— Это уже ближе. Возможно, ты и прав.
На ее ладони материализовалась колода. Повинуясь легчайшим касаниям пальцев Фрейи, карты замелькали в воздухе. Я восхитился не ее волшебному искусству (в конце концов, она же Владычица!); такая скорость работы говорила о мастерстве другого плана, такого, каким обладает профессиональный игрок. Или шулер, но сию мысль я опять-таки оставил при себе.
— Выбирай, — наконец произнесла она.
Я сдвинул колоду и открыл верхнюю карту. Рисунок изображал чашу червонного золота, в которой лежала ледяная пирамидка.
— Хм-м-м… Интересно, — прищурилась Искательница. — Лед Чаш. Это в точности соответствует Источнику Предвидения, что лежит за Ледяной Стеной. Этот Источник охраняет Ледяной Гигант весьма мрачного и крутого нрава; последний, кто пользовался этим Источником, заплатил собственным глазом.[16] Как, не передумал?
— А как туда добраться? Ледяная Стена слишком велика…
— Начало тропы я тебе покажу. Но в те края пойдешь сам.
— Я и не надеялся, что ты составишь мне компанию.
Фрейя восхищенно покачала головой:
— Твоя наглость заслуживает особого… поощрения. После Источника — если выживешь, конечно, — свяжись со мной.
Я кивнул. Там посмотрим…
Владычица сплела пальцы, окружая меня спиралью лазурного света. Когда сияние померкло, я обнаружил себя стоящим на краю пропасти неимоверной глубины.
Вернее, не пропасти, а стены. И не глубины, а высоты. Впрочем, какая разница, падаешь ли со стены или в пропасть — лететь столько же, да и результат не менее плачевный.
Я посмотрел на север, в тот угрюмый край, который, согласно некоторым из древних саг, породил наших предков. Именно оттуда многие века назад пришли племена рыжеволосых варваров, облаченных в медвежьи шкуры…
«И Ад следовал за ними».
Полузабытые слова обрели здесь иное звучание. Возвращаясь к истокам своего народа, я также изменялся. Не внешне — внутренне.
Нас, готландцев, многие называли варварами. Видели бы они меня теперь! Оставив на гребне Ледяной Стены меч и доспехи, я закутался в приготовленную неподалеку шкуру белого медведя, подобрал лежавшие под ней копье и нож (выкованные, как и положено старинному оружию, из бронзы) — и пошел туда, куда вел зов крови.
Снег и лед, озаренные радужными вспышками полярного сияния, играли невообразимыми красками. Солнца в этом краю, похоже, не знали вовсе, но особой нужды в нем не было. Вечная ночь Севера была достаточно светлой, чтобы видеть путь, врагов и награду для победителя — а разве может солнечный луч открыть глазам больше?
Две черные птицы, похожие на воронов, описали у меня над головой три круга. Я поднял копье и, клянусь, увидел, что обе птицы ехидно улыбаются, сверкая бусинками глаз! Слева и справа бледными тенями к моим ногам скользнули два огромных волка. Оружие снова взлетело и едва не выпало из моих рук, когда волк слева состроил ту же самую мину, а волк справа оскалился и наклонил голову.
Вот так, сопровождаемый в
Великан погрузил в ручей мозолистые ладони, набрал в горсть воды и плеснул себе в лицо. Последствия вчерашней пирушки исчезли, не оставив и воспоминаний.
Тихий звук нарушил вечно царившую в долине тишину. Великан поднял глаза и отступил назад, протянув руку за железной палицей.
Одна из черных птиц громко каркнула.
— А как же, Мунин, помню, — прогрохотал М
Тут коротко рявкнул волк.
— Фрекки, это излишне, — сказал великан. — Пускай говорит сам.
Человек в медвежьей шкуре, столь не похожий на того, кто приходил сюда последним, приветственно наклонил голову:
— Здрав будь, хозяин. Не дозволишь ли испить воды? Притомился я в пути, а в твоей долине так притягательно журчит ручей.
Мимир усмехнулся и ответил на том же архаичном диалекте:
— Здрав и ты будь, путник. Отдохни с дороги, коль желаешь; что до глотка воды, то знай: имеет он свою цену, и не всякий захочет платить ее.
— Действительно ли Один-Скиталец, испив из Источника сего, лишился правого глаза?
— Правда твоя. Помню, молвил он тогда: мудрый одним глазом увидит больше, чем глупец двумя.
— И обретет мудрость всяк, кто выпьет этой воды?
— Ищущий обретет то, что ищет, — важно изрек Мимир, наслаждаясь беседой. Интересно, подумал он, как воспринимают подобные игры в словеса простые смертные? Помнится, все
Человек, однако, лишь ухмыльнулся и сменил тон:
— Цена, как известно, зависит не от продавца, а от товара и покупателя.
— Цену назначает торговец, — возразил великан.
— А платит покупатель. И всякий товар имеет свою цену.
— Иной раз глоток воды не имеет цены.
— Например, в пустыне, — согласился человек. — Но то — не свойство товара, а лишь сочетание обстоятельств. Иной раз простой камень может стоить дороже золотой горы.
— Так бывает. Не часто, но бывает. Как знать, не находишься ли и ты сам в том же положении… Впрочем, сие несложно определить. Итак, что же ищет в Источнике потомок Аска и Эмблы?[19]
Когда расклад неизвестен — блефуй. Так говорил старый шулер из Данцига, когда учил меня играть в покер.
Эй, минутку! Ведь любую вещь можно достать различными путями! А самый легкий из этих путей изучают в Гильдии Воров…
Какое-то мгновение я обдумывал возможности кражи мудрости, потом понял, что тут нужен талант немного выше моего. Ладно, тогда придется опираться на удачу.
— Ищу товар достойной цены, — сказал я.
— Ты его нашел, — сообщил великан. — Готов платить?
— Я предлагаю иное решение. Как насчет пари?
У великана отвисла челюсть.
— И… что ты намерен поставить?
— Ты знаешь обе ставки. Выигрываю я — ты даешь мне пройти к Источнику; выигрываешь ты — получаешь плату и не пропускаешь меня.
— Плату требую не я! Сам Источник взимает ее. Я — Страж Источника, а не его Владыка.
— Не Источник потребовал у Одина глаз, а ты. Ну что, играешь?
Великан что-то проворчал:
— Что еще за игры? Какие-нибудь новомодные штуковины… И куда только катится этот мир?
— В Бездну, — ответил я.
Исполин с рычанием поднял железную палицу.
— Еще раз произнесешь это слово — и твою голову придется отдирать от твоих сапог!
Я направил острие копья в живот великана.
