Защитное поле останавливает две тяжелые стрелы за полвершка от твоих глаз. Ты привычно встряхиваешь левой рукой, но тут же вспоминаешь, что Переход разрушил все твои боевые заклятья, находящиеся в активном или полуактивном состоянии. Ин ладно, беззлобно думаешь ты, действовать можно и более тонко…
Клыки сторожевого пса бесполезно щелкают, пытаясь добраться до твоего горла, и тут ты наконец понимаешь, что оказался во дворе какого-то дома, мирно спящего и не ожидающего ночного визита неведомого чародея.
– Кто идет? – слышится запоздалый окрик.
Да, типично для северян, мысленно усмехаешься ты. Сперва стреляют, а потом уж спрашивают.
Щелчком пальцев ты вызываешь на ладони волшебный огонек, осветивший твое лицо. Детская магия, но сейчас и ее вполне достаточно. Стражник, ахнув от неожиданности, отступает и неуклюже чертит перед собой знак, защищающий от злых сил (вернее, то, что он считает таковым – на подлинный Знак это и близко не похоже).
– Я не посланник зла, – наконец сообщаешь ты. – Просто случайно оказался здесь.
Северянин, разумеется, не верит тебе – а ты бы на его месте поверил? – но не проявляет обычных агрессивных наклонностей своего народа (что с его стороны является верхом благоразумия).
– Случайно, вот как? Ладно. Тогда заходи… странник. Отдохни с дороги, ты наверняка устал.
Ты благодаришь за предложение и не отказываешься воспользоваться им. Тебя провожают в клеть, выделяют лавку у стены и предлагают что-то на предмет ужина; последний ты, впрочем, с сожалением возвращаешь нетронутым – после Перехода тебя и без того выворачивает наизнанку. Уж слишком быстро и слишком далеко пришлось перемещаться: преодолеть одним махом девять Сфер – не шутка. Даже тебе такое нельзя проделывать каждый день.
Утром ты выясняешь обстановку более тщательно. Оказывается, тебя «занесло» туда, куда нужно – Сын Воды, восьмилетний Эйрик, «по чистой случайности» является племянником хозяина этого дома. Кетиль Эйнарссон, ярл Арнарсхейма – так зовут последнего. Это место не зря когда-то прозвали «Домом Орлов»: тут расположены, пожалуй, самые крутые скалы в округе; более опасные утесы есть разве что в далеком Халогаланде, на севере Нор-Эгр.[22]
Отец Эйрика – Вига-Торвальд, старший брат Кетиля – погиб много лет назад, мальчишка даже не помнил его. Кетиль тогда взял малыша в свой дом, собираясь воспитать как собственного сына; и пока он был простым морским бродягой, никаких проблем не возникало. Однако пару лет назад, когда старый Эйнар Китобой умер и титул ярла перешел к Кетилю, в рейде к Исландии он получил довольно неприятную рану – и после выздоровления оказалось, что у потомственного морехода-викинга из Нор-Эгр вдруг развилась морская болезнь! Это можно было бы посчитать забавным анекдотом, однако при одном виде собственного драккара или даже рыбачьей лодки сурового хевдинга[23] тошнило, словно зеленого новичка, потомка трэлей[24] или какой-нибудь сухопутной крысы из Гардарики,[25] Валланда[26] или Альмейна…
Услышав этот рассказ, ты сразу начинаешь подозревать воздействие определенных чар. Тонко намекнув ярлу о такой возможности, ты вначале выслушиваешь гневную отповедь насчет того, что так называемая магия является лишь презренным шарлатанством, что истинный викинг ни за какие коврижки не поддастся воздействию так называемых чар (ты с умным видом киваешь, но стоишь на своем), а потом, внезапно сменив тон, Кетиль спрашивает, можешь ли ты развеять эти чары. Мысленно усмехнувшись, ты (без его согласия) проводишь краткое обследование, обнаруживаешь оставленные на ауре северянина четкие следы старых формул и соглашаешься оказать таковую помощь. Работа оказывается тонкой, но не очень уж сложной.
Ярл, обнаружив себя полностью выздоровевшим, так стискивает тебя в объятьях, что только зажившие после «разговора» с Древними ребра вновь ломаются, и это укладывает тебя в постель на ближайшие дни. Правда, теперь и на ближайшие годы ты – самый что ни на есть желанный гость в Арнарсхейме, и в уходе недостатка нет…
Одного легкого намека вполне достаточно, чтобы Кетиль назначил тебя учителем для сыновей всех своих подчиненных. Полутора минут общения с этой оравой тебе вполне хватает, чтобы понять: ты подложил самому себе крупнейшую свинью. Но идти на попятную не позволяет элементарная гордость, и ты, припомнив кое-какие штучки из собственного «школьного» периода, приступаешь к работе.
Конечно, на самом деле тебе нужен только Эйрик, однако Кетиль, истинный хевдинг, не выделяет родичей (тем паче ничем не проявивших себя малолеток) из прочих своих подданных. Будь он простым бондом-землевладельцем, было бы проще; но Кетиль правит и землями, и войском. Сам не будучи воином, ты слабо разбираешься в том, насколько хорош в деле его хирд,[27] однако это и не важно. Главное, что сам Эйнарссон считает себя и своих людей лучшими в Нор-Эгр и Свеарики,[28] и кто-кто, а ты его в этом не переубедил бы, даже если б захотел. А лучшему следует поступать так, дабы подавать пример всем прочим (вот здесь ты с Кетилем полностью солидарен), и посему он отказывается делать исключение для кого бы то ни было. Хочешь, мол, обучать этого стервеца – давай, но за компанию с ним будет еще дюжина таких же сорвиголов. И не возражать! Получишь столько серебра, что потом сможешь в своей Гардарики купить личное княжество!
Ни серебра, ни княжеств тебе не надо, однако отказываться ты не имеешь права. И, покорившись неизбежному, начинаешь работать с неуправляемой оравой бесенят в человеческом обличье.
Следует заметить, что в северной части Рогаланда (где и располагается Арнарсхейм) люди в сравнительно недавние времена частенько общались с древним народом цвергов, и общение это порой приводило к смешению рас. У Кетиля, Эйрика и нескольких других жителей Арнарсхейма до сих пор видна примесь этой крови: они пониже прочих северян, но ничуть не уступают им массивностью, а по силе даже превосходят. Магические способности (которыми цверги, сколь бы ни старались это скрыть завистники- летописцы других рас, обладали даже в большей мере, чем эльфы) не передались полукровкам, однако у них частенько проявлялись иные таланты ушедшего народа, наподобие секретов обработки металлов или приемов конструирования разных хитрых механических приспособлений; плюс еще одна отличительная черта – невероятное упрямство, которое «упорством» язык не поворачивается назвать. Разве что «уперством».
В общем, ты вскоре начинаешь понимать, каково это – быть учителем. И даже то, что Эйрик делает явные успехи, не облегчает твоей участи: остальные-то тоже хотят кое-чего достичь, а Даром не обладают. Дело усложняется и тем, что Кетиль со своим хирдом вновь уходит в поход, и ребятня шалеет от вседозволенности…
Вот тогда ты и делаешь то, о чем впоследствии крупно пожалеешь; причем это ты знаешь уже сейчас.
Ты конструируешь Фразу на основе нескольких шаблонных образов и практически тут же, не проверяя каждую связь и каждое Слово в отдельности, пускаешь ее в дело. Лишь долгий опыт и Искусство позволяют добиться успеха. Перед ошарашенными подростками оказываются тринадцать Наставников, из которых лишь один – настоящий.
(Эффект Расщепления был известен довольно давно, еще на уровне Знаков, но формулу эту не рисковали применять без необходимости. Обычно пользовались похожим на нее Зеркальным Образом, создающим иллюзию требуемого объекта с сохранением одной-двух указанных характеристик; ты же использовал полное Расщепление, хоть и в Малой ипостаси, и стал таким образом кем-то вроде Многосущего – так называли небожителей, умеющих находиться во многих местах одновременно. Главным образом это проделывалось посредством аватар, заранее сотворенных смертных тел, способных без ущерба для себя на неопределенное время принять некоторую часть божественной сущности и в любой момент расстаться с ней (существование у аватар собственной личности оставалось загадкой). Наиболее часто сей фокус практиковали Боги Великой Бхараты, называвшие себя то Локапалами, [29] то Тримурти,[30] в особенности некий Вишну-Хранитель. Что ж, ты оказался в более чем достойной компании…)
Прием, без сомнения, полезный и позволяющий достичь весьма впечатляющих результатов. И – как и
