Мазуров покачал головой.
- А потом про нас говорят, черт знает что, - недовольно процедил он. - Берись!
Вызволить хозяйку из бочки им удалось только с третьей попытки.
- Тяжела же ты, матушка, - сказал, отдуваясь, майор. Юрий побаивался, что, очутившись на свободе, дама продолжит прерванный поединок, но мысли о битве оставили ее. Странно подвывая и вскидывая вверх руки, она заковыляла вслед за покидающей ее двор троицей.
- Слушай, а она что, немая? - наконец-то догадался Астафьев.
- Конечно. Ты разве не знал?
- Нет.
- Ну, Глухня же, зря у нас клички не дают. Давняя подруга Рваного. После каждой отсидки он к ней возвращается, а ведь раньше у него семья была...
За воротами милиционеров ждало еще одно, довольно неприятное зрелище. На заборе, на собственной цепи, висел, чуть-чуть не доставая до земли лапами, доблестный страж немой хозяйки, - из раскрытой пасти торчал синий язык. Осуждающий взгляд Мазурова в сторону лейтенанта был преддверием очередной взбучки.
- Как ребенок, ей-богу, - только и сказал майор, впрочем, и самому Астафьеву было несколько не по себе, ведь собака с честью исполняла свой служебный долг. 'Он, как и мы, выполнял свой долг...' - подумалось почему-то лейтенанту.
Подъехал 'уазик'. А Машка Глухня все старалась им что-то объяснить, эмоционально жестикулируя. По лицу ее текли слезы, и Юрий окончательно расстроился, настолько безысходным было горе этой ущербной бабы.
К приезду в отдел Рваный достаточно протрезвел - его уже можно было допрашивать.
- Давай оформлять, садись, пиши протокол, - сказал Юрию Мазуров, вытаскивая из кармана сверток. В нем оказались два ножа: старый складник - 'белочка' и новенький выкидной нож с узким лезвием и накладными черными эбонитовыми 'щечками'.
- Вот все его хозяйство, что было в карманах, - пояснил Мазуров. - Ну и каким из них ты запорол Витю Благинина? - обратился майор уже к Рваному.
- Белочкой, - прохрипел Рваный. - Дай закурить.
Раскурив сигарету, старый уголовник раскололся:
- Витька сам виноват, чуть что и сразу понтовать начинал: я не я!.. А я этого не люблю! Если был он шестеркой на зоне, он и на воле шестерка. А то понтовать: да я на пересылке смотрящим был! Какой к х... смотрящий, спасибо, что не опустили, я за него тогда слово замолвил, все же земляк Витька был.
- А что это ты с собой целый арсенал таскаешь? - спросил Астафьев, разглядывая второй, более хитроумный нож. Это оружие абсолютно не сочеталось с обликом Рваного, помятого и самой жизнью, и годами, проведенными в тюрьме. Ему больше соответствовал потертый, изготовленный в шестидесятые годы складник, 'белочка', с тонким от постоянной заточки лезвием. Рваный не сразу, но ответил:
- Это вообще не мой кнопарь.
- А чей?
- Да один чудак на днях у меня в шалаше ночевал, там и выронил.
- И как его зовут?
- Да не знаю я! Валеркой назвался.
Мазурову показалось, что Рваный несколько переиграл, ответ прозвучал неестественно.
'Знает он его, но говорить не хочет', - предположил майор.
- Постой, это какой Валерка? Случайно не Сергеев? Тот, что раньше числился Быковым?
- Не знаю я его, - отрезал Рваный и в знак того, что не хочет больше говорить, отвернулся к окну.
Оперативники переглянулись.
- Слушай, Владимир Яковлевич, - бархатным голосом начал Мазуров. - Если это был Сергеев, то на этом ноже кровь как минимум двух человек. Сейчас мы отправим его на экспертизу, и завтра все будем знать точно. Сам знаешь, это у нас умеют делать хорошо и быстро.
- Ты ведь не хочешь, чтобы на тебя повесили еще два убийства? - продолжил мысль старшего товарища Астафьев.
Этот довод дожал Рваного. Длинно и с душой выматерившись, он начал давать показания.
- Витькин это нож, Свинореза. Я его с зоны еще знаю. Покнацались мы как-то с ним на пересылке. А вчера вечером он по темноте вышел к моему шалашу, узнал меня, побалакали за жизнь, чифирку глотнули. А утром он ушел.
- Куда?
- Дальше, вниз по течению.
- Не темни, говори куда именно? - исходил от нетерпения Мазуров.
- В Константиновку. Собирался на попутках добраться, там у него старый кент живет. Сидели они вместе.
- А что ж ножичек свой у тебя оставил?
- Забыл он его. Он же колется. Вот поутру ширнулся, глаза залил и ходу. Потом я в шалаш полез, а там его кнопарь лежит. Выронил, видно, из своей кожанки.
Мазуров коротко взглянул на Астафьева и кивнул в сторону двери. Лейтенант без слов понял его и чуть ли не бегом рванул в сторону дежурной части. Через пять минут в Константиновке уже знали о визите дорого 'гостя'.
Только в девятом часу они закончили допрос и, сдав Рваного работникам изолятора временного содержания, сокращенно ИВС, подвели итоги.
- Ну и что мы теперь имеем? - начал Мазуров. - Про то, что он поронул мента, Свинорез рассказал Рваному охотно, а вот про девку смолчал, почему?
- Не козырная карта, - предположил Астафьев.
- Может быть. Мало того, что не убил, но и потом не достал. А с Рыжовым... тут все-таки до мента добрался, заслуга! Что участковый жив, наверняка не знает.
Мазуров потянулся:
- Несмотря ни на что, я доволен этим днем. Столько всего удалось.
Его уверенность резко поубавилась бы, знай он, какой сейчас разговор идет в кабинете этажом выше.
Глава 10
Разговор в кабинете Мамонова шел неторопливый и деловой. Высокий, светловолосый милиционер с погонами капитана подробно рассказывал подполковнику о ходе расследования дела Орловой. Когда он закончил, подполковник вынес резюме:
- Ну что ж, дело идет, только я не думаю, что Колодников с ним справится. - Мамонов поднялся из-за стола, прошелся по кабинету: - Он не видит того, что лежит на поверхности. Ищет похитителей, а они у него фактически были в руках. Да-да, не удивляйся. Этот... как его, Афонькин и экскаваторщик, могильщик этот, они и есть одна шайка. Все было просто. Встретили ночью красивую девушку, сами пьяные, увезли в сторожку, силой удерживали три дня. А чтобы она не рыпалась, дали по голове. Потом, она оклемалась, угрожать начала, вот они для полного порядка еще и ножичком пырнули. В этой же компании был и этот Сергеев - Свинорез. Я думаю, именно он ее резанул, а когда Бурлак увидел, что из этого получилось, испугался и привез Орлову в больницу. Сам Сергеев в это время, скорее всего, отправился в город за наркотиками. Он ведь на игле сидит.
Мамонов покосился на капитана, но лицо того оставалась бесстрастным. Есть люди, при встрече с которыми возникает ощущение, что ты видел этого человека раньше. Лицо капитана Касьянова словно сошло с плаката с изображением идеального советского милиционера. Чересчур правильные черты лица, русые, зачесанные назад волосы, честный, но равнодушный взгляд. Словно желая подтвердить это сходство, Касьянов всегда ходил в форме, едва ли не единственный среди оперативников, предпочитавших больше работать в штатском. В Кривове он жил недавно, переехал из Казахстана, и Мамонову казалось, что он успел полностью понять этого человека. Касьянов молчал, и подполковник убедительно продолжил свои рассуждения:
- Все просчитывается очень просто. Вернувшись, Сергеев узнает, что девушка в больнице, и в ярости идет ее добить. Еще бы, такой свидетель! Когда это ему не удается, он возвращается в сторожку и убирает Бурлака - свидетеля. Как считаете, Николай Фомич, хорошая версия?
Касьянов высказал свое мнение, и голос его звучал ровно и бесстрастно:
- В этой версии есть две неувязки. Пистолет, ковер и машина, на которой Орлову привезли в сторожку.
- Если как следует поискать, то все свяжется...
- Ну, машина... тот синий 'Москвич', - начал Касьянов. - С чего это он появился в тех местах в такую рань? А пистолет надо бы найти.
Полковнику казалось, что они поняли друг друга.
- Найдется пистолет, не переживай, - успокоился Мамонов и добавил: - Не секрет, что скоро Фомин уходит в отставку. Да и Агеев не долго задержится...
Майор Агеев был начальником уголовного розыска и сейчас находился в последнем, предпенсионном отпуске. Именно его сейчас замещал Касьянов.
- Если вы все добросовестно доведете до конца, - Мамонов ткнул пальцем в лежащую перед ним папку с делом Орловой, - я сразу подпишу вам представление на майора, а затем и назначение на должность начальника уголовного розыска. Только вы уж постарайтесь.
Мамонов знал болевую точку Касьянова. По выслуге лет он уже должен был носить майорские погоны, но годы службы в суверенном Казахстане не
