прибавили ему звездочек: начальство отмечало в основном национальные кадры, и то, что предлагал ему Мамонов, было последним шансом сорокалетнего капитана наверстать упущенное.
Касьянов кивнул русой головой и все тем же бесстрастным тоном сказал:
- Хорошо, сделаю все возможное.
Глядя вслед уходящему капитану, Мамонов неожиданно почувствовал острый укол тревоги. Бесстрастный голос Касьянова, его голубые, льдистые глаза и прямая, как милицейская дубинка, спина внушали подполковнику чувство необъяснимой тревоги.
'Такой не продаст, такой просто возьмет и подсидит. Далеко пойдет капитан, чувствуется - большие задатки у человека'.
Следующим утром Астафьев с утра зашел по одному адресу, полученному вечером у Мазурова. Следовало проверить, не объявился ли там находящийся в бегах Михаил Болотников - старый уголовный кадр. Как и предполагал Астафьев, поход его не увенчался успехом, - не такой дурак Болотников, чтобы скрываться в городе.
В свой кабинет Юрий попал только в десять утра. Там он застал Мазурова и Колодникова и по их обескураженным лицам понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
- Здорово! Что это вы такие смурные? - спросил он.
- А чему радоваться? - буркнул Колодников. - Сейчас вызывал Мамонов, разнес в пух и прах всю нашу работу, отстранил от дела и передал его Касьянову.
- Касьянову? - удивился Астафьев. - Ну и что тут такого? Он неплохой оперативник.
- Какой он оперативник, - пробурчал Мазуров. - Карьерист.
- Да, подбивать показатели он умеет, - признал Колодников. - Я пару раз с ним работал.
Их разговор прервал появившийся в дверях дежурный по отделению.
- Мазуров, тебе из Константиновки звонят.
Майор почти выпорхнул из кабинета с необычной для его грузного тела легкостью. Вернулся он быстро, сияя.
- Молодцы ребята в этом селе, Бычка взяли.
- Вот это да!
- Быстро они! Как им удалось?
- Навели справки, кто из местных сидел вместе с Сергеевым, - пояснил радостный Михалыч. - Там на хате его и повязали. Одна неувязка, у них нет бензина, чтобы его сюда доставить. Пойду, попрошу Мамонова, может, пошлет нашу машину.
- Вряд ли, они сейчас каждый литр бензина считают, - скептически заметил Колодников. - Я два месяца не могу отправить в УВД руки той бабы, которую из колодца вытащили, - говорят, бензина нет, на патрульные машины только хватает. Скоро у этой 'купальщицы' хрен что восстановишь.
По весне из заброшенного, высохшего колодца на окраине города извлекли тело женщины. Судя по сохранившимся наколкам на плече, жертва прошла лагеря. И давно надо было провести экспертизу по восстановлению отпечатков пальцев в областной лаборатории криминалистики, но не находилось то машины, то бензина.
Мазуров ушел, но минут через десять вернулся с квадратными глазами.
- Представляете, он распорядился отправить машину в Константиновку прямо при мне.
- Какую?
- Воронок.
- Вот это да! Не ближний путь! Расщедрился Мамон.
- Значит, это ему выгодно, - решил Астафьев.
Оба майора с удивлением посмотрели на молодого коллегу.
- А лейтенант точно уловил суть дела, - хохотнул Колодников. - Мамонов ничего не сделает, если это ему не выгодно.
- А как же мы? - спросил Юрий. - Нельзя же дать им повернуть дело по-своему...
Он хотел еще что-то добавить, но тут Мазуров вскочил и, замахав руками, как курица-наседка крыльями, вышел в небольшой тамбур, плотнее прикрыл дверь и прибавил громкость радиоприемника. Разговор продолжался под звуковое оформление классической музыки.
- Тебя куда бросили? - спросил Мазуров Колодникова.
- На эту, колодезную купальщицу.
- Без экспертизы это полный висяк.
- Я тоже так думаю, - согласился Андрей.
- Может, тогда плюнуть на все и заняться делом Орловой?
- Можно попробовать. Ты как, Юр?
Астафьев молча кивнул.
- С чего начнем? - спросил Мазуров.
Колодников посмотрел на лейтенанта:
- Прежде всего, ты навестишь свою крестницу....
Через десять минут план был готов.
Выйдя в коридор, Мазуров нос к носу столкнулся со 'старым знакомым'. Толика Афонькина в наручниках волокли под руки два милиционера. Увидев майора, невезучий любитель красивой жизни взвыл.
- Иван Михайлович, вы же говорили, что я главный свидетель, а эти волки забрали меня как последнего урку!
Майор только развел руками, ничего утешительного Афонькину он сказать не мог.
- Плохой знак, - шепнул он Колодникову.
- Это точно.
Визит Астафьева в больницу не принес положительного результата. В коридоре он встретил мать Ольги.
- Добрый день, Анна Владимировна. Как Ольга? - спросил Юрий.
- Ой, Юрочка, даже не знаю!
- В чем дело? - встревожился лейтенант.
- Ресницы у моей девочки задрожали, как будто глаза открыть хочет, я - бегом за врачами.
- И что врачи?
- Не знаю, они сейчас совещаются. Меня не пускают.
Астафьев тихо вошел в палату. У кровати Ольги стояли два врача, один из них был знакомый Астафьеву Сударушкин. Лишь взглянув на девушку, Юрий понял, что она пришла в сознание: глаза ее были открыты, но выражение их было крайне испуганное, дыхание прерывистое.
- Здравствуйте. Что случилось? - обратился лейтенант к Сударушкину.
- Не знаю, обрадую вас или огорчу: Орлова пришла в сознание, но у нее практически полная амнезия. Она ничего не помнит и поэтому напугана этим до предела, - ответил Сударушкин, отводя Астафьева в сторону.
- Это надолго? Амнезия?..
- На этот вопрос вам никто не ответит. Амнезия - непрогнозируемое состояние. Были случаи, когда память к больным вообще не возвращалась. Или возвращалась частично. В данном случае это последствие сильного удара по голове.
Но Юрия интересовала одно.
- Значит, в ближайшее время рассчитывать на показания Орловой нельзя? - все-таки переспросил он.
- Я все объяснил. Девушка перенесла нервный стресс, и даже если бы к ней вернулась память, я вряд ли позволил бы вам сразу беседовать на тяжелую для нее тему. Сейчас ей необходим покой.
- Доктор, я вас очень прошу, если к Орловой вернется память, хотя бы сообщите нам.
- Хорошо, - согласился Сударушкин. - Но повторяю, это может произойти и не скоро.
В палату внесли штатив для капельницы. Пока медсестра устанавливала систему, Астафьев отвел Сударушкина к окну.
- Вам насчет Ольги из нашего ведомства сегодня еще не звонили?
- Пока нет.
- Если позвонят, скажите то же, что и мне, но поменьше оптимизма. Для ее же пользы.
Доктор с удивлением посмотрел на лейтенанта.
- Тайны мадридского двора?
- Есть некоторые сложности, - признался Юрий.
- Хорошо, нет проблем. Сделаем все в лучшем виде, - заверил доктор.
В коридоре Астафьев покосился на сидевших, на диванчике двух милиционеров. Один из них, позевывая, листал журнал, второй заигрывал с хорошенькой медсестрой. Никто из них не обратил внимания на то, что кто-то вышел из палаты.
- Охрана, язви тебя! - пробормотал Астафьев, но одергивать бойцов не стал. Больше всего Юрий рассчитывал как раз не на них, а на родителей Ольги. Эти же двое перед дверью должны сдерживать убийц самим фактом своего присутствия. 'Да, - размышлял он, - вроде бы есть главный свидетель, а в то же время и нет. Рассчитывать на Орлову пока нельзя'.
Как и было задумано по плану, лейтенант отправился по адресам участников банкета. Сначала он решили опросить второстепенных лиц: официантов, поваров, администраторов. Увы, это ничего не дало. Работников сферы обслуживания интересовало только одно: как побольше урвать для себя с банкетного стола. Гораздо больше дали показания личного шофера самого Стародымова.
Астафьев застал его в гараже рядом с мэрией. Солидный мужчина лет сорока пяти неторопливо копался в моторе черной 'Волги', но охотно оторвался от своего занятия для разговора с оперативником. Себя он попросил называть просто Иваном. В тот памятный вечер он находился при машине и поневоле
