан, – промурлыкала Тереза, – а можно я буду командовать?
Ларсак поперхнулся.
– Тереза, – вырвалось у Армана, – что вы затеяли?
– Мне так хочется, – объявила маркиза, ослепительно улыбаясь. – Вы же не против, господин капитан?
Если бы Ларсак сказал, что он против, это выставило бы его в смешном свете перед присутствующими тут роялистами, а этого он не хотел. Досадуя на себя, он отступил, а Тереза стала на его место. Жюльен распрямился, глядя ей в глаза.
– Готовьсь! – крикнула она.
– Да здравствует революция! – крикнул Жюльен в ответ. – Смерть тиранам! Да здра…
– Целься! Пли!
Грянул нестройный залп. Испуганный заяц брызнул прочь. Жюльен покачнулся, по груди его побежали струйки крови, и он упал в могилу. Ларсак подошел, посмотрел и пожал плечами.
– Засыпайте, – велел он солдатам.
Священник шагнул к нему, и машинально капитан отметил, что тот был очень бледен. Ох уж эти чувствительные души, беззлобно помыслил про себя Ларсак. Столько ненависти к синим на словах, а на деле…
– Благодарю вас, господин капитан, – сказала Тереза Ларсаку.
Как настоящая аристократка, она протянула ему руку для поцелуя, но Ларсак повел себя вовсе не как настоящий аристократ, сделав вид, что ничего не заметил.
– Поздравляю вас, госпожа маркиза, с тем, что вам удалось удачно выбраться из города, – промолвил он. – Полагаю, что теперь вашему счастью с господином виконтом ничто не угрожает, – если, конечно, не считать господина маркиза, – с усмешкой прибавил он.
Тереза нахмурилась и машинально бросила взгляд через плечо, ища глазами Оливье. В былые времена он мог убить человека и за гораздо меньшее оскорбление. Однако оказалось, что виконт и Арман уже отошли и стояли на дороге, причем ни один из них даже не смотрел на Терезу. Невольно она растерялась.
– Вы забываете еще о невесте Оливье, на которой его хотел женить отец, – ответила она своему собеседнику. – А для Оливье воля отца многое значит.
– Да ведь она умерла, – ответил Ларсак благодушно. – Еще в прошлом году умерла от оспы вместе со всей своей семьей, разве вы не знали? Я думал, вам давно все известно.
И тут Тереза почувствовала, как земля в буквальном смысле слова ускользает у нее из-под ног.
– Как, – пролепетала она, – Амелия фон Хагенау умерла? Но этого не может быть!
Глава 7
– Нет, нет, нет, – крикнул Арман, – это какая-то ошибка! Вздор, просто вздор!
– Очень странно, – пробормотал Оливье. – И откуда такая уверенность, что она умерла?
Сначала Тереза вызвала их, чтобы Робер де Ларсак повторил и им новость о смерти графини Хагенау, затем все четверо принялись спорить, и спор продолжался уже в доме, где на время осады расположились виконт и шевалье. Наконец Ларсак вышел из себя.
– Послушайте, – вскипел он, – да ведь я сам, своими глазами видел врача, который рассказал мне об их смерти! Там вся семья умерла от оспы! Эта ваша Амелия, ее мать, ее отец и пять человек слуг! Арман, вы разве не слышали об этой истории? Ведь в то время вы тоже были в стране!
– Меня выслали, – мрачно ответил молодой человек. – Из-за дуэли.
– А, ну да, это произошло уже после дуэли, – подумав, согласился Ларсак. – Но поймите, виконт, мне даже в голову прийти не могло, что вам неизвестно о смерти вашей невесты!
– Вы были на похоронах? – вмешался Оливье. – Вы видели, как хоронили мою… эту женщину?
– В самом деле! – поддержал друга Арман. – Ведь вас же не выслали из страны. Вы остались там!
– Вы в своем уме? – возмутился Ларсак. – Чтобы я ходил на похороны умерших от заразы?
– Вы не понимаете, – лепетала Тереза. – Ведь осенью к нам из-за Рейна приехала его невеста! Амелия фон Хагенау, я видела ее бумаги! И у нее были письма, которые Оливье… которые слали его невесте!
Ларсак вздохнул и повалился на стул.
– Так. Первый вопрос, господин виконт: прежде вы знали вашу невесту?
– Но я…
– Вы знали ее в лицо, черт подери? – взревел Ларсак. – Да или нет?
– Нет! – ответила за любовника Тереза. – Он не знал! Его отец хотел их свадьбы! Но Оливье даже не был с ней знаком!
– У меня был только ее портрет, – пробормотал Оливье. – На котором ей 15 лет. Там… там девушка в парике, довольно некрасивая… Поэтому я и не захотел с ней знакомиться. А потом ее отец нашел ей другого жениха…
– Господи боже мой, – забурчал Ларсак, – какие к черту портреты, виконт? 15 лет! Да в этом возрасте все выглядят совсем не так, как потом! – Он вздохнул. – Стало быть, невесту свою вы не знали… и, разумеется, кое-кому было известно, что вы ее не знали. Поэтому в вашем доме и появилась совершенно другая женщина, которая назвалась Амелией фон Хагенау. И, мне кажется, я даже знаю, кто ее туда послал и зачем. Потому что – вы меня простите, господа, но ваши взгляды мало для кого были тайной.
Арман оцепенел. Все и в самом деле оказалось просто – проще некуда. Лучезарная Амелия, зеленые глаза… а на самом деле, конечно, никакая не Амелия, а шпионка синих. И тут ему на ум стали приходить одна за другой разные малозначительные детали, которые, собранные вместе, и впрямь выглядели чертовски подозрительно. Она никогда не настаивала на своем браке с Оливье… более того, никогда даже не говорила о нем! Зато она очень умело втерлась в доверие к старому маркизу, к болтливой тетушке Клементине, подружилась с Анриеттой… и вызвалась ехать с ней в Дюнкерк! Зачем? Да затем, чтобы докладывать синим обо всем, что замышляли их враги! И доносы, для виду малограмотные, конечно же, посылала тоже она… да еще коварно убеждала роялистов, что кучер не мог быть автором доносов – разумеется, для того, чтобы они настояли на своем!
– Она была здесь, – хрипло напомнил Оливье.
– В лагере? – остолбенел Ларсак. – Зачем?
– Принесла вести от Анриетты, – прошептала Тереза. – Она сама вызвалась сюда идти… И мы ей верили. Мы считали, что она одна из нас! Ненавижу!
Ларсак нахмурился.
– Прежде всего следует узнать, какие именно вести она принесла, – буркнул он. – Не исключено, что синие с ее помощью нарочно вводили нас в заблуждение. Затем… – Он задумался. – А где она сейчас? – внезапно спросил он.
– В Дюнкерке, – ответила Тереза. – С Анриеттой и Себастьеном.
– И вы ни разу не заподозрили ее? – промолвил Ларсак. – Н-да…
– Я ее убью! – закричала Тереза. – Клянусь, я убью ее!
Но Ларсак только покачал головой.
– Не следует торопиться, госпожа маркиза. Напротив, хорошо бы взять ее живой и узнать, на кого она
