от полиции или от меня?
Неуверенная пауза, за которой последовало «нет», настолько явственно противоречила отрицанию, что Гурни засмеялся.
— Что смешного?
— Я не знаю, можно ли тебя назвать худшим лгуном из всех, кого я знавал, Марк, но ты явно в десятке лидеров.
После еще одной долгой паузы Меллери тоже начал смеяться. Это был приглушенный, вымученный смех, напоминающий сдавленные рыдания. Затем он произнес упавшим голосом:
— Что ж, когда все прочее не работает, остается только сказать правду. А правда в том, что вскоре после нашей с Кадди женитьбы у меня был краткий роман с женщиной, которая была гостьей института. Это было чистое безумие с моей стороны. И все закончилось плохо, что любому здравомыслящему человеку было бы ясно с самого начала.
— И?..
— И все. Я вздрагиваю при одной мысли об этом. Эта история связывает меня с моим прошлым, со всей его грязью — эгоизмом, похотью, порочными мыслями.
— Может быть, я чего-то не понял, — сказал Гурни. — Но как это связано с тем, почему ты мне не сказал, что женат?
— Ты будешь думать, что у меня паранойя. Но я подумал, что тот роман может каким-то образом быть связан с этой историей с письмами. И я испугался, что если ты узнаешь о Кадди, ты захочешь с ней поговорить, и… последнее, чего я хочу, — это чтобы она узнала о том безрассудном, идиотском романе.
— Понимаю. Кстати, а кто владелец института?
— В каком смысле владелец?
— Разве существует несколько смыслов?
— Духовно я владелец, потому что программа основана на моих книгах и записях.
—
— Юридически всем владеет Кадди — недвижимостью и остальным вещественным имуществом.
— Любопытно. То есть ты главный акробат, но цирк принадлежит Кадди.
— Можно и так сказать, — с прохладцей ответил Меллери. — Думаю, пора вешать трубку. Арибда может позвонить в любой момент.
Он позвонил ровно три часа спустя.
Глава 14
Долг
Мадлен устроилась на диване с вязаньем и была полностью поглощена одной из трех работ, которые у нее находились в разной степени готовности. Гурни сидел в кресле поблизости и листал 600-страничный учебник по компьютерной обработке фотографий, но не мог сосредоточиться на чтении. Дрова в камине догорели до углей, над которыми теперь вспыхивали и, чуть потанцевав, исчезали языки пламени.
Когда зазвонил телефон, Гурни поспешил подойти.
Меллери говорил низким встревоженным голосом:
— Дэйв, это ты?
— Да, я слушаю.
— Он на другой линии. Я включил запись и собираюсь тебя подсоединить. Ты готов?
— Давай.
Мгновение спустя Гурни услышал странный голос, заканчивающий предложение:
— …не будет какое-то время. Но я хочу, чтобы ты знал, кто я.
Голос был высокий и натужный, ритм — неловкий и искусственный. Чувствовался какой-то акцент, но не характерный, как будто слова нарочно слегка коверкали, чтобы сделать голос неузнаваемым.
— Сегодня вечером кое-что для тебя было оставлено. Ты получил?
— Получил что? — Меллери явно нервничал.
— Не получил, значит? Ладно, скоро получишь. Ты знаешь, кто я?
— Кто вы?
— Тебе действительно интересно?
— Разумеется. Откуда я могу вас знать?
— Значит, цифра 658 не подсказала тебе ответ?
— Эта цифра для меня ничего не значит.
— Неужели? Однако из всех возможных цифр ты выбрал именно ее.
— Да кто вы, черт побери?
— Есть еще одна цифра.
— Ч-что? — Голос Меллери задрожал от волнения и испуга.
— Я сказал, что есть еще одна цифра. — В голосе звучало садистское удовольствие.
— Не понимаю.
— Подумай сейчас о какой-нибудь цифре, любой, кроме 658.
— Зачем?
— Загадай любую цифру, кроме 658.
— Хорошо. Я загадал.
— Отлично. Теперь прошепчи ее.
— Не понимаю, что?..
— Прошепчи цифру.
— Прошептать?
— Да.
— Девятнадцать, — громко и резко прошептал Меллери.
На другом конце раздался мрачный смех.
— Хорошо, очень хорошо.
— Так кто вы?
— А ты все еще не понял? Столько мучений, а ты не узнаешь меня. Такую возможность нельзя было исключать. Поэтому тебе была оставлена записка. Ты уверен, что не получал ее?
— Не знаю, о какой записке речь.
— Да, но ты же знал, что цифра 19.
— Вы же сказали загадать цифру.
— Но это была та самая цифра, разве нет?
— Я ничего не понимаю.
— Ты давно заглядывал в свой почтовый ящик?
— Почтовый ящик? Не знаю, когда-то днем.
— Загляни туда еще раз. Увидимся в декабре или даже в ноябре. — За этими словами последовал обрыв связи.
— Алло! — закричал Меллери. — Вы там? Вы слышите? — Когда он снова заговорил, его голос звучал изможденно. — Дэйв?
— Я здесь, — ответил Гурни. — Повесь трубку, проверь ящик и перезвони мне.
Едва Гурни повесил трубку, как телефон вновь зазвонил. Он ответил:
— Угадал. Как ты?
— Хорошо. Но я тут немного занят…
— У тебя все в порядке?
— Да. Прости, что повторяюсь, но я жду звонка с минуты на минуту. Можно я тебе перезвоню?
— Легко. Я просто хотел рассказать тебе кое-какие новости, тут кое-что произошло, я кое-чем занялся. Мы так давно не разговаривали…
— Я перезвоню, как только смогу.
