бровями, сросшимися на переносице. Он лупил в пластмассовый белый стакан и орал во всю глотку:
— МНЕ НУЖНА ЗАДНИЦА! МНЕ СРОЧНО НУЖНА ХОТЬ ЧЬЯ-НИБУДЬ ЗАДНИЦА! КТО ЗНАЕТ, ГДЕ МОЖНО ПОИМЕТЬ ХОТЬ КАКУЮ-НИБУДЬ ЗАДНИЦУ?
Парень явно наслаждался производимым эффектом — притворным ужасом и еще более притворным смущением на лицах девушек и довольным ржанием ребят. Один из них прокричал ему вслед:
— Чего волну гонишь, Ай-Пи? На кой хрен тебе сдалась чья-то задница? Ты же все равно только с кулачком дружишь!
Эта реплика вызвала новый взрыв всеобщего хохота.
Шарлотта просто онемела, услышав такую похабщину. Впрочем, сейчас она была не столько оскорблена, сколько напугана, и этот страх усиливался другим — страхом перед тем, что самое противное и неприятное в этом вечере еще и не начиналось. А кроме того, девушка осознавала, что с каждой секундой все больше отдаляется от остальных присутствующих (если такое вообще возможно), что из обыкновенного чужака, незваной гостьи, она, Шарлотта Симмонс, превращается в изгоя, в парию, и все окружающие прекрасно видят и понимают это. Господи, до чего же глупо и смешно она выглядит в их глазах! Деревенская девчонка, одетая настолько неподходяще, насколько это вообще возможно, не накрашенная, — ни дать, ни взять заблудившаяся в лесу во время грозы сиротка.
Шарлотта привстала на цыпочки и попыталась разглядеть в окружающей толпе Беттину и Мими. Вот только бы найти их, тогда она сможет пробраться к подругам, пусть даже ей придется растолкать всю толпу, пусть даже она будет при этом выглядеть полной дурой.
Господи, а почему бы в конце концов просто не уйти отсюда?
Да нет, это не годится: идти одной домой по темной аллее, а главное — опять возвращаться к тому, от чего она только что ушла, — к полному одиночеству. Шарлотта уже слышала, как утром Беттина и Мими, вместе или по отдельности, спрашивают ее: «Что это на тебя нашло и куда ты смылась?» На самом деле подруг, конечно, ни в коей мере не будет интересовать, что же на самом деле на нее «нашло». Они вообще больше не будут ее ни о чем спрашивать. У Шарлотты не было выбора: она должна остаться и делать вид, что ей нравится здесь — в этой духоте и скопище пьяных парней и визжащих девчонок. От нее требовалось нацепить беззаботную улыбку и притворяться, что она в таком же безумном восторге от всего происходящего, как и все остальные.
Шарлотта попыталась взять себя в руки и изобразить уверенный вид. Она даже прищурилась и стала вглядываться в мечущиеся по противоположной стене зайчики белого света от стробоскопа, старательно делая вид, будто заметила там кого-то из знакомых. Но если бы кто-нибудь присмотрелся к ней повнимательней, то сразу бы понял: лицо этой девушки выражает только страх и зажатость. Но Шарлотта старалась держаться — если не держаться уверенно, то хотя бы просто держаться. А тем временем завывания электрогитар, стоны синтезаторов, грохот ударников, крики, вопли, визг и смех становились все громче и громче…
Вдоль ближайшей стены выстроилась шеренга девушек — вроде очереди. Некоторые пытались докричаться до соседок, для чего наклонялись прямо к уху, чтобы их услышали в невообразимом шуме, но другие молчали. Они просто-напросто стояли в очереди. Шарлотта без долгих размышлений (хуже уже все равно не будет) пристроилась в хвост этой очереди. Очень скоро стало понятно, что она тянется к туалету. Жалкое зрелище… Нет, в том, что в таком переполненном людьми месте в женский туалет стоит длинная очередь, нет ничего страшного или странного, но Шарлотта поймала себя на том, как она обрадовалась возможности сыграть хоть какую-нибудь социальную роль. Здесь хоть на несколько минут она будет «при деле», выглядеть не неизвестно как очутившимся тут чужаком, а одной из девушек, точно знающих, почему и для чего они оказались именно в этой точке пространства и времени. До нее долетали обрывки разговоров болтающих впереди девчонок, но даже не куски фраз, а только какие-то отдельные звуки и обертоны, из которых ничего невозможно было понять. Прямо перед Шарлоттой стояла черноволосая девушка с короткой мальчишеской стрижкой. Она выглядела растерянной и даже ошарашенной, и похоже было, что она здесь тоже одна. Можно было бы попытаться заговорить с ней, но как и о чем? Какая тема подходит для разговора с незнакомой девчонкой в очереди в туалет? И потом, как Шарлотта сможет кричать что-то прямо в ухо человеку, которого до этого ни разу даже не видела? Вот Беттина — та не стала бы медлить. Ведь когда они познакомились ночью в общей гостиной, Беттина просто-напросто взяла и спросила ее: «Что, в секс- ссылке?» Но Шарлотта даже не могла представить себе, как можно решиться сказать нечто подобное совершенно незнакомому человеку.
Очередь медленно (невообразимо медленно) продвигалась вперед, а безумное веселье шло своим чередом. Шарлотта словно оказалась на время в тихой заводи, из которой можно было наблюдать за бушующим в открытом море штормом. Чем медленнее продвигается очередь, тем дольше она будет находиться под этой защитой. Оказавшись наконец вблизи двери туалета, девушка увидела прицепленную к ней вывеску, написанную от руки на листке бумаги: «Комната для разгрузки». Разгрузка? Это еще что такое? Шарлотта услышала из-за двери такой звук, как будто кого-то тошнило, нет, не просто тошнило, а выворачивало наизнанку. Или там их двое? Вдруг высокая, очень худая девушка вышла из туалета, бледная как смерть и с блуждающим взглядом, не способным сконцентрироваться ни на одном из окружающих предметов или людей. В первую секунду Шарлотта подумала, что это Беверли. Но это была не она Тем временем за дверью туалета кто-то продолжал блевать, рыгать, икать и прокашливаться. Шарлотта по-прежнему покорно ждала своей очереди — это была единственная возможность еще хоть ненадолго оттянуть неизбежный момент возвращения к образу не то чужака, не то изгоя общества. Наконец ее очередь подошла. Умывальник, две кабинки, одна из них закрыта, и за дверью, судя по безошибочно узнаваемому звуку, кого-то выворачивает в унитаз. Запах… нет, даже не запах, а тяжелая липкая вонь рвотных масс физически ощутимой плотной пеленой обволакивала Шарлотту, перекрывая доступ нормального воздуха в легкие. Шарлотта развернулась и пулей выскочила из туалета обратно в бушующий зал.
Она стала пробираться сквозь толпу, пытаясь высмотреть Беттину и Мими. Обходя тесно сбившуюся группу девчонок, она протиснулась буквально в дюйме от эффектно-экзотически выглядевшей девушки с очень длинными иссиня-черными прямыми волосами, расчесанными на прямой пробор и спадающими по обе стороны лица Оживленно жестикулируя, та что-то доказывала другой:
— Да ты что, издеваешься? Что это еще за приколы? У нас с ним вообще ничего не было!
В этот момент высокий, гогочущий во все горло парень налетел на Шарлотту, явно не заметив столь незначительного препятствия на своем пути, а Шарлотта, едва устояв на ногах, ткнулась плечом в спину брюнетки. Та обернулась и недовольно выглянула из-под гривы волос.
— Извини! — сказала Шарлотта.
Брюнетка оглядела ее с головы до ног — от ненакрашенного лица до летнего платьица с набивным рисунком — и не сказала ни слова. Ни общепринятого «ничего страшного», ни вызова или упрека. Она просто отвернулась обратно к своим подругам и нарочито громко, словно Шарлотта уже растворилась в воздухе, заявила:
— Достали уже меня эти малолетки сопливые. Наглые такие стали. У меня и то парня нет, а они тут шляются целыми толпами, и прямо на рожах написано: «Эй, меня трахни,
Шарлотту от этих слов просто затрясло, и она, забыв о приличиях, усиленно заработала локтями и стала пробиваться сквозь толпу — куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Еще одна очередь, на этот раз состоящая в равной степени из девчонок и парней. Куда она ведет? Да это неважно. Шарлотта протолкалась к концу очереди и приготовилась снова стоять, переминаясь с ноги на ногу, неспешно продвигаясь вперед в ожидании… знать бы еще, чего. Присмотревшись, девушка наконец увидела, что очередь ведет к большому столу, за которым двое немолодых чернокожих барменов в белых пиджаках готовят для всех страждущих напитки. Напитки… Шарлотта забеспокоилась: вот подойдет ее очередь, и что она им скажет? Что она может заказать, чтобы в очередной раз не выставить себя на посмешище? По мере приближения к столу девушка с облегчением разглядела большие пластиковые бутылки диетической колы, а также безалкогольный имбирный эль, «Спрайт», содовую и огромный кувшин с апельсиновым соком. Поравнявшись со столом, Шарлотта уже была вполне уверена, что никаких алкогольных напитков здесь не подают. Она отошла от стола с большим пластиковым стаканом имбирного эля в руках и с полной сумятицей в голове. Если здесь не подают спиртного, откуда же взялись все эти пьяные парни — и ведь в основном они не просто навеселе, а едва держатся на ногах. Ураган пьяного веселья с неослабевающей силой бушевал в душном помещении.
Пробравшись в более или менее тихий уголок, Шарлотта прислонилась к стене, чтобы сделать пару глотков. Она вдруг поняла, что держится за свой пластиковый стакан, как утопающий за соломинку. Стакан с напитком… ну да: девушка просто отошла в сторонку, чтобы перевести дух и попить. Вполне сносное обоснование ее существования в этом чуждом для нее пространстве. Конечно, не слишком весомое, но не хуже стояния в очереди. Да, она теперь не какой-то незваный гость, а обычная участница вечеринки, просто немного стеснительная и уставшая от всего этого гама.
Шарлотта делала все более медленные глотки, продолжая вглядываться в толпу, не рассчитывая, впрочем, что ей удастся высмотреть Беттину и Мими. Шум, качающиеся парни, раздирающая уши музыка, насыщенный влагой и запахом пота воздух, вспышки стробоскопов, из-за которых казалось, что все окружающие бьются в эпилептическом припадке… все это, помноженное на ощущение собственной ничтожности, уже почти доконало ее. Девушка непроизвольно ссутулилась, на лице появилось устало-беззащитное выражение, в общем, она совсем скисла..
В этот момент она почувствовала, как кто-то уверенно взял ее за руку повыше локтя. Подняв голову, Шарлотта увидела перед собой парня лет двадцати с небольшим. Выглядел он просто шикарно, этого нельзя было не заметить, даже несмотря на то, что все лицо его пылало неестественным румянцем, а по вискам струйками стекал пот. Все в его внешности работало на создание внушающего уважение образа — волевой подбородок, квадратная челюсть, аккуратно подстриженные каштановые волосы; светло-карие глаза со сверкающими в них искорками смотрели на Шарлотту с явным намеком на игривость, а улыбка была лишь слегка самодовольной. Одет он был в белую, хорошо выглаженную рубашку, такую свежую, что на ней еще были видны линии заломов, оставшиеся после того, как вещь отутюжили и аккуратно сложили. Хлопчатобумажные брюки цвета хаки не висели на незнакомце грязным бесформенным мешком, а были тоже чистые и наглаженные, и даже со стрелками, что поразило девушку до глубины души. Всем своим видом молодой человек давал понять, что он на этой тусовке — не последняя персона, а имеет немалый вес. У Шарлотты екнуло сердце. Она представила себе, как этот парень, явно пользующийся тут авторитетом, сейчас спросит: «Кто тебя пригласил?» или «Что ты тут делаешь?»
— Привет! — сказал он, близко наклоняя к ней голову, чтобы Шарлотта могла его расслышать. — Можно тебя спросить… хотя ты, наверно, уже устала от того, что тебе все время говорят, как ты похожа на Бритни Спирс.
Господи, да что он такое мелет? В руках у него пластиковый стаканчик — может, парень просто пьян? Или он с кем-то ее перепутал? Не в первую и даже не во вторую секунду Шарлотта позволила себе признаться в том, что незнакомец с ней заигрывает. От этой догадки она вся залилась краской, но постаралась изобразить приветливую улыбку, чтобы хотя бы не выглядеть полной, непроходимой дурой. Наконец девушка сумела разжать челюсти и ответить:
— Да нет… вроде бы нет.
Ну и голосок! Он же просто не слышен в этом шуме. И что за идиотская улыбка, и что за идиотский двусмысленный ответ! Что этот парень про нее подумает? И как ему понимать ее слова: нет — в том смысле, что Шарлотта
Парень снова положил ладонь на ее руку, словно стараясь этим жестом выделить их двоих из общей толпы. После секундной паузы он сказал:
