на мосту могли хорошо рассмотреть генерала. Он, маленький и сухонький, что оказалось неожиданностью для прежде не знавших его и воображавших генерала исполином, не откинулся на мягкие подушки, но сидел прямо, держа руки на коленях и оглядываясь вокруг с веселым блеском в глазах. Те, мимо кого карета проезжала совсем близко, могли разглядеть глубокий неровный шрам на его лбу прямо над левым глазом.
Возле полосатой будки на середине моста стоявшие в карауле солдаты отдали честь. И лишь один солдат огромного роста согнулся, копошась рукою в каком-то бесформенном пакете. Из бумажных складок пакета тонкой струйкой пошел дым. В этот момент карета приблизилась.
— Бранер, кидай! — крикнул невысокий прохожий в надвинутой на глаза шляпе и в замасленной одежде не то торговца, не то ремесленника. — Кидай, а то уедет!
— Куда? — растерялся солдат. — В кого? В генерала?
— Бросай же! — сдавленно прохрипел прохожий, в котором внимательный взор мог бы разглядеть переодетого лейтенанта Роппо.
— В генерала? Бомбу? Нет, так мы не договаривались. — Бранер растерянно поднял дымящийся пакет над головой и в следующую секунду швырнул его с моста в реку. Взорвавшись внизу, он поднял фонтан воды до самого моста и обрызгал прохожих.
Карета генерала осталась невредимой.
В следующий момент человек в одежде ремесленника смешался с толпой, а к солдату подбежали Арик, Галик и Валик, шедшие пешком в заднем охранении.
— Он говорил «Кинешь бомбу в преступника и врага», — растерянно говорил Бранер, — я и не знал, что это будет генерал. А я не такой дурак. Я вижу, кого народ любит. В генерала бомбу я кидать не могу.
— Арестовать, — сказал подошедший офицер охраны.
— Пожалуйста. — Бранер протянул Валику и Арику стоящую возле будки фузею и отцепил с пояса кинжал.
Валик молча принял фузею.
— Ты оказался молодцом, Бранер, — сказал Арик, беря у него кинжал.
— Надеюсь. — Бранер безразлично пожал плечами.
— Мы поддержим тебя, — сказал Галик. — Мы все видели.
— Тебя хотели обмануть, — заметил Арик, — а ты не поддался.
— В самый решительный момент, — добавил Галик. — А это чего-то да стоит!
— А когда тебя выпустят, — вступил в разговор Валик, — милости просим к нам в деревню. Выпьем славного квасу в знак нашей нарождающейся дружбы.
— Я не против и чего покрепче, — отвечал Бранер. — Если только меня не вздернут. — Он провел ладонью по шее и мрачно усмехнулся.
— Не должны тебя казнить, — серьезно сказал Арик. — Мы будем свидетелями в суде.
— Вы славные парни, — пробормотал Бранер, голос его дрогнул. — Что ж, буду рад вас увидеть. А дорогу к вам в деревню я помню.
— Только одно условие, — Галик улыбнулся, — солдат Бранер больше не будет покушаться на нашего петуха.
— Что вы, — улыбнулся Бранер, — я готов извиниться перед вашим петухом. На колени встану. Как его там у вас зовут? Жан-наглец? Славный петушок.
— Ну иди, иди, — подтолкнул его в спину офицер.
— Молодец солдат! Можно сказать, спас нашего генерала, — сказал высокий рыжий парень в полувоенном мундире с лычками старшины городского ополчения.
— Ничего себе молодец! — возразил его товарищ, рядовой ополченец. — С бомбой генерала поджидал.
— Так он же ее не кинул! — повысил голос рыжий. — Другой бы швырнул за здорово живешь, а этот не стал. Выходит — спас! Рассуди, голова садовая.
Арик оглянулся на голос и обомлел.
— Драная Шляпа, ты ли это?
— Кустица? — удивился старшина-ополченец. — Сын кузнеца из Залесья?
— Он самый, — ответил Арик. — А вот, гляди, тоже наши.
Рыжий парень вытаращил глаза.
— Пирожок! — завопил Валик.
— Ну, — весело сказал парень.
— Постой, Пирожок, — сказал Галик. — Тебя же расстреливать вели. Как дезертира. Мы сами видели.
— Меня? — усмехнулся рыжий ополченец. — Нет еще такой силы, которая могла бы сбить с катушек Жоржа-Странника. Впрочем, я уже не странник. Нынче я большой начальник в новой городской власти.
— Вот как? — удивился Арик. — А как ты тогда спасся?
— Элементарно. Я просто сбежал от этих неповоротливых идиотов. Там же лес кругом. Не успели они поднять свои длинные стволы, как я прыгнул в овраг, скатился кубарем, вскочил и был таков. Мчался я так, что только ветки свистели. А вот теперь... теперь дело другое! — Не без гордости он провел ладонью по новенькому мундиру, словно стряхивал невидимую пыль.
— Ну что ж, Пирожок, мы рады за тебя, — сказал Галик.
— А уж я как рад вас видеть! Морды у вас, парни, ну чисто родные. Вы только не обижайтесь. А лучше приходите ко мне, ребятки, в кордегардию. Левое крыло Южного замка. У меня там вино! С полбочонка будет. Мы тут недавно инспектировали винный склад.
— Зачем? — не понял Валик.
— Как это зачем? — Смешливые глаза Пирожка уставились на Валика. — Для порядку. Это же вино. Королевские погреба. Ведь всё разворуют, сволочи. Народ-то у нас знаете какой? Им только дай!
— Ты проверял винный погреб, — не поверил Галик, — а к рукам у тебя прилипло только полбочонка?
Пирожок возвел очи к небу и развел руками.
— Зато такого вина вы еще не пробовали. Отметим встречу.
— А чего? Глядишь, и зайдем, — сказал Арик. — Ты смотришься орлом, Драная Шляпа.
— А я такой и есть! — Старшина городского ополчения гордо вскинул голову.
— Наши, из Залесья, нигде не пропадают! — подтвердил Валик.
Глава 55
Черфь ел тюрю, а я в розах
Этим же вечером военный диктатор генерал Рас на расширенном заседании правительства с приглашением старшин городских цехов был провозглашен президентом Семи Республик или, в другой терминологии, Объединенной Республики, сокращенно — ОР. Последнее название подходило больше, поскольку позволяло хотя бы на время затушевать тот факт, что две республики (которые, по сути, оставались королевствами) отвалились сразу, а еще три тоже помышляли о самостоятельности. Офицеры и политики, собравшиеся в столице, считали этот развал временным явлением, в их сознании еще не померк образ великой единой страны. При этом одни офицеры связывали свои надежды с новым президентом, в то время как другие обвиняли в развале как раз генерала Раса, в котором видели узурпатора и разрушителя, и втайне продолжали мечтать о короле — старом или новом, им было все равно.
Тем не менее избрание президента завершилось аплодисментами и громкими криками. Многие кидали вверх свои шапки. Генерал Рас недовольно смотрел с балкона на беснующуюся толпу, а потом махнул рукой, повернулся и быстро ушел.
Приехавший с юга адмирал Чак дал согласие войти в правительство Раса. Любимчик Чака красавец-
